Чингиз Абдуллаев - Наследник олигарха
– А кто тогда стрелял? - спросил Степан.
– Откуда я знаю? Думаешь, только мы его не любим? У Володи оставалось столько миллиардов. Может, там еще какой племяш выискался. Или другой родственник. Или новый наследник, мать его...
– Чего теперь делать?
– Посмотрим. Сначала нужно акции купить. У меня таких денег нет. И у тебя нет. Но если в наш банк пойдем, то, может, дадут. Нужно выкупить контрольный пакет, чтобы Гребенику ничего не досталось. Иначе он и Гомозков сразу подсуетятся. Сейчас нам с тобой деньги найти нужно. Миллионов четыреста. Под любые проценты. Если нефть вырастет еще на десять долларов, мы все покроем.
Нужно войти с кем-нибудь в равную долю и выкупить акции.
– Правильно, - сказал Степан. - Но кто тогда в него стрелял?
– Ну ладно, заладил, как попугай, кто стрелял, кто стрелял? Кому нужно, тот и стрелял. Жаль, что не попали. Было бы хорошо, если бы не убили, но чтобы он на всю жизнь инвалидом остался. Мыс тобой у него акции живо бы забрали.
Войдя в отель, оба брата поднялись наверх. У входа в номер их ждали Талгат и его люди. Охранники братьев Глушенко остались в коридоре. И братья вошли в номер. Ринат по очереди пожал руки этим двум бочкообразным нуворишам и пригласил их к столу.
– Это ты, значит, его племяш? - спросил Степан. - А почему у тебя лицо такое? Как будто ты азиат какой, казах или киргиз.
– Мой отец был татарином, - пояснил Ринат, - а мать - сестрой Владимира Аркадьевича.
Степан недовольно взглянул на брата и засопел. Только этого им не хватало. Татарин в их роду. Он все еще с трудом понимал, что Владимир Глушенко не имел к нему никакого родственного отношения, кроме своей фамилии, и был родственником Рината Шарипова. Но Юрий Глушенко уже знал и о татарских корнях Рината, и о его родственной связи с погибшим. Поэтому он был более спокоен.
– Наследство оформлять будут долго? - спросил старший брат.
– Не знаю. Я сегодня ночью лечу в Париж. Буду разговаривать с адвокатами.
– Большое наследство, - заметил Юрий Глушенко, - и ты у нас теперь самый богатый среди всех.
– Возможно. - Он улыбнулся. Оба собеседника выглядели немного комично, словно сошедшие с карикатур двадцатых годов буржуи.
– Что думаешь делать? - поинтересовался старший брат. - Там работать нужно. Много разных предприятий, недвижимость всякая. Как думаешь, справишься?
– Постараюсь.
– Один будешь стараться или найдешь помощников?
– Найду помощников. - Он понимал, что именно их волнует, и терпеливо ждал, когда они заговорят о самом важном. И наконец Степан не выдержал.
– Мы тебе можем помочь как родственники, - вставил он.
Юрий посмотрел на брата, но решил, что так лучше. Пусть выговорится. В конце концов, перед ними сидел не матерый олигарх, а обычный молодой человек, еще плохо разбиравшийся в этих вопросах.
– Мы всегда Володе помогали, - продолжал Степан Глущенко, - он знал, что может на нас положиться. Он все отсюда начинал, с Киева. И ты должен сюда переехать. Ты ведь в Киеве родился, верно?
– Да, конечно.
Вот видишь. А то москали все деньги себе переведут. Особенно Гомозков и Гребеник. Ты этих стервятников не слушай, они тебе такого наплетут.
– Не буду. А разве Гребеник тоже москаль?
Степан засопел, поняв, что допустил ошибку.
Посмотрел на старшего брата, который всегда выручал его в подобных ситуациях.
– Он не москаль, - согласился вступивший в разговор Юрий, - но для нас он такой же москаль, как и Гомозков. Потому что работает на них. Для нас важно, чтобы твое дело в Киеве было главным.
– Посмотрим. - Он не собирался ничего обещать этим двум толстякам.
– Вот, например, акции этой компании, где у Володи контрольный пакет был, - наконец выдавил Степан. - Если хочешь, мы тебе деньги заплатим и пакет выкупим. Будешь всю жизнь королем ходить. А мы работать будем.
– Вместо меня? - усмехнулся Ринат. - Нет, спасибо. Я пока ничего продавать не буду. Я лучше немного подожду. Значит, вы считаете, что я не должен доверять Гребенику и Гомозкову?
– Не должен, - твердо сказал Юрий Глушенко, - они люди ненадежные. Ты еще не знаешь, кто в тебя стрелял? И не узнаешь. Но заказчик у каждого киллера бывает. И заказчик богатый. Нам с тобой делить нечего, мы как одна родня, мы тебя всегда родным считать будем. А они твои компаньоны, люди ненадежные. Ты слышал про Виктора Шелагинова? Тоже их компаньоном был. И его убрали.
Степан изумленно посмотрел на старшего брата.
Все в Киеве знали, что за убийством Шелагинова стоял сам Владимир Глущенко, но сейчас Юрий ловко повернул ситуацию против компаньонов их двоюродного брата. Ему понравился этот трюк, и он, довольный, засопел. Ринат заметил несколько удивленный взгляд младшего брата и понял, чем он вызван.
– Я буду осторожен, - пообещал Ринат, с трудом сдерживая смех.
Когда они уже уходили, он вдруг спросил у них:
– Вы знаете, что Владимир Аркадьевич продал свою транспортную компанию во Львове?
– Конечно, знаем, - удивился младший брат, взглянув на старшего, - он нам ее и продал.
– Да, - кивнул явно недовольный старший, - мы ее купили. А почему ты спрашиваешь?
– Французы не смогли узнать, кому он ее продал и куда ушли деньги.
Оба брата рассмеялись. Смех у них был какой-то комковатый, словно комочки звуков выходили из их глоток по частям.
– И не узнают, - убежденно сказал Степан.
– Почему? - поинтересовался Ринат.
– Володя мастер был на такие штуки. Он мог деньги так спрятать в разных банках, что ни один следователь в жизни бы их не нашел. Он у нас специалист еще старой школы.
– А куда вы переводили деньги? - спросил Ринат.
Братья посмотрели друг на друга, словно спрашивая, стоит ли им об этом говорить.
– Не помню, - сказал старший, глядя в глаза младшему.
– Не помню, - как эхо повторил младший.
– Ничего, - заметил Ринат, - мы легко установим все но вашим платежным документам. Теперь, когда мы знаем, кто именно купил эту компанию, я думаю, найти, куда ушли деньги, нетрудно.
Старший брат недовольно фыркнул. Младший виновато вздохнул.
– И еще один вопрос, - вспомнил Ринат. - Вам не попадались такие фамилии, как Давидович или Фоменко?
– Какой Фоменко? - спросил старший брат.
– Не знаю. Он хочет купить дом вашего погибшего брата в Лондоне.
– Смотря какой. Я некоторых знаю.
– А Давидович? Он живет в Израиле.
– Так это Эдик Давидович, - вспомнил младший брат.
Старший метнул в него тяжелый взгляд.
– Слышали про такого, - осторожно сказал он, - Давидович крупный бизнесмен. Раньше с Володей работал, а потом уехал в Израиль. Что с ним и чем занимается, мы не знаем.
Они оба попрощались и пошли к выходу. Уже в салоне автомобиля, когда они отъезжали от отеля, Юрий гневно заметил младшему брату:
– Болтать много не нужно. Когда спрашивают, ты не отвечай. Говори, что еще подумать тебе нужно.
– Что я такое говорил?
– Ничего. Этот парень хитрый жук. Как настоящий следователь. Хотя он журналист, их вопросы задавать учат. Нужно с ним осторожнее быть. А заодно все документы спрятать насчет нашей покупки. Уже сегодня начнем. Нужно пожар устроить во Львове.
– Зачем? - удивился Степан. - Володи уже нет а все деньги мы ему тогда выплатили. У нас все законно.
– Только никому больше не говори. Мы купили за пять, а на самом деле дали сорок. Французы приедут, начнут копать и все найдут. Тогда и наши спросят, почему налоги не платили, куда деньги перевели. У нас стоимость этой конторы оценена в десять, а сейчас стоит все пятьдесят. Вот тебя и заставят платить по полной за все пятьдесят. Понимать нужно...
– Умный ты, - уважительно сказал младший.
Ринат, оставшись один, позвал Иосифа Борисовича, сидевшего в соседней комнате и прослушавшего весь разговор.
– Что вы думаете? - спросил он у адвоката.
Они вас убивать не станут, - сказал Плавник, - знают, что это им не нужно. Но ножку всегда подставят. И насчет этих акций вовремя подсуетятся. А про Львовскую транспортную компанию вы напрасно им сказали. Они сейчас все документы уничтожат, и мы концов не найдем. И в результате вы сегодня потеряли свои сорок миллионов долларов, которые мы никогда не сможем отыскать.
– Вера в человечество стоит дороже, - загадочно произнес Ринат.
– При чем тут ваша вера?
– Мне нужно было понять, насколько можно доверять этим толстякам.
– Поняли?
– Да. Им нельзя доверять вообще. И самое интересное насчет Давидовича. Почему он хочет купить дом своего знакомого после его смерти? Друзья обычно так не поступают.
– Ах, молодой человек, - вздохнул Иосиф Борисович, - вы все еще не можете привыкнуть к элементарному базисному правилу среди этих бизнесменов. Здесь не бывает друзей или приятелей. Здесь всегда только личные интересы. Как это у Маркса, помните? Во имя прибыли в пятьсот процентов нет такого преступления, на какое бы не пошел капитал. Я иногда думаю, что этот человек был прав. Или вы считаете, что я просто поддерживаю его как еврей еврея?
