Олег Приходько - Вне закона
Автопогрузчики поддели отполированными стальными клешнями первые четыре тубы. На их полихлорвиниловых облатках названных Севостьяновым номеров не было. В пакгаузе должно было остаться еще двести девяносто шесть. На две, всего лишь на две из них, с дорогим дипрозитовым экраном, делавшим невидимой «начинку», можно было купить Товарную-Смоленскую со всем обслуживающим персоналом в придачу.
Со стороны Белорусского вокзала на площадку медленно въехал «КамАЗ — 4310» с шестью ведущими колесами. Фары водитель не включал, поставил машину за пакгауз.
К нему подошел охранник:
— Оставь ключи в замке. Открой борт.
Водитель выполнил приказание.
— Башмаки в кузове, — сообщил он негромко.
Охранник понятливо кивнул, махнул рукой: «Свободен!»
Прибытие «КамАЗа» не ускользнуло от Аракелова.
— Присматривай за машиной, — сказал он, поравнявшись с «помощником машиниста».
Тот скрылся и ближайшем вагоне.
Евгений дождался, когда отойдет маневровый, обошел стрелку и, пригибаясь, побежал вдоль параллельного полотна к тупику. Улучив момент, выскочил на платформу и нырнул под второй вагон, за которым открывался вид на площадку перед основным въездом в пакгауз. Отсюда были видны ноги тех, кто стоял на платформе между товарняком и стеной пакгауза, и незнакомые ему лица находившихся поодаль.
Вспыхнувшие прожектора на какое-то мгновение ослепили глаза. Нужно было менять позицию. Евгений осторожно выглянул из-под вагона и, убедившись, что вторая платформа с тыльной стороны состава пуста, добежал до тупика. Ярко освещенный состав хорошо просматривался с «головы» до «хвоста», пришлось снова прятаться под вагон.
Шли обычные погрузочные работы. Сновали автопогрузчики, слышались разговоры рабочих, где-то у первого вагона покрикивал бригадир. На площадку медленно въехал «КамАЗ» с выключенными фарами, скрылся за пакгаузом.
Как только выехал очередной груженый автопогрузчик, Евгений осторожно высунул голову. На расстоянии в два вагона от него стоял человек в железнодорожной форме. Бросились в глаза блестящие пуговицы на сером кителе. «Тот самый, который отвозил Кирееву в гостиницу и час назад посетил квартиру с трупом Севостьянова! Он здесь не один — в «ауди» с ним были люди, да по телефону сказал кому-то: «Бери ребят…» Евгений спрятался, на четвереньках прополз до сцепки. Точка была что надо! Свет сюда не попадал, а видны были не только ноги, но и значительная часть общей картины…
До сегодняшнего вечера Андрей Егорович Скворцов считал, что работа у него хоть и ответственная, зато не пыльная, а что до опасности, так у него на всякий случай припасено было надежное оружие — швабра уборщицы тети Моти, на которую он запирал дверь и которой рассчитывал отбиться от налетчиков. Сегодняшний вечер эти расчеты не оправдал.
Каменев примчался вслед за Илларионовым, когда труп Батурина уже вынесли, и на полу остался от него один меловой абрис. Милицейский следователь составлял протокол. Человек пять сотрудников осматривали двор и помещение конторы. Возле мусорных контейнеров нашли три гильзы от 9-мм патронов.
— Ну что он сказал-то? Что? — возмущался Каменев. — Не мог же вот так…
— Сказал: вызывай, Егорыч, милицию.
— И все?!
— И все. И убег. Я что, скрывать бы чего стал или как?..
Вошел участковый. Ему все уже поведали во дворе, частично жильцы, частично — сотрудники. Поздоровался со старыми знакомыми Каменевым и Илларионовым.
— Опять Женька? — присел он на потрепанный диванчик. — Не пойму вот: то ли он мимо мафии пройти не может, то ли она без него не обходится?
— Где его искать, Михеич?
Участковый развел руками. Зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
— Что-о?.. — округлил он глаза. — Какой еще Париж?..
— Дай сюда! — Каменев вырвал трубку из его руки. — Алло!.. Алло!..
Слышно было плохо.
«Алло!.. Женя!.. Женя, это я, Валерия!..» — пробивался голос.
— Валерия, это не Женя, это Каменев… Слышите меня?
«Женя! Куда ты пропал? Я тебе звонила вчера с утра до вечера!..»
— Валерия! Это Каменев!.. Я его друг. Жени нет…
«Алло!.. Женя!..»
Вмешался голос телефонистки: «Не соединяет. Положите трубку».
— Ну и пошла в жопу! — в сердцах сказал Каменев и бросил трубку.
(Если бы он мог знать, что именно эти последние слова долетели до далекой Франции и обласкали ухо Тур-Тубельской, надолго оставив ее в недоумении, зачем кому-то понадобилось заказывать разговор, чтобы послать ее туда, откуда она с таким трудом вырвалась?)
— Стал бы я связываться с каким-то вонючим «Руно», если бы у меня была любовь в Париже! — заходил Каменев по коридору.
— Он, что, Париж заказывал? — спросил у Егорыча Илларионов.
— Ну.
— Что же вы не сказали?
— Запамятовал с перепугу.
Каменев позвонил Нежину, который сидел у телефона. Тщетно. От Евгения ни слуху кк духу. Набрал свой домашний.
— Ку что, Леля? Не объявлялся этот Брюс Ли хренов?
«Звонил. Я не знала, где тебя искать…»
— Что говорил?! — воскликнул Каменев.
«Ничего не говорил, тебя спрашивал».
— Когда это было?!
«Минут… минут пятнадцать тому».
Старый опер оседлал стул, накрутил Петровку.
— Галка! Ты?.. Каменев. Пятнадцать минут назад мне звонили. Откуда?.. Это точно?.. Дай тебе Бог выносливого любовника!
Он оглядел всех с торжеством победителя.
— Капитан, дай мне своих людей. Позвони в РУОП, пусть направят группу на Товарную-Смоленскую Срочно!
Капитан посмотрел на следователя Генпрокуратуры — слушаться ли этого нахала и кто он вообще такой? Илларионов его понял.
— Действуйте, капитан. Под мою ответственность. Я еду тоже, — он поднялся и пошел вслед за старым опером.
Два знакомых номера обнаружились во втором раду, когда вывезли сорок четыре тубы.
— Вот они! — выдохнул Барракуда, сверившись с записью в блокноте, хотя уже запомнил эти цифры наизусть. — Подтаскивай к воротам. Я подгоню «КамАЗ».
Питон жестом позвал водителя автопогрузчика.
Быстро покинув пакгауз, Барракуда завел «КамАЗ» и выехал из укрытия. На площадке было все без перемен. Люди из охраны переместились к тупику. Судя по условному знаку, там было все чисто. Оставалось забросить тубы в кузов и колонной (впереди на «джипе» должен был ехать Питон с тремя охранниками. Шекель — в кабине «КамАЗа», остальные прикрывали тыл) убираться восвояси. На двенадцатом километре от Кольцевой по Варшавскому шоссе ждал фургон, он увезет груз в Питер, а там его надежно спрячут до лучших времен. Все было продумано до мелочей. Язои должен быть уверен, что груз отправлен по назначению.
Тайну его исчезновения Барракуда собирался списать на покойного Севостьянова.
Он подставил открытый борт навстречу автопогрузчику. Тяжело качнулся кузов. Двое подкатили первую тубу к передней стенке и подперли башмаком. Погрузчик отъехал. На задранных кверху стальных клешнях второго лежала туба № 4129741. Едва она оказалась в кузове, Барракуда выскочил из кабины и…
Вначале он подумал, что железнодорожник просто похож на Аракелова.
— Эй! — окликнул он, когда тот, встретившись с ним взглядом, резко повернулся и пошел вдоль состава. — Останови его! — приказал Барракуда рядом охраннику.
Железнодорожник вошел по пандусу в вагон. Охранник пошел за ним и исчез. Широкую дверь автофургона перекрывал автопогрузчик.
— Вы двое! — крикнул Барракуда охранникам у пакгауза. — Проверьте третий вагон! Живо!
Двое бегом рванули к указанному вагону, но добежать до него не успели: в проеме двери появился «железнодорожник» и встретил подбежавших короткой очередью из АПС.
На площадке мгновенно все замерло. Рабочие и водители попадали на асфальт.
— Всем лежать!!! — крикнул Аракелов, выпустив обойму в воздух. — Федеральная служба!..
Из вагонов выбежали вооруженные люди. Охранники Барракуды приказа выполнять не собирались — ответным огнем положили «чекистов» у первого и последнего вагонов.
— К машине! — Барракуда опрометью бросился назад.
Несколько человек заняли положение для стрельбы с колена, прикрывая «КамАЗ».
Питон находился в пакгаузе, когда раздались выстрелы на платформе. Вскочив в кабину автопогрузчика, он поднял тубу на уровень ветрового стекла, погасил фары, и под таким надежным прикрытием выехал на площадку, поливая по вагонам из американского малогабаритного пистолета-пулемета «Ингрэм М10». Дико крича, на платформу упал Аракелов с простреленной голенью.
Барракуда пальнул пару раз наугад и бросился к груженому пятитоннику. Взревел двухсотдесятисильный двигатель, фары высветили длинную полосу…
Евгений понял, что происходит, когда увидел погрузку хайпалона в «КамАЗ». Быстро добежав до тупика, он обогнул насыпь и помчался к видневшемуся в ста метрах приземистому строению из белого кирпича. Развернувший машину человек, которого он видел за рулем «джипа» и потом — среди окружения Пименова, сам указал маршрут предстоящего отхода. «Зачем понадобилось отделять две тубы от общей партии?.. — Евгений, спрятавшись за углом строения, оказавшегося продовольственным складом, перевел дыхание. — Такой бойни не затевали из-за ящика водки во времена Аль Капоне, а уж из-за этого дерьма… Выстрелы, конечно, услышаны, с минуту на минуту сюда примчатся руоповцы. Три тонны груза — не иголка в стоге сена, спрятать не удастся, но можно представить себе, сколько бед натворит на улицах города уходящий от погони «КамАЗ», сколько людей положит из ствола этот бандит, если окрик «Федеральная служба!» не возымел на него действия!»
