Максим Шахов - Мы ударим первыми
Талеев не стал прорываться в первые ряды. «Мы, как приказал Куратор, будем второй линией охраны». К тому же он не сомневался в двух вещах. Во-первых, в блестящей профессиональной подготовке охраны президента и в эффективности повышенных мер безопасности, которые были предприняты на заводе в ожидании «высокого визита». А во-вторых, в том, что теракт не будет направлен против личности главы государства.
Такой возникший ажиотаж в среде охранных спецслужб замечательно играл на руку Азеру. Отвлечь внимание на какую-нибудь готовящуюся псевдоакцию – это мечта любого террориста. Вчера ночью в своем последнем послании Алексахину журналист так все и описал. Однако помощник президента, как и в предыдущие разы, не стал вступать в дискуссию. Ответ был сухой и короткий, в несколько малозначащих строк. «Принято к сведению». Не более чем...
Но Гера слишком хорошо знал Владимира Викторовича и понимал, что такое поведение выражает крайнюю степень его озабоченности, тревоги и в чем-то даже растерянности. Наверняка Куратор всеми силами попытался отговорить президента от поездки. Возможно, высказал свои опасения прямым текстом. Но... вот он, президент, в плотном кольце охраны и свиты неторопливо шагает по направлению к причалу с новейшей субмариной.
«Ладно, жизнь и здоровье первого лица государства я обеспечу. А дальше – как получится».
Надо было поторапливаться, и Талеев начал внимательно оглядывать ряды гостей в поисках нужного ему человека. Военных среди приглашенных было более чем достаточно. «И форма у них замечательно красивая, но до чего же одинаковая!» – подумал он, стараясь заглянуть под козырьки белых военно-морских фуражек, разукрашенных широкой вязью блестящей золотой канители. Потом стал считать шитые звезды на погонах. Не преуспев и в этом, просто потянул за рукав одного из «морских волков» и поинтересовался, который тут командир Беломорской базы.
Адмирал с тремя звездами долго крутил головой и не очень уверенно указал на среднего роста морского офицера где-то в середине толпы:
– Кажется, это контр-адмирал Треухов. – И заторопился вслед удаляющимся сослуживцам.
Этот так этот. Вроде похож на описание Редина: моложавый, лишь слегка погрузневший от возраста. Талеев подошел к адмиралу:
– Олег Александрович, если не ошибаюсь?
Офицер очень внимательно посмотрел на Геру:
– Вы не ошибаетесь. А вот я точно не имею чести вас знать. Хотя... Где-то определенно видел ваше лицо.
– Герман Талеев, – представился Гера.
– А! Точно. Журналист. Причем весьма высокого полета. Видел вас по телевизору.
В знак подтверждения Талеев склонил голову.
– Но к вам, товарищ адмирал, я обращаюсь совершенно по другому поводу.
– По какому именно?
– Я бы хотел, чтобы наша короткая беседа носила максимально конфиденциальный характер. Давайте слегка отстанем от свиты и переместимся чуть в сторону. Мы успеем без труда ее нагнать.
В глазах командира базы мелькнуло недоумение и настороженность. Однако он молча последовал за журналистом на обочину аллеи.
– Вам что-нибудь говорит имя Сергей Редин?
Настороженность мгновенно пропала из взгляда адмирала. Осталось недоумение и появилась заинтересованность.
– Неужели Серега обзавелся столь... э... влиятельными друзьями?
– Вряд ли меня можно считать влиятельной особой, но дружба с Рединым на протяжении нескольких последних лет «имеет место быть». Так говорят в вашей среде?
– Чаще когда выпьют. Не теряйте больше времени на политесы: вы и так представили максимально убедительную «визитную карточку». К делу.
Талеев уложился в четыре минуты.
– Ну и, наверное, главное – чтобы снять последние сомнения и развеять некоторую вашу личную неуверенность. После того как мы сейчас расстанемся, я подойду к президенту и коротко проинформирую его о вашей роли в предстоящих событиях. Если, конечно, они произойдут. Президент не станет возражать.
Адмирал молчал. Журналисту пришлось добавить:
– Ничего сверх сказанного я не буду вам сообщать. Просто в сложившейся неординарной ситуации вы первый и единственный моментально возьмете на себя руководство спасательными действиями и не допустите паники и самоуправства. Вы готовы?
– Так точно!
Талеев подождал несколько секунд. Треухов упорно молчал. Гера также молча пожал его руку, развернулся и быстрым шагом направился вслед удаляющейся процессии.
* * *К третьему лазу можно было подойти двумя путями. Миновав первые два по современным коммуникациям, похожим на вентиляционные шахты, передвигаться в которых можно исключительно на четвереньках. Или сразу выйти в нужное место через пролом в бетонной плите, которая отделяла старинные катакомбы от заводских подземных трасс. Этот проход отыскал сам Рыжий еще давно, а расширили и укрепили короткий коридор всей бандитской бригадой за последний месяц.
Второй путь был длиннее, но гораздо удобнее. Вадим и Галя решили продвигаться одновременно по двум направлениям.
– «Крысиные коридоры» я возьму на себя, Галчонок. В свое время мне приходилось выступать в цирке не только с кинжалами, но и работать с иллюзионистами, сидя в их маленьких неудобных ящиках, которые норовили истыкать дюжиной длинных и острых шпаг, или зашвыривали куда-нибудь под купол цирка. Так что поза на четвереньках мне знакома и близка. А тебя этот жирдяй комфортно проведет до пролома. Кстати, – Вадик не мог не уточнить, – там можешь его и растерзать. – Заметив недовольство в глазах девушки, он поспешно добавил: – Или укусить. В шею.
Не дожидаясь реакции, он, согнувшись, нырнул в указанное Рыжим боковое ответвление.
Дальше трасса не раздваивалась и действительно была похожа на вентиляционную шахту крупного современного делового центра, только без металлических или пластиковых вентиляционных решеток. Вадим прополз уже два поворота и сейчас поворачивал третий, последний раз. Едва он выставил из-за угла опорную руку и голову, как в правый глаз ему ударил яркий луч света. Одновременно раздался выстрел, и правая рука подломилась в районе локтевого сустава. Вадим ткнулся лицом в пол. Это спасло ему жизнь: следующая пуля просвистела над самой головой. Вадик отпрянул обратно за угол.
Рукав куртки быстро намокал от крови. Она уже стекала по запястью и капала с пальцев. Вадим прислушался: ни звука. Значит, противник остерегается выползать на открытое место, подставляя себя под возможную атаку врага. «Опытный, сукин сын! И свет больше не включает». Такое затишье давало возможность перевязать рану. Вадик оторвал полосу ткани от полы рубашки и крепко перетянул правую руку под бицепсом, помогая себе зубами. Кровь перестала капать, зато ниже перетяжки сразу стало ощущаться онемение.
«Ладно, хоть кровью быстро не истеку. А с такой раной, когда скорее всего задета кость, рука все равно плохой помощник». Вадим очень осторожно выглянул из-за угла. В темноте ничего нельзя было разглядеть. «По словам Рыжего, дальше не должно быть ни одного поворота. Но вряд ли противник станет устраивать засаду посередине коридора. Наверняка есть какая-нибудь ниша в стене или пространство под кабелями. Да и толстяку верить было нельзя: с чего бы это безо всякого окрика в меня стали палить на поражение?! За мгновение световой вспышки невозможно идентифицировать человека. Значит, должен быть какой-то условный сигнал – свист, писк, визг, – а этот трусливый ублюдок промолчал! Сам его растерзаю, скотину!
Недооценили мы его. Бандит, он и есть подлый бандит. Даже если весь обделался со страха. Так ведь он сейчас может и Галку под пули вывести! Назад я уже не успею. Значит, надо только вперед!»
Вадим вытащил пистолет, потом подумал и спрятал его обратно. Достал из специального пояса пять метательных ножей и аккуратно разложил их на полу. Частые выстрелы из пистолета сопровождаются яркими вспышками, что позволяет противнику быстро засечь стрелявшего и произвести собственный прицельный выстрел. Нож невидим и бесшумен. Надо только правильно рассчитать...
Пять кинжалов улетели в темноту шахты с еле слышным свистом за две секунды. Вслед за ними, прижав раненую руку к груди и сильно оттолкнувшись обеими ногами, вытянув вперед здоровую левую руку с зажатым в ней кинжалом, ринулся сам Вадим...
Болезненный вскрик противника он услышал уже в движении и только немного изменил направление вытянутой руки, ориентируясь на этот звук. Рука с лету уткнулась во что-то, не слишком податливое и мягкое. «Но это не стенка!» Вслед за рукой в это «что-то» врезался сам Вадим и без секундной задержки начал наносить короткие резкие удары кинжалом в податливую плоть...
Он остановился, когда понял, что действует в полной тишине. Но тут же услышал негромкий знакомый голос:
– Ну вот, на этот раз я чуть-чуть не успела, ты сам со всем разобрался. – И девушка включила фонарик, направив луч света на бесформенную груду, лежащую между ней и Вадиком.
