Стивен Хантер - За день до полуночи
Меган подняла на агентов твердый взгляд.
– Ну да шут с ним. И с вами тоже. Я передала документы человеку, который на нашей стороне. Он еврей, израильтянин, а Израиль на нашей стороне. Так что вы можете сделать со мной то же самое, что сделали с Джонатаном Поллардом, но это не имеет значения. Заприте меня в тюрьме и отправьте ключ несуществующему адресату. Что вы об этом думаете?
– Может быть, вам все же лучше рассказать все с самого начала, – предложил самый пожилой агент.
– А у вас есть десять часов времени и бутылка очень холодного белого вина?
– У нас есть десять минут и термос с очень горячим кофе.
– Тогда, похоже, мне лучше поторопиться, – сказала Меган и начала свой рассказ.
Лежавшие на снегу остатки разбитой роты Национальной гвардии заставили Дика Пуллера вспомнить его отряд после боя в Ан Тране в июле 1965 года. Когда 82-й полк прорвался сквозь остатки вьетнамской дивизии, которая в течение тридцати восьми суток держала в осаде отряд Пуллера, оцепеневший Дик просто тупо смотрел на своих освободителей. Он знал это чувство, когда кажется, что кости расплавились, в голове сплошной белый туман, суставы застыли. А еще постоянный звон в голове, который не проходит, и ужасное чувство вины за бой, за всех хороших людей, которые умерли как раз там, где ты идешь. Пуллер помотал головой. Кольцо осады было настолько тесным, что нельзя было вызвать на помощь авиацию. Это был смертельный бой, целый месяц атак, целый месяц он видел, как гибнут лучшие люди – от отряда не осталось и трети храбрых, стойких, маленьких вьетнамцев. И все-таки он выиграл. Но что выиграл и для чего? Он до сих пор чувствовал в душе горечь.
Отброшенные с горы остатки роты Национальной гвардии сосредоточились у подножия, как раз там, где лес подступал к равнине и где дорога начинала свой подъем к вершине. Дик прибыл туда с первым же санитарным вертолетом в сопровождении нескольких офицеров из группы Дельта, чтобы поговорить с оставшимися в живых.
И вот теперь он бродил среди них. Поначалу люди сидели на снегу поодиночке, потом, замечая знакомых, начали сбиваться в группы. Их темно-коричневая пятнистая форма резко контрастировала с одеждой тех, кто прилетел посмотреть на них. Многие были ранены, но у многих не было ни единой царапины.
Кто-то с оружием, кто-то без него, кто-то плакал, кто-то истерически смеялся, некоторые враждебно, с открытой яростью смотрели на Дика. Большинство дрожали от холода, губы у них посинели, лица осунулись. Люди выглядели уставшими или больными, на молодых лицах читалась полная прострация. Снаряжение в беспорядке, подсумки расстегнуты, лямки запутались, ботинки расшнурованы. Касок у многих не было.
Пуллер опустился на колени перед парнем, одним из немногих, у кого сохранилось оружие. Каски у него тоже не было, но было оружие.
– Тяжело пришлось?
Глаза у парня как-то странно задергались, он посмотрел на Пуллера, словно полоумный. Сколько ему, двадцать два? Во Вьетнаме служили ребята и помоложе.
Под командованием Пуллера, а он был тогда капитаном, служил даже один семнадцатилетний мальчишка. Вьетконговцы поймали его, когда он возвращался после дежурства в засаде, он умер со страшным криком, так и не дойдя до колючей проволоки.
– Сынок, я к тебе обращаюсь, – повысил голос Дик.
– Что? Ох, извините, сэр.
– Вас здорово потрепали?
– Да они нам просто мясорубку устроили.
– А вы нанесли им большой урон?
– Что?
– Я спрашиваю, вы много их положили?
Вопрос не имел никакого смысла.
Дик вырвал винтовку М-16 из вялых рук парня, поднес ее к носу, оттянул затвор и понюхал казенник. Он пах оружейным маслом, а не порохом. В патроннике поблескивал новенький патрон. – Ты что, не видел ни одной цели?
Парень виновато посмотрел на него.
– Я… я был слишком напуган, чтобы думать об этом.
– Понимаю. Ладно, у вас несколько часов, чтобы прийти в себя. А вечером снова пойдете на штурм. Вечером мы все пойдем.
Юноша снова посмотрел на него.
– Я не хочу идти туда, – честно признался он.
– И я тоже, – сказал Дик. – Но я не вижу здесь больше никого, а ты?
– Нет, сэр.
Дик поднялся и подмигнул парню, слегка улыбнувшись.
– Вечером я постараюсь, – заверил юноша.
– А тебе и не надо стараться, надо просто быть там.
Пуллер видел, как остальные офицеры группы Дельта бродили среди ошалевших людей, в то время как санитары группы Дельта перевязывали ходячих раненых.
К нему подошел Скейзи.
– Дело плохо, – заметил он.
– Кто-нибудь подошел достаточно близко, чтобы заглянуть под брезент?
– Никто не смог подойти к позициям противника ближе ста ярдов.
– Так с кем же мы воюем, майор? Как вы считаете?
– Кто бы он ни был, он знает свое дело. Знаком с местностью, точно представляет себе направление атаки. Пулеметы поставил в центре обороны и, должно быть, соединил вместе несколько лент. Огонь был очень интенсивным. Гвардейцы подтверждают, что там было два тяжелых пулемета и масса стрелкового оружия. Палили без остановки, так что боеприпасы, похоже, для них не проблема. Тот парень, что наверху, бывал в свое время в настоящих боях, дело знает. Готов поспорить, что он из войск специального назначения, явно виден почерк Вьетнама. Ну прямо сценарий вашего отряда, круговая оборона высоты от превосходящих сил противника, в Индокитае это практиковалось. По всему, это работа войск специального назначения.
– Мне приходилось несколько раз участвовать в таких боях, – буркнул Дик.
– Мне тоже, – не остался в долгу Скейзи. – Они будут стоять насмерть, пока не кончатся боеприпасы.
– А гвардейцы нанесли им хоть какой-нибудь урон?
– Кто-то прикрывал отход огнем из пулемета М-60, и некоторые считают, что он, возможно, убил несколько человек.
Дик печально покачал головой.
– А где командир?
– Вон там. Молодой парень, первый лейтенант, зовут его Дилл. А настоящий командир, капитан Барнард, так и не вернулся с горы.
Пуллер нашел Дилла, тот сидел в одиночестве и курил сигарету, глядя на сверкающее вдалеке солнце.
– Лейтенант?
– Да, сэр?
– Лейтенант, будьте любезны, извольте встать, когда разговариваете со мной. Встать!
Среагировав на окрик Пуллера, Дилл поднялся с видом мученика.
– Простите, сэр, но мы только что…
– Лейтенант, говорить буду я, ясно? Можете просто кивнуть. – Молодой офицер Национальной гвардии заморгал глазами. – Все это трогательно. И вместе с тем позорно. Соберите людей, уведите их с поляны. Охранение выставили?
– Нет, сэр, я думал…
– А что, если противник отправит сюда штурмовой отряд? Они пошлют людей с легкими пулеметами, и те с расстояния четырехсот метров перебьют всех ваших людей. А может быть, здесь поблизости скрывается еще одно подразделение противника, оно откроет огонь из-за деревьев.
Дилл, плотный, спортивного вида парень, наверняка тем не менее склонный к меланхолии, отреагировал на слова Пуллера просто – он замкнулся в себе.
Но, в конце концов, заговорил.
– Мы там погибали, а вы в это время сидели здесь и решали кроссворды. Это нечестно. Совсем нечестно. Я хочу знать, кто там наверху, почему мы должны погибать, чтобы выбить их оттуда, и…
– Там засел сумасшедший, захвативший межконтинентальную баллистическую ракету, которую намеревается запустить. Лейтенант, если мы не отобьем ее, то все, что вы видите, о чем мечтали, на что надеялись, что любите и храните в памяти, – все это исчезнет за несколько секунд. Вы понимаете?
– Кто? – только и смог вымолвить ошеломленный офицер.
– Мы узнаем это, когда убьем его.
– Он один из вас, не так ли? – предположил лейтенант. – Из группы Дельта или зеленый берет? Он из вашего узкого круга, да?
У Дика не было ответа на это обвинение.
– Соберите людей и отведите их в укрытие. Разбейте по отделениям и взводам, составьте список. И накормите людей. Вы должны снова сформировать из них боевое подразделение, лейтенант, потому что вечером мы повторим штурм. Если не можете этого сделать, я найду того, кто сможет.
Лейтенант посмотрел на Пуллера, вздохнул и отправился разыскивать сержантов.
Проклятье, и надо же мне было попасть вместе с этим Дельта-3, подумал Акли. Он понимал, что должен что-то говорить, но в этот момент у него все вылетело из головы. Но Дельта-3 не сидел без дела. Он терпеливо все объяснял пожарным, в возбуждении собравшимся возле большой красной машины в Добровольческой пожарной части Беркиттсвилла.
– Вы, ребята, подъедете к дому справа, обязательно справа. Дом будет дымить, но насчет этого не беспокойтесь. Это просто дымовая шашка, она будет спрятана в каком-нибудь ведре или кастрюле на первом этаже. Вы войдете в дом и спрячетесь, мы думаем, что в соседнем доме будут стрелять. Что бы вы ни услышали, сидите тихо и прячьте головы. Ясно?
Пожарные закивали и оживленно захихикали. Все они были любителями, добровольцами, обычными городскими жителями, и все предстоящее казалось им просто забавным приключением.
