Сергей Самаров - Правила абордажа
Спецназ подоспел вовремя. И начал стрельбу без остановки, без выбора удобной позиции. Как раз по той группе, которая, казалось, уже готова была праздновать победу. Но сухие щелчки выстрелов из «винторезов» опять не привлекли внимания сразу – общий фон боя не давал расслышать их. И потому албанцы не осознали еще, что огонь по ним ведется со стороны, и продолжали наступление. Да у них и не было другого выхода. Отступить теперь они могли только под выстрелы «теней». Или же должны были покинуть «мертвую зону» и угодить под пулемет. А если бы удалось захватить блокпост, то под защитой стен они чувствовали бы себя увереннее даже при обстреле из леса. Потеряв десяток человек прямо на грани победы, албанцы все же остановились. Послышалась команда. Они рванулись в сторону леса, но тут как раз и сообразили: оттуда идет смерть. Бросились в другую сторону – несколько человек скосила пулеметная очередь. Попытались залечь, но придорожный кювет на подступах к мосту перекрыт металлическими решетками. Там тоже спрятаться невозможно. В отчаянном положении высокий албанец в зеленом головном платке что-то прокричал зычным голосом. И поднял отряд в атаку на позицию спецназа – в прорыв. Это было единственное правильное решение, но уже запоздавшее. Слава сразу выделил этого командира. Албанец в бронежилете, и слишком, похоже, надеется на эту защиту. Двигается он довольно медленно, и не в сторону, а на сближение – по прямой линии, и можно прицелиться ему в голову. Выстрел. Пуля остановила командира боевиков, уронила пробитым лицом в землю. И не его одного. Бегущие за командиром бойцы растерялись, снизили темп прорыва, и это оказалось для них смертельно. Из леса стреляли «тени», с блокпоста доставал автомат.
Слава не вывел свою «команду» из укрытия. Просто «тени» перенесли огонь на другие группы, но те уже отступали в лес на противоположной стороне дороги. Преследование организовывать было опасно, потому что лес там заминирован. Это подтвердили и два взрыва, ударившие в установившуюся после активной стрельбы тишину. А по мосту с опозданием двигались на выручку бронетранспортер и грузовая машина.
* * *Еще задолго до наступления темноты «Команда теней» ушла в рейд. После боя у моста ожидать, что албанцы могут быть поблизости, не приходилось. А до границы путь не такой уж и близкий. Поэтому решили первую часть его пройти прямо по дороге, через блокпосты, которые заранее предупредили, и лишь потом свернуть, чтобы двинуться напрямик к границе, под утро перейти ее, а там уж добраться к середине следующего дня до Тетово, где и договорились встретиться с русской командой.
И все же на большую группу боевиков-сепаратистов «тени» нарвались. Те пересекали шоссейную дорогу. Надеялись сделать это быстро в наступающих сумерках и потому не выставили боковое охранение. А война слишком жестока, чтобы прощать ошибки и недочеты. «Тени» успели произвести каждый по два-три выстрела прежде, чем группа скрылась среди деревьев. Но албанцы тоже люди, и они не пожелают, понял Слава, оставить своих убитых прямо на дороге. Обязательно дождутся наступления полной темноты и вернутся за ними. А до темноты осталось совсем ничего – минут сорок. Засада просто требовала, чтобы ее создали. «Тени» залегли, хотя и берегли время. Ночные оптические приборы, встретить которые албанцы, естественно, не ожидали, потому что на вооружении югославской армии «винторез» не состоит, явились для них неожиданностью. В результате потеряли еще двенадцать человек, но ввязываться в бой снова не пожелали, не зная, какие силы им противостоят.
Вести ночное преследование Макаров не стал. Ему и так предстояло наверстывать время, потраченное на перестрелку. «Команда теней» снова взяла темп и даже вынуждена была пропустить один из очередных запланированных привалов.
* * *Македония жила сумбурно и непонятно, и приграничные районы чем-то напоминал переполненный китайцами, азербайджанцами и цыганами рынок в средней полосе России.
Яблочкин и Иващенко прилетели с самолетом МЧС – привезли одеяла, палатки и медикаменты для албанских беженцев. И сразу же в аэропорту встретились с натовскими солдатами. Это были беспечные и веселые французы, которые занимались здесь разгрузкой самолетов с гуманитарной помощью и наперегонки друг с другом хватались между делом за каждую проходящую мимо юбку. Впрочем, французам это всегда прощалось.
Тарханов прибыл днем раньше через Софию с документами турецкого военного журналиста. И за сутки с помощью местного резидента ГРУ Любомира Котласа успел подготовить почву для перевода Сергея и Ивана в разряд «пропавших без вести». Сделано это было на удивление просто. В день прилетало несколько самолетов из разных стран. На окраине аэродрома, вплотную к небольшому лесочку, располагалась маленькая палаточная столовая специально для персонала, занимающегося поставками помощи. Здесь кормили пилотов и сопровождающих. В самом лесочке Артем много «наследил» башмаками разного размера. В стандартной пластиковой упаковке специально для этого была подготовлена донорская кровь. Ее он разлил по траве. Иван и Сергей, пообедав, пошли прогуляться в лесочек. Больше их не видели.
Тревогу подняли пилоты, которые сидели со спецназовцами за одним столом. Они, естественно, как и другие члены команды, были не в курсе дела и понятия не имели, что за люди прячутся под мундирами с нашивками МЧС. И потому забеспокоились, когда сопровождающие не вернулись. Пошли в лесочек сами. Людей не нашли, но обнаружили лужу крови. Подняли тревогу. Вызвали полицию. На месте происшествия побывал даже временный поверенный в делах России в Македонии. Полиция думала недолго и пришла к выводу, что людей похитили и увезли в неизвестном направлении. Самый очевидный вариант. Но его, при разработке плана вывода, приняли за основной, потому что было известно о резком скачке преступности в той обстановке, которая сложилась с неуправляемым ростом числа беженцев. Таким образом самолет вылетел в обратный путь без двух человек.
Группа же начала устраиваться. С помощью все того же Любомира Котласа Сергей Яблочкин отыскал адрес тетки, родной сестры матери – Славены Сакович, проживающей в Гостиваре. Это горный город в верховьях самой большой в Македонии реки Вардара, в нем сейчас тоже стояли натовские войска. Старший лейтенант отправился в гости с желанием узнать о возможности организации в Гостиваре одной из баз. И вообще, следовало разведать обстановку, потому что не было известно, где базируется отряд американских испытателей, ради которых группа и прибыла сюда.
Этот же вопрос, каждый по-своему, пытались решить и Тарханов с Иващенко. Тарханов, прикрываясь своими документами турецкого журналиста, умудрился в самом Скопье снять небольшой домик-флигель. Хозяева обычно сдавали этот домик на лето, а сами жили в большом доме. Сейчас в летнем строении по ночам было прохладно. Выручала металлическая печка и пара мешков угля, которые притащил хозяин. Он был просто счастлив, что в такое время нашел постояльца, способного платить деньги, тогда как соседи предоставили свои помещения беженцам бесплатно. Однако неудобство для группы заключалось в том, что проходить в сад, где флигель стоял, следовало через двор, под окнами. То есть быть у хозяев на виду. Артем, показав, как положено, документы, предупредил хозяев, что к нему скоро присоединятся двое или трое товарищей, тоже журналисты. Журналистов в городе было чуть не столько же, сколько беженцев. Из самой Югославии выслали всех представителей прессы натовских стран, и они обосновались по соседству, именно там, откуда ожидалось начало сухопутной операции и где НАТО сконцентрировало значительные силы. Так что затеряться среди пишущей и снимающей братии оказалось достаточно легко, тем более что македонские силы безопасности в сложившейся ситуации просто не знали, что им делать.
Аккредитация проблем не вызвала, документы были сделаны на высоком уровне. И журналистская карточка давала возможность бывать во многих местах, недоступных для посещения посторонними лицами. Информация начала поступать почти сразу. Первый же попавший в руки пресс-релиз при тщательном анализе давал богатую почву для размышлений. А по мере накопления таких пресс-релизов можно было бы провести и системное изучение. То есть выполнить работу обыкновенных штабных разведчиков. Это вообще-то не входило в планы группы. Кроме того, Артем был стопроцентно уверен, что в большом числе журналистов, здесь аккредитованных, несомненно, есть и те, кто работает на российские спецслужбы. Какая же разведка пожелает упускать такой прекрасный шанс.
Дожидаясь американского полковника Пиркса, который проводил пресс-конференции в натовском штабе, Артем в разговоре с французским репортером Сержем Ригана между делом обмолвился несколькими фразами об испытании американцами психотронной установки «Invisible mist» для остановки сербского наступления. У француза загорелись от такой информации глаза. Значит, это не разведчик, подумал Артем, значит, это настоящий репортер, потому что такой интерес, кроме репортера, проявить не может никто. И этот репортер на самой пресс-конференции не постеснялся напрямую спросить об услышанном натовского полковника. Полковник так старательно стал уверять, что это выдумки сербов, направленные на дискредитацию миротворческой миссии, что все поняли – что-то было в самом деле.
