Михаил Серегин - Размороженная зона
– Согласно полученной нами информации, они уже захватили одного заложника, офицера из охраны лагеря. Что вы об этом знаете?
– Нет, эта информация не подтвердилась. По словам всех, с кем я говорил, заложников у бунтующих нет.
– Что говорит о происшедшем начальник лагеря?
– Он отказался от комментариев. Но, как говорит один из офицеров, дело в том, что в последнее время заключенные очень часто нарушали режим. И этот бунт – ответ так называемых блатных на попытку администрации навести в зоне порядок.
– Спасибо, Игорь. Уважаемые радиослушатели, мы и дальше будем держать вас в курсе событий. А сейчас перейдем к другим новостям…
Еременцев с облегченным вздохом снова убавил звук. Кажется, пока журналюгам ничего толком не известно. Это хорошо. Но стоит им добраться хоть до одного живого блатаря, как начнется такое… Не исключено, что скандал зацепит не только Васильева, но и его самого. А этого допускать никак нельзя. Никакой высокий пост не защищает абсолютно надежно – чем выше залез, тем больше людей, которым было бы выгодно твое падение, и тем сами они высокопоставленней. Еременцев снова поморщился. Ладно, может, еще пронесет и ничего журналисты не узнают. Или узнают отредактированную им и Васильевым версию произошедшего. Да, остается надеяться, что Васильев успеет со штурмом. И что он сам успеет со своим делом.
Еременцев снова покосился на молчащую рацию, а потом перевел взгляд на дорогу. Мимо как раз пролетел очередной поворот.
«Так, – Еременцев напряг память. – Кажется, следующий поворот как раз на Ключи… Не пропустить бы».
«Уазик» еще немного сбавил скорость. До поворота на Ключи Еременцев доехал минут через пять. И, разумеется, его не пропустил.
36
Здоровенный «Магирус» вывернул из-за поворота дороги. В нескольких десятках метров впереди от «серпантинки» отходило ответвление, рядом с которым стоял указатель: «Ключи. 20 км».
– Притормози-ка! – сказал здоровенному татуированному водиле бородатый пассажир в сером плаще и шляпе. Водила тут же нажал на тормоз, и метрах в двадцати от указателя грузовик остановился.
– Ты говорил, тебе в Ключи надо? – спросил бородач. – Это здесь, что ли, сворачивать нужно?
– Да, – водила несколько раз энергично кивнул, глядя на бородача, как новобранец на верховного главнокомандующего. Его простое, грубое лицо было совершенно не предназначено для таких выражений, и смотрелось это немного смешно. – А тебе куда? – продолжил он. По взгляду водилы и по его интонации чувствовалось, что он готов беспрекословно исполнить любое пожелание своего странного пассажира.
– Мне вообще-то в Горный, – спокойно ответил бородач.
– В Горный? Погоди, этот тот самый поселок, что ли, который рядом с пятой зоной? Ну, где бунт?
– Тот самый, – кивнул бородач.
– Ясно… – в голосе водилы звучало неподдельное уважение. – Вот ты, значит, куда едешь. Так, Горный – это в другую сторону… Но все равно довезу!
Если бы кто-то из многочисленных приятелей водилы увидел его сейчас, он наверняка решил бы, что пацана подменили какие-нибудь марсиане. Таким услужливым, вежливым и доброжелательным он не был никогда и ни с кем, не исключая жены и матери. Так что, наблюдай эту картину кто-то из его знакомых, он бы наверняка подумал, что странный пассажир в очень серьезном авторитете, не иначе. И более того – личность известная, раз его с первого взгляда узнать можно.
– Нет, не надо, – решительно покачал головой бородач в ответ на предложение водилы. – Езжай, куда тебе нужно.
– Да ладно тебе! Я тебя без проблем довезу.
– Сказал же – не нужно! – недовольно поморщился бородач.
– Базара нет! – развел руками водила. – Как скажешь! Но только давай я тебя хоть на какую-нибудь другую тачку посажу. Сейчас вылезу, тормозну кого-нибудь, – водила открыл дверцу и выпрыгнул из грузовика.
– А останавливаются здесь? – уже в спину ему спросил пассажир.
– А как же, – отозвался водила. – Здесь так принято – водители друг друга должны выручать, если что.
Водила оказался прав. Первый же грузовик, появившийся минут через пять, остановился.
– Слышь, друг, – сказал водитель «Магируса», когда из остановленного грузовика высунулся какой-то светловолосый мужик, – подвези, пожалуйста, кореша моего до Горного. Тебе ж в ту сторону?
– В ту, – отозвался блондин. – Но не точно до Горного.
– Ну, договоритесь уж с ним. Только знаешь что, – водила понизил голос, – ты имей в виду, это большой человек.
На лице блондина отразилось некоторое сомнение в услышанном. Обычно серьезные люди ездят на своих машинах с личными шоферами, а не тормозят попутные грузовики. Но все эти соображения не отменяли правила шоферской взаимовыручки.
– Ладно, пусть садится, подвезу, – сказал блондин.
Водила «Магируса» тут же позвал бородача в сером плаще. Бородач забрался в остановленный грузовик, и через пару секунд машина тронулась с места. Водитель «Магируса» проводил уходящий грузовик взглядом и вернулся в кабину своего гиганта. Что-то шепча себе под нос и покачивая головой, он тронулся с места, проехал до указателя «Ключи» и свернул с «серпантинки» на ответвление.
37
Первым, что услышал Колыма, придя в сознание, был глухой стон. Стонала женщина. Через секунду к блатному вернулась обычная ясность мысли. Он вспомнил все, что было до того, как он отключился, и понял, что стонет София.
Колыма попытался пошевелиться, встать. Сильно болела левая нога выше колена и грудь, но серьезных травм, кажется, не было, и тело его слушалось. С трудом отпихнув в сторону какой-то тюк, придавивший ему ноги, и чемодан с «грузняком», Колыма приподнялся и отполз в сторону. Развернулся, приподнялся на коленях. В голове тут же словно взорвалась небольшая граната – весь череп пронзила мгновенная и очень острая боль. Колыма пошатнулся, но, опершись о стенку, удержался. Он уже полностью осознал происшедшее. Вертолет подбили. Значит, надо сматываться, и поскорее. Люди, у которых хватило наглости сбить вертушку, наверняка уже едут сюда проверить работу.
Из-под кучи барахла, свалившегося в дальний конец салона, снова раздался громкий стон.
– София! – Колыма, покрываясь холодным потом, наклонился над грудой тюков, свертков и прочего барахла, которые перевозили из Якутска в Магадан пилоты, делая какие-то свои дела.
«Жива! – мелькнуло в голове блатного. – Только бы идти сама смогла! Тогда есть шанс». Он отбросил несколько каких-то свертков, перетянутый изолентой мешок, пару коробок.
София была без сознания. На лбу у нее виднелась кровавая ссадина, а лицо было похоже на гипсовый слепок – такое же белое и безжизненное.
– София, вставай! Вставай, бежать надо! – Колыма знал, что нужно делать, чтобы привести человека в сознание, но сейчас у него под рукой не было ничего подходящего, а времени было мало. Поэтому он прибег к самому простому и грубому способу – несколько раз сильно хлестнул раскрытой ладонью девушку по щекам. Старое средство не подвело. София раскрыла глаза – сначала пустые, как у куклы, но тут же ставшие осмысленными.
– Больно… – с трудом выговорила она.
– Бежать надо! Вставай! – Колыма схватил девушку за руку и мощным рывком поднял с пола. София пошатнулась.
– Нога… Больно…
– Плевать! Бежим скорее, убьют ведь! Ну! Я ведь не унесу тебя, давай, соберись!
Колыма был почти в отчаянии – бросить девушку он не мог, бросать своих было не в его правилах. Но и сопротивляться тем, кто сейчас сюда неминуемо нагрянет, он был не в состоянии – ни оружия, ни возможности для маневра, да и перед глазами все еще плывут цветные круги. Остаться – значило погибнуть. И притом совершенно бессмысленно. Утащить девушку на себе было нереально. Единственная надежда – на то, что она оклемается и сможет идти сама.
– Ну! Давай! – рыкнул блатной. Девушка, до сих пор стоявшая на правой ноге, оперлась на левую, зажмурилась, прикусила губу и снова застонала.
– Можешь идти?
София кивнула, с трудом шагнула вперед, но тут же оступилась – дно упавшего вертолета сильно перекосилось, так что теперь здесь и здоровый перемещаться бы смог с трудом. Колыма подхватил девушку, не позволив ей упасть.
– Давай!
София сделала еще один шаг, уже сама, без поддержки. Опять застонала – глухо, сквозь стиснутые зубы. Пошатнулась, но устояла.
– Молодец!
Колыма шагнул к дверке ведущего наружу люка, рванул засов. «Только бы не заклинило!» – взмолился про себя блатной и что было сил пнул дверку. Та скрежетнула, слегка поддалась, но не открылась до конца – вертолет покорежило изрядно, даже здесь металл деформировался. Колыма пнул дверь второй раз. С противным взвизгом та распахнулась.
– Давай наружу! – выпалил блатной и рванулся к противоположной двери, ведущей в кабину пилота. Там были его кореша, и о них тоже надо было позаботиться.
– Коля… – София что-то сказала ему, но Колыма не расслышал. До его слуха уже доносился какой-то звук, очень напоминающий шум приближающегося мотора, и Колыма не мог отвлекаться.
