Владимир Макарычев - Тайна острова Матуа
Странный старик, в синих, советского покроя, трусах, с нескладной рыхлой фигурой, стоял у самой кромки оловянного цвета воды. Долго не заходил в соленое озеро, наблюдая за молодыми туристами, обтирающими тело маслянистой водой, которая доходила им до пояса. Углубляться считалось опасным. Вода хоть и держала тело на поверхности, ее попадание в глаза и рот ничего хорошего не сулило, человек запросто мог захлебнуться. Старик, конечно, знал о такой опасности, поэтому предпочитал наблюдать. То и дело поднимал ногу и аккуратно пробовал ею склизкую поверхность дна. Сказывалась натура первооткрывателя и авантюрный характер, которые никакая немощь и болезни не могли победить.
Российский банкир Иван Кротов, сын Алексея Кротова, погибшего в бою с наемниками американского разведчика Джона Стронга, с полчаса наблюдал за стариком с красно-желтого песчаного берега Мертвого моря. Он приехал сюда не за лечением, как этот старик, а по делам. Возглавлял российский филиал Международной Бриллиантовой Биржи. Именно открытие секрета долголетия подтолкнуло человечество к новому этапу своего развития. В первую очередь поменялась финансовая система. Доллар к этому времени пал жертвой собственного безрассудства. Федеральная резервная система напечатала и запустила в мировой оборот огромное количество зеленых бумажек, а американское правительство само у себя набрало в долг их столько, что бумага утопила своего хозяина. Новые деньги стали называться «трансакциями», они успешно внедрялись в мировое общество и ее экономику, потому что были обеспечены признанной всеми новой валютой — «бриллиантами». Бриллиантовая Биржа, подобно мировому Центральному банку, управляла ценными активами и располагалась, как и сегодня, в Тель-Авиве. Второй, самый большой ее филиал, был в Якутске, там находилась основная добыча сырья, алмазов, которых путем огранки превращали в бриллианты. Наученный банковскому делу в китайском Гонконге, Иван Кротов успешно применил знания и знакомства в банковском секторе российского государства. Это был новый тип русского миллионера, прошедшего трудной дорогой жизни к высотам финансовых генералов. Начинал с простого гражданского матроса, в команде по перегону морем российского авианосца на продажу в Китай, затем работа менеджером в международной туристической компании, сделки по продуктам питания, создание Приморского банка. Молодой человек не случайно вписался в мировое закулисье финансовых дельцов. За его спиной находились наставники, в прошлом сами прошедшие нелегкий путь к созданию капитала[47].
Ими были друзья отца, погибшего от рук иностранных убийц. Конечно, его величество случай сыграл значимую роль и в судьбе Ивана. Гибель отца и несостоявшаяся сделка по продаже острова Матуа сильно поменяли его мировоззрение. Из банкира, продающего ради собственной выгоды все, что угодно, даже родную землю, он превратился в патриота своего государства. Именно поэтому в Израиль, новый центр финансов, приехал по поручению президента России.
Иван подошел к воде и осторожно, боясь поскользнуться, попробовал пальцами ноги белое дно. Оно оказалось на самом деле скользким и походило на панцирь древнего воина, так крепко за многие тысячи лет спрессовались кристаллы соли. На память пришла русская сказка о живой и мертвой воде — значит, доля правды в легендах существует. С другой стороны, чем не правда о бессмертии, открытом профессором Ворониным? Прошло шесть лет с того времени, когда на острове Матуа нашли «золотые пластинки долголетия». Первые опыты по применению начертанных на них кодов-слов показали удивительные результаты. Коды на самом деле помогали человеку бороться за свое здоровье, а значит, продлевали жизнь. Богатые люди со всего мира записывались в очередь на «операции долголетия», шли на добровольное зомбирование. Вот только сам профессор, открывший код долголетия, говорят, не желал продлевать себе жизнь, да и коды-слова на него почему-то не действовали. Отдавал бескорыстно свои знания и божественный дар другим людям, а свою любимую женщину «заколдовал» на один возраст. Сорок лет. Странно, конечно, может, таким образом покупал любовь?
Старик, между тем, похоже, осмелел и собирался зайти в так пугающую его воду. В этот момент его поманила к себе в глубину воды женщина, заметившая нерешительность старика. Иван вспомнил, как задолго до купания видел именно ее, не подходящую старику по возрасту, молодую, полненькую, с короткой, «под мальчишку», стрижкой. Тогда не придал значения разновозрастной паре. Пожилой состоятельный старик с молодой любовницей — обыденное явление заморских курортов.
Энергия женщины заражала пожилого мужчину, он зашел в воду по колено и не думал, судя по сосредоточенному выражению лица, сворачивать с выбранного пути. Знакомые черты почудились Ивану в его морщинистом лице, упитанном носе и крупной бородавке на правой щеке. Женщина продолжала озорно помахивать белоснежной пухлой ладошкой, а на указательном пальце поблескивало кольцо с ценным камнем.
«Справедливо сравнивают поведение женщины с кошкой, которая ходит сама по себе», — наблюдая за игрой мужчины и женщины, подумал Иван и механически поправил на мизинце руки печатку. Незаметная заусеница рядом с ногтем воспалилась от соли и чесалась. Перед пляжем он купался в сероводородном источнике, оттого рисунок пчелы на печатке окислился и почернел.
Старинным миниатюрным перстнем с пчелой обменялся с Иваном на поминках отца его бывший хозяин, морской офицер Николай Баранов. Тот самый командир ракетно-артиллерийской боевой части корвета «Дерзкий», командовавший на похоронах эскортным взводом. Сначала показал медвежий коготь, подаренный ему отцом в день гибели. Иван хорошо знал, как высоко ценил отец трофей, добытый в ходе охоты на медведя еще во времена молодости. Тогда стало обидно, что амулет он подарил чужому человеку, а не родному сыну. Заметив промелькнувшую на лице обиду, офицер в знак дружбы снял с себя этот самый перстень с пчелой и передал Ивану. Так они обменялись семейными реликвиями, найдя каждый для себя надежного товарища. С тех пор отношения их крепли. Капитан второго ранга Баранов в свои тридцать лет успешно командовал большим противолодочным кораблем «Патрокл», его бывший командир Куринов служил начальником штаба Тихоокеанского флота вместо друга отца, вице-адмирала Борисова, убывшего в Севастополь принимать командование возрожденным Черноморским флотом. К тому времени не только Крым и Одесса значились снова за Россией, но и черноморские проливы перешли в совместное русско-турецкое управление. Иван Кротов взамен получил поддержку «силовиков» Дальнего Востока, и в итоге, благодаря такому знакомству, аудиенцию с самим президентом страны. Неоднократно встречался с ним и сегодня, как раз выполнял его особое поручение, здесь, на берегу Мертвого моря, укреплял силы перед завтрашними переговорами в Иерусалиме. Евреи, как всегда, выступали посредниками в серьезных делах. Сыграла роль и печатка с пчелой. Финансисты-евреи думали о нем, как о представителе старинной секты, не догадываясь, что самому носителю «тайного знака» неизвестен истинный смысл, скрывающийся в легенде с именем пчелы. Иван даже не догадывался, что его просто боялись!
Он продолжал наблюдать за стариком, который, ободряемый молодой женщиной, медленно заходил в воду.
Гладкая, как оливковое масло, поверхность воды доходила мужчине уже до бедер, как вдруг со стороны спасательной будки раздался тихий хлопок, похожий на вылет пробки из бутылки с шампанским. Иван увидел, как один из трех спасателей бегом направился к стоящей рядом черной машине, которая рванула с места, выбрасывая запах горелого масла. Старик покачнулся, раз, другой, и начал опускаться дряблым животом в воду. То, чего больше всего боялся Иван, произошло. Тело старика несколько раз дернулось, как от удара током, и безжизненно распласталось, словно муха в меде. Поначалу незнакомая сила не давала сойти Ивану с места, чтобы броситься к нему на помощь. Посмотрев по сторонам, он не обнаружил никакого внимания к утопающему. Люди лениво продолжали заниматься созерцанием самих себя. Невольно пришли на память стихи Игоря Губермана: «Здесь еврей и ты и я, мы единая семья: От шабата до шабата, брат обманывает брата»[48].
Беспомощному старику никто не спешил помогать. Иван наконец сбросил с себя оцепенение, сделав несколько мощных прыжков, оказался рядом с утопленником. Заметил, как в то же самое время к старику плавно и величаво направилась по воде та самая молодая женщина. Иван хотел крикнуть, поторопить ее, слишком медленно и неохотно приближалась она к своему благодетелю. Их взгляды встретились, и именно в это мгновение Иван заметил на ее белоснежной кисти татуировку черной пчелы, а на указательном пальце кольцо с красным камнем. Общими усилиями дотолкали безжизненное тело до берега. Навстречу им уже бежали спасатели в красных жилетках. Иван в последний раз посмотрел в лицо утопленника и тут узнал его — это был профессор Воронин, лучший друг его отца! На левой его груди увеличивалась в размерах поначалу незаметная точка крови…
