Александр Бушков - Пиранья. Охота на олигарха
– Погано, – сказал Мазур, присаживаясь. – Сам бы попробовал... Вот уж действительно, угораздило на старости лет...
– Не ной, старче, – безмятежно сказал Лаврик. – Бывало и хуже. Помнится мне, кто-то давно тому трудился и вовсе вышибалой в латиноамериканском борделе...
– В силу крайней необходимости и безвыходности, – сказал Мазур. – Всего-то несколько недель, уточняю. А в этой поганой личине, которую вы на меня напялили, пришлось добросовестно обитать год. Целый год, Лаврик. Прекрасно зная, что собственная квартира набита ч у ж и м и микрофонами, которые даже постельные дела с женой пишут. Ну, и все прочее – от инсценировок до реальных плевков в лицо от старых друзей, пытавшихся наставить начинающего рэкетмена на путь истинный...
– Фигуральные плевки-то были.
– От этого не легче, – сказал Мазур. – Все равно ощущения премерзкие.
– Хреново?
– А ты думал? Тебя бы на мое место...
– Ну, что поделать, что поделать, – сказал Лаврик, не особо пытаясь и скрыть, что сочувствие в его голосе исключительно дежурное, напускное. – Есть такое волшебное слово – «интересы дела». Не мне тебе объяснять. Ежели родина требует, чтобы ты стал гиппопотамом, изволь сесть в пруд по самые ноздри, хрюкать и добросовестно жрать водоросли... Тебе, между прочим, крупно повезло. Год изображал всего-то навсего оборотня в погонах, на старости лет подавшегося за неправедной денежкой. А если б тебе родина велела квалифицированно голубых пассивно соблазнять?
– Типун тебе на язык... – сказал Маур без всякой злости.
– Время у нас есть. Если хочешь поплакаться мне в жилетку, валяй. Пару минут я твое нытье выдержу.
– Поди ты, – сказал Мазур, – не дождешься...
– Прекрасно, – сказал Лаврик. – Тогда держи стакан и поговорим о деле.
– А здесь...
– Совершенно безопасно, – сказал Лаврик. – Когда это я устраивал хазы в небезопасных местах? Все это здание, вместе с девками, уборщицами, унитазами и лампочками куплено на корню. Новыми русскими, которые просто-напросто пере-купили процветающий бордель, – тем самым достигнута восхитительная легальность и респектабельность. Наркотиков тут нет, а значит власти закрывают глаза и ни о каком двойном дне не подозревают... В старые времена лучшей крышей для резидентуры была какая-нибудь фирмочка по продаже пылесосов с аборигенами в числе владельцев. А теперь, согласно гримасам эпохи – контролируемый русскими бордельчик... Ну что? Дела у тебя, я вижу, идут прекрасно.
– Не совсем, – сказал Мазур. – До меня тут старый знакомый докопался...
Выслушав его, Лаврик некоторое время сидел, уставясь в потолок, потом заключил:
– Ничего страшного, в общем. С чем-то похожим тебе все равно в Африке пришлось бы столкнуться. Главное, не расслабляйся и помни, что мы с тобой бессмертны... В Африку, значит, завтра?
– Ну да, – сказал Мазур. – Слушай, у меня никаких сомнений: если президента всерьез собрались в а л и т ь, то для этого нет места лучше Киримайо. Сам должен прекрасно помнить, что это за развалины, полностью их прочесать невозможно, контролировать – тоже. А мы, Олеся говорила, полетим прямиком в Киримайо, где вскоре ожидается и президент...
– А в чем проблема? – пожал плечами Лаврик. – Можно подумать, тебе в новинку что свергать обезьянских президентов, что спасать... Подумаешь, Киримайо...
– Собственно говоря, не в том дело... – сказал Мазур с некоторой нерешительностью. – Если президента и в самом деле намерены замочить в Киримайо, я постараюсь дать им по рогам... Не в том дело, Лаврик... Игра в о о б щ е стоит свеч? Я добросовестно лез из кожи целый год. Лицедействовал, врастал в чужую шкуру, оборотнем прикидывался... Ладно. О н и клюнули, как ты и предвидел. Они меня з а т я н у л и и взяли на работу... И что? А все в конечном итоге свелось к тому, что мне предстоит выполнять роль цербера при купленном с потрохами обезьянском президенте... Хочешь сказать, ради э т о г о все и затеяно? Если по каким-то неведомым высшим соображениям необходимо сохранить именно этого президента, все можно было провернуть проще, без затянувшейся на год клоунады...
– Да нет, милый, – сказал Лаврик тихо и серьезно.
За четверть века Мазур его прекрасно изучил. Знал именно это выражение лица. Когда оно обозначалось, речь непременно шла о какой-то крупномасштабнейшей гадости – и никакой мелочевки, по мелочам Лаврик не работал отроду...
– Ладно, не буду тебя мучить, – сказал Лаврик словно бы устало. – В конце концов, ты у нас кадр проверенный, жизнью битый, сверхсекретными подписками опутанный... Разумеется, дело вовсе не в президенте. В чем-то другом. И мы пока что не знаем, в чем. Это чистейшая правда, Кирилл, так и обстоит... Отступим назад на год. Когда ты, к немалому удивлению своему, узнал, что иные авторы боевиков и прыткие журналисты, сами того не ведая, оказались правы. И в самом деле существует Белая Бригада – суперзасекреченное подразделение спецов из разных контор, занятое суперважными делами... Тебе сделали предложение, и ты, обдумав и взвесив, его принял...
– Я помню, – не без сарказма сказал Мазур.
– Вот и ладненько... Год назад наши с м е ж н и к и из братской конторы принесли в клювике интереснейшую весть: образовалась некая олигархическая группировка, которая некоторое время со всем прилежанием подыскивает для себя человека, обладающего набором определенных качеств. Во-первых, это должен быть опытный спецназовец, волкодав и супермен, во-вторых, что гораздо более важно, он должен быть по-настоящему п о р я д о ч н ы м человеком. Именно что порядочным. Высокоморальным, надежным, не умеющим и не способным предавать и вести двойную игру... Второму обстоятельству придавалось гораздо больше значения, чем первому. С к у р в и в ш и х с я спецов немало гуляет по просторам бывшей империи. А вот по-настоящему порядочных – мало. Требовался субъект с минимальнейшими грешками на совести. А именно такого найти трудновато. В нашем богоспасаемом отечестве золотой середины как-то не знают. Обычно профессионал, уйдя в ч е р н ы е приработки, становится сволочью законченной. А если тянет лямку на прежний манер, то с негодованием отвергнет все попытки его завербовать. Задачка перед нашими клиентами стояла весьма даже нелегкая – но они старательно, с привлечением всех своих немаленьких возможностей из кожи вон лезли. Вынь да подай им такого, чтобы и запачкался малость, и остался при этом человеком сугубо положительным... Ну, дальше ты и сам знаешь – мы им тебя подсунули, они и клюнули... Но! – он поднял палец. – Подобная фигура – малость припачканный ангел – совершенно не годится для использования ее в качестве примитивного телохранителя черномазого президента. Для этого достаточно тех самых скурвившихся спецов, которые дело все же знают туго... Отсюда и следует недвусмысленный вывод: здесь что-то другое. Мы не знаем пока, что именно. Но за всем этим кроется нечто большее, чем забота о президенте... Ты согласен?
– Пожалуй, – сказал Мазур. – Логично, убедительно... но доказательства-то где?
– Боишься, пустышку тянем?
– Боюсь, – сказал Мазур. – В старые времена как-то не обидно было получить пулю в спину на службе Родине, а теперь... Если меня завтра пристукнут в олигархических разборках, что люди скажут? Старею я, Лаврик, о душе начал думать...
– Стареть будешь потом, – сказал Лаврик, – когда дела кончатся. А пока что изволь быть молодым и прытким... Вы хочете доказательств? Их есть у меня... Точнее говоря, есть одно-единственное доказательство. Зато такое, что пальчики оближешь... Речь идет о твоих добрых знакомых – олигархе Михаиле Петровиче и наемной труженице Олесе. Ты согласен с таким их определением?
– Естественно, – сказал Мазур.
– А на самом деле – чушь собачья, – сказал Лаврик со знакомым охотничьим азартом на лице. – Твой Михаил Петрович как раз и есть не олигарх, а ш е с т е р к а. Хорошо оплачиваемая, но шестерка. На самом-то деле и «Майбах» был не его, а хозяйский, и дорогущий телефончик ему на день выдали в качестве реквизита, как и все прочее... А вот твоя очаровательная знакомая, Олеся Владимировна Богданчук, как раз и е с т ь натуральнейший олигарх в юбке. Владелец заводов, газет, пароходов. X о з я й к а, а вовсе не наемный референт, каким прикидывается. Информация достовернейшая, и никаких ошибок тут быть не может. Интересно, верно?
– Еще бы, – сказал Мазур, чувствуя, как моментально улетучивается хандра, и хмельной охотничий азарт передается и ему, – страшно интересно...
– В Ньянгаталу она с компаньонами и в самом деле вложила чертову уйму денег. Без сомнения, им жизненно необходим н ы н е ш н и й президент, и они принимают все меры к его охране, защите и общему благоденствию. Но при этом совершенно не нужен тот маскарад, который они с тобой устроили, меняясь местами. И совсем не обязательно лезть вон из кожи, подыскивая положительного и высокоморального волкодава. Если сводить все к банальной охране с в о е г о президента, происходящее объяснения не имеет. Но тем не менее события так и разворачиваются, как мы с тобой наблюдаем. Значит? Есть еще какая-то сверхзадача, отнюдь не исчерпывающаяся бережением президента... Согласен?
