Максим Шахов - «Боинг» идет на таран
Метрах в ста пятидесяти внизу поблескивала водой довольно большая бухта с железным мостком-причалом. Тагир Мурадов живо вспомнил, как они с Доку Умаровым в обеденный перерыв приходили сюда искупаться…
119
Поволжье, Ульяновск
– Умный ты хлопец, Шляпко… – снова затянулся Виктор. – Умные вещи говоришь. Может, тогда заодно скажешь, и как именно прижать Габара?
– Прижать Габара не получится. Никак… – покачал головой на переднем сиденье Петров.
– Ну почему же, – сказал Шляпко, – если сильно захотеть, любого можно прижать.
– А поконкретнее? – быстро посмотрел на него Виктор.
– Ежли, например, Габара при десятке свидетелей «хлопнуть» с «чеком» с наркотой, то…
– То кто-то из его сородичей тут же признается в том, что подсунул этот чек Габару! – покачал головой Петров.
– Та то понятно! – кивнул Шляпко. – Поэтому нужно, шоб на «чеке» были его пальчики. От тогда он повертится, как уж на сковородке…
– Адвокаты все равно отмажут… – начал было Петров, но Логинов в этот момент вдруг проговорил:
– Стоп, а это идея!
– Так шо? Тогда организовать вам по-быстрому «чек»? – с готовностью спросил Шляпко, который уже забыл о своем борще.
– Да нет, Шляпко! – покачал головой Виктор. – С «чеком» возиться некогда. Тем более что пентотал натрия тоже наркотик. У террористов на самолете его было четыре ампулы, а в упаковке их вообще-то десять. Если бы узнать, сколько именно его ушло Габару, можно было бы куда-то двигаться!
– Вы шо, думаете, Габар пентотал у себя оставил? – с сомнением спросил Шляпко.
– Я пока ничего не думаю. Я спрашиваю, узнать можешь, сколько его ушло?
– Сколько осталось в упаковке, могу точно, – сказал Шляпко. – Выдергиваю пару ребят, и проводим внезапную проверку соблюдения условий хранения наркотических веществ в областной больнице…
– И об этом почти сразу же становится известно Габару, – кивнул Виктор. – Нельзя шуметь, Шляпко. Надо тихо и очень быстро!
– Ладно. Попробую… – сказал Шляпко и вылез из машины.
– Шифровальщик! – хмыкнул Виктор. – Даю сто процентов, что его источник сейчас на смене в реанимации. Иначе Шляпко бы сказал, что сможет узнать только завтра…
120
Новороссийск, район Шесхарис
– Пока компьютер грузится, идем, я покажу тебе, что где в спальне, Тагир, – оторвал от воспоминаний Мурадова Арби.
– Идем… – кивнул тот, отворачиваясь от окна.
Арби, пройдя через площадку второго этажа, нырнул в гостевую спальню.
– Вот тут в шкафу полотенца, – показал он.
– Ясно, – кивнул Тагир Мурадов.
– А вот здесь, – прошел к боковой двери Арби, – туалет и душ…
Мурадов заглянул из-за его плеча в небольшой санузел. Тот был оборудован душевой кабинкой, унитазом и умывальником. Все было простенько, но современно и со вкусом.
– Хорошо, спасибо, – поблагодарил Тагир.
– Ну, тогда не буду мешать тебе. Как закончишь с компьютером, выключишь. Или он сам выключится… – начал было Арби.
– Подожди, – перебил его Тагир. – Мне сегодня еще понадобится твоя помощь…
– Что надо? – с готовностью спросил Арби.
– Попозже я бы спустился к берегу. Лучше на машине. У тебя удочки, кстати, есть?
– Какие-то есть, у старшего сына. Он в бухте иногда рыбешку ловит…
– Я бы тоже немного половил, – сказал Мурадов, пристально глядя на Арби.
– Хорошо, – согласился тот. – Я тогда сейчас спущусь, спрошу, где они. И скажу жене, чтобы укладывала детей спать и сама укладывалась. Я буду внизу. Позовешь…
– Договорились, – ответил Тагир.
Арби тут же вышел. Он, как и его жена с детьми, лишних вопросов не задавал. Впрочем, это было и не удивительно. Судя по всему, Арби приходился каким-то родственником Доку Умарову. В том смысле, что они принадлежали к одному тейпу.
Поэтому любая просьба Умарова для Арби была фактически приказом. Он не смел не то что ослушаться столь влиятельного члена тейпа, но даже поинтересоваться, зачем это нужно. Так что помощник из Арби был просто идеальный…
121
Поволжье, Ульяновск
– Ну? – спросил Виктор, когда Шляпко открыл дверцу оперативной «Хонды».
– Информация будет чуть позже! – сообщил Шляпко.
– А конкретнее? – посмотрел на него Виктор.
– Как только, так сразу! – пожал плечами Шляпко. – Я вам моментально отзвонюсь. Добро?
– Да нет, друг ситный, теперь ты от нас так легко не отделаешься, – покачал головой Виктор. – Вдруг сразу понадобится что-то еще…
– Ну, тогда идем в кафе! – кивнул Шляпко. – А то менэ там уже з собакамы ищуть, наверно. Заодно перекусите!
Вообще-то поесть не мешало бы, однако Виктор чувствовал себя настолько плохо, что махнул рукой:
– Мы тебя лучше здесь подождем, Шляпко. Чтоб не портить аппетита…
– Спасибо! Только мне его даже мои клиенты не могут испортить! – улыбнулся Шляпко и кивнул: – Ладно, як знаете!
Захлопнув дверцу, майор направился к входу в кафе. Виктор, опустив окно, выбросил окурок и сказал, повернувшись к пакету:
– Кто хочет подкрепиться южными фруктами?
Аверкин с Петровым переглянулись, после чего подполковник сказал:
– Да что-то пока не хочется…
– Ну, как знаете! – пожал плечами Виктор.
Выудив из пакета большой апельсин, он принялся его чистить, но вдруг понял, что вряд ли сможет заставить себя проглотить хотя бы дольку. Вздохнув, Виктор бросил апельсин обратно в пакет и сказал:
– И мне что-то расхотелось…
В этот момент у Петрова зазвонил телефон.
– Шляпко! – быстро сказал он и ответил: – Да, Тарас. Так… Так… Понял. Сейчас… – Повернувшись, Петров доложил: – Завотделением сегодня отменил тому больному пентотал. Всего ему якобы было введено пять доз. Но источник Шляпко считает, что препарат не вводили вообще. То есть Габару ушло пять ампул.
– Понятненько, – протянул Логинов.
– Шляпко спрашивает, вы насчет «чека» не передумали?
– Пока нет! – махнул головой Виктор и повернулся к двери. – Я сейчас, ждите!
Выйдя из «Хонды», он вытащил телефон и оглянулся по сторонам.
Лишних ушей не было, и Виктор набрал замдиректора, одновременно двигаясь в угол стоянки.
– Да, Логинов.
– Здравия желаю! Я уже в Ульяновске, товарищ генерал…
– Как долетел?
– Да нормально, товарищ генерал. Я звоню потому, что мы тут вроде нашли ниточку, но подступиться к ней очень трудно… – Дальше Логинов кратко доложил историю с Габаром и пентоталом натрия. В заключение Виктор сказал: – Вот такая ситуация, товарищ генерал. Габар этот прикрыт со всех сторон и на всех уровнях, а разрабатывать его у нас нет времени. Поэтому выход я вижу только один.
– Какой?
– Взять спецназ, надежных понятых и с музыкой ворваться в дом Габара.
– И что дальше?
– Найти у него ампулу пентотала.
– А ты уверен, что пятая ампула у него в доме?
– Если вы разрешите, товарищ генерал, мы ее там найдем! Гм-м…
– Логинов, сейчас на дворе не девяностые!
– Товарищ генерал, это же выход на Мурадова…
– Нет, Логинов!
– Иначе мы к Габару не подступимся…
– Логинов, твоя работа в том и заключается, чтобы находить законные способы. А не опускаться до того, чтобы подбрасывать липовые улики! Все!
– Вот именно, товарищ генерал! Все! Потому что по-другому к Габару мы не подступимся. А улика не липовая! Вы прекрасно понимаете, что это ампула из тех, которые племянник Габара привез ему из областной больницы.
– Ты что, сравнивал, Логинов?
– Нет. Потому что если я начну сравнивать, об этом немедленно станет известно Габару. И вы это тоже прекрасно понимаете!
– Понимаю, Логинов… Я все понимаю. Но нарушать закон я тебе позволить не могу. Поэтому думай, Логинов! Думай.
Вернувшись в «Хонду», Виктор вздохнул:
– Твою мать!
– Что, начальство? – спросил Петров.
– Оно, родимое… Так, – вытащил сигарету Виктор. Петров тут же протянул ему зажигалку. Виктор быстро прикурил, кивнул и сказал: – Выдвигаемся к дому Габара. На рекогносцировку. Оптика какая-нибудь в машине есть?
Петров быстро посмотрел на Аверкина и махнул головой:
– Никак нет, товарищ полковник.
– Ну тогда пусть подвезут прямо туда. Чего стоим, Аверкин? Поехали! Поехали, родной…
122
Новороссийск, район Шесхарис
Мурадову очень хотелось с дороги принять душ, чтобы смыть с себя усталость и прилипшие по пути из Ульяновска запахи, но с этим лучше было подождать. Тагир вернулся через лестничную площадку в гостиную и выключил там свет. Пройдя к окну, он отодвинул занавеску и осторожно вышел через балконную дверь на балкон.
Первым делом Тагир осмотрелся. Ему не слишком хотелось попасть в поле зрения любопытных соседей. Однако ни во дворах соседних домов, ни в окнах никого не было видно. И на улице тоже.
