Виктор Доценко - Месть Бешеного
— У меня обширное хозяйство! — заметил Бесик. На вид ему было лет двадцать пять, не больше, но он был очень уверен в себе. — Кажется, ты не поверил, что к парилке у меня есть все — от голландского пива до хорошей бабы. Не веришь? Момент! — Он остановился и постучал в окошко, прикрытое толстой фанерой.
— Ну кто еще? — раздался сонный голос, и окошко открылось. В него высунулось заспанное лицо мужика лет пятидесяти. Увидев Бесика, он тут же широко улыбнулся. — Извини, Бесик, не думал, что это ты.
— Тебе думать не положено! А спать можешь, только когда я тебе разрешу! Понял? — Бесик говорил безо всякой злобы, но, видно, мужик знал своего «шефа». Он едва не со слезами на глазах запричитал:
— Извини, Бесик! Бля буду, в первый и последний раз. И черт меня дернул закемарить!
— Ладно, хватит. Работай пока! — смилостивился Бесик. — Пятьдесятый, второй, сорок второй — в общую! — продиктовал он. — Потом пойди к Миколайчуку и скажи, что Бесик просит Милиану на часок. — А если спросит для кого? — Скажешь, для меня! — Бесик недовольно нахмурился.
— Понял! — Мужик тут же закрыл окошко. — Может, не нужно? — неуверенно сказал Савелий. — Вдруг денег не хватит?
— Обижаешь, друган! Сегодня ты мой гость. — Бесик похлопал его по плечу. — Как по сто восьмой умудрился залететь?
— А-а, — Савелий махнул рукой. — Даже вспоминать тошно!
Несмотря на то что он наизусть выучил свое «дело», он старался уходить от вопросов, чтобы случайно ничего не напутать. К тому же ему почему-то совсем не хотелось врать этому парню.
— Печку-то включили? — Савелий перевел разговор на другую тему.
— В парилке, что ли? Так она у нас круглосуточно пашет! Хозяин, хоть и не часто сам парится — боится за сердце, но большой ее любитель. Вот и приходится быть в постоянной готовности! — Бесик поморщился. — Что, крутой очень?
— До меня это место считалось проклятым: Более недели здесь никто не удерживался… — А ты сколько здесь? — Уже восемь месяцев. — Восемь? Сколько же ты в колонии? — Полтора года, осталось три с половиной. Сто сорок четвертая статья!
— Многовато для сто сорок четвертой, — вздохнул Савелий.
— Под показательный попал! Да и судья в депутаты метил, вот и постарался избирателям подфартить. Ничего, здесь жить можно… — В голосе Бесика не было особой радости, и Савелий спросил: — А можно и не жить? Бесик удивленно взглянул на него. — В смысле побега или отправиться досрочно на покой? — И в том и в другом!
— Если пятки рвать, то… почти невозможно. — Почти? — с хитрой улыбкой переспросил Савелий.
— Об этом потом поговорим. Не хочешь же ты прямо сейчас кинуться в ноги «зеленому прокурору»?
— Да нет, погожу немного! Но ты не ответил про досрочный покой, — напомнил Савелий.
— А с этим нет проблем! Особенно мрут новички. Так что, если с месяц прожил на этой «командировке», считай, долго поживешь, — на полном серьезе ответил Бесик. — Это я уже ощутил! — вздохнул Савелий.
— На своей шкуре?
— Да нет, майор так Фомича приложил, что тот, прежде чем на «пятнашку» попасть, еще в санчасти полежит.
— Фомича? Знаю такого… За что он его так?
— Ни за что, скорее всего, для острастки. — Знаешь, что странно: разнарядка отсюда была на двоих, подтверждение тоже на двоих, и только сегодня пришла бумага с просьбой принять троих…
— С просьбой? — хмыкнул Савелий, — А если бы в приказном порядке?
— В приказном здесь не канает: могли и послать куда подальше. Зона-то самостоятельная, никому не подчинена. — Как это? А Министерству внутренних дел?
— Ни ему, ни какому другому. Отчет идет только по налогам и иногда
— по смертности. Все! Что ты хочешь? Товарищество с ограниченной ответственностью. — Шутишь?
— Какие тут могут быть шутки! Сам Севостьянов, попарившись и приняв на грудь, сказал мне об этом! — с горячностью воскликнул Бесик.
— Все это мне, конечно, до фени, но себя жалко: за мой навар — теледвойку и компьютер, курам на смех, — меня окрестили на шестилетку, а здесь впаривают такие бабки и по воле ходят! — Он смачно плюнул. — Все, пришли.
Перед ними была красивая, с резными украшениями дверь. Бесик сунул в замок ключ, открыл дверь и пропустил вперед Савелия. Комната-кабинет оказалась довольно просторной, метров двадцать восемь. Мягкая мебель, двухтумбовый письменный стол, даже ширма, за которой виднелась полутораспальная кровать, на стенах гравюры, чеканка. Все было сделанно талантливыми руками местных умельцев.
— Красиво жить не запретишь! — заметил Савелий. — А главное: зачем? — Что, зачем? — не понял Савелий. — Запрещать, говорю, зачем? — Действительно! — хмыкнул Савелий, и они рассмеялись.
— Ты вот что, иди парься, трахайся, а позднее, через часик, и я присоединюсь. Не возражаешь против варианта «два к одной»? — И «две к одному» тоже! Куда идти? — А прямо за ширмой, рядом с кроватью, есть дверь, которая выходит в предбанник, а дальше и без пояснений разберешься… Вперед! — подмигнул Бесик и шутливо подтолкнул Савелия в спину.
Открыв дверь, Савелий действительно оказался в предбаннике, где свободно могли бы уместиться человек десять. Там стояли столики, мягкие кожаные кресла и диванчики на двоих. Савелий заглянул и в огромный холодильник, забитый чешским, немецким и голландским пивом, банками с черной и красной икрой, креветками, крабами. На широкой полке, укрепленной на стене, были сложены белоснежные простыни. В углу стояло несколько тренажеров. Стены, потолок и пол были обшиты темным деревом, издававшим приятный запах, пол застлан огромным мягким ковром. Савелий быстро скинул одежду, прихватил простыню и открыл дверь в баню.
Эта комната была раза в два больше. Вдоль трех стен тянулась широкая деревянная лавка. Почти половину комнаты занимал бассейн, три открытых кабинки с душем, рядом несколько деревянных шаек, медный ковшик для парилки, тапочки, руковицы и войлочные шляпы; а в стенном шкафу Савелий обнаружил березовые, дубовые и эвкалиптовые веники, а также банки с травяными настоями.
Савелий сунул ноги в удобные мягкие тапочки, нахлобучил на голову шляпу и открыл дверь, которая, по его мнению, вела в парилку, но тут же улыбнулся: это оказался прекрасно оборудованный туалет.
Оставалось две двери, и Савелий, чуть помедлив, толкнул ту, что находилась правее, но ошибся и на этот раз: за этой дверью находился массажный кабинет. Он медленно обошел его и совершенно случайно обнаружил искусно замаскированный глазок видеокамеры: на него упал луч света и ударил Савелию прямо в глаза.
Савелий отметил это про себя и уверенно толкнул оставшуюся дверь, ведущую в парную. Она одновременно могла вместить самое большее человека четыре. При входе слева находилась железная печь. Савелий открыл ее, и на него пыхнуло жаром от огромных раскаленных докрасна валунов.
Савелий вернулся в помещение с бассейном, налил в деревянную шайку горячей воды, бросил в нее березовый и эвкалиптовый веники, хотел уже приготовить и травяной настой, но сначала решил прогреться В парилке на первой полке было градусов шестьдесят, этого было достаточно для первого захода. Он уселся на него и удовлетворенно замер, чувствуя, как на теле начинают высыпать мелкие бисеринки пота. Так он просидел минут пять, потом вернулся к душевым кабинам. Обычно он раза три заходил в парилку, прежде чем смывал пот водой, но сейчас решил сделать исключение, заметив, как по его телу побежали грязные струйки. С удовольствием смыв грязь душистым мылом, он склонился над замоченными вениками и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Решив, что это Бесик, он повернулся и замер от неожиданности: перед ним стояла девушка с темными волосами, распущенными по плечам, и огромными зелеными глазами. На ней был только небольшой ажурный передник, который не скрывал, а наоборот, подчеркивал ее прелести. Увидев его смущение, она улыбнулась и чуть присев, произнесла нежным бархатистым голоском: — Милиана!
Савелий не знал, как себя вести: прикрываться — глупо, быть развязным — еще глупее.
— А тебя, как я слышала. Бешеным кличут? — Она оглядела профессиональным взглядом его тело. — Ничего фигурка! Пойдем! — Куда?
— Как куда? На массаж! — Она хитро посмотрела на него и усмехнулась.
Савелий пожал плечами и пошел вслед за девушкой, прихватив с собой полотенце.
— На живот! — скомандовала Милиана, как только они вошли в массажную.
Но Савелий, прежде чем подчиниться, повесил полотенце на то место, где был замаскирован глазок видеокамеры. Потом подошел к кушетке, лег, и руки девушки уверенно заработали над его телом.
— Мышцы-то накачанные… И здесь… И здесь… Сразу видно, что ты постоянно следишь за собой… Надо же, какие эластичные и одновременно мощные!..
Так она «колдовала» над ним минут двадцать, потом коротко бросила:
— На спину!
Он хотел прикрыться простыней, но передумал. Милиана добавив на ладони душистого масла, быстро промассировала его грудные мышцы, а когда перешла к животу, он неожиданно услышал ее прерывистое дыхание.
