Сергей Самаров - На войне как на войне

Дальше контролировать действия страхующего я не стал. Потому что узрел могильщика из бюро ритуальных услуг. Этот стоит красивым столбом почти у дороги и эффектно выделяется среди прохожих не одной только тупой физиономией. Конспираторы хреновы...

— Я миновал первого — произнес я в микрофон.

Таня, естественно, тоже его вычислила. Его даже слепой не спутал бы с простым прохожим — так парень засуетился при виде меня.

Я дошел до угла, свернул. Издали увидел прогуливающегося перед витриной магазина азиата. Но — сюрприз! — с ним еще двое азиатов. Стоят вроде бы не вместе, но — переглядываются. Момент такого переглядывания я «сфотографировал» сразу, как только попал в поле зрения первого. Он меня «передал». Ситуация читается просто. Вид у «новичков» откровенно базарный, только рожи чуть наглее, если такое бывает, чем у продавцов. Очевидно, авторитеты из местной этнической группировки. Таких сейчас в каждом российском городе больше, чем в Майами кубинцев. Дома работы нет, да там еще постреливают. В России спокойнее.

— Азиат у витрины... — новая информация для Тани. — Еще двое через четыре шага.

— Еще двое за твоей спиной... — информация от нее.

Я дошел до машины своей группы обеспечения и только там, остановившись, взявшись уже за дверную ручку, словно бы невзначай обернулся. Естественно обернулся — как мог бы сделать всякий, у кого нет шейного остеохондроза Посмотрел на тех, что шли сзади.

Дверца открылась, я плюхнулся на сиденье.

— Поехали, — скомандовал.

— Здесь поговорим, — возразил Веня.

Он всегда такой супротивный. И сейчас, должно быть, знает, что их группа обеспечения не рассчитывала на наш такой скорый отъезд. Что-то, видимо, еще не до конца свершилось, что должно было свершиться. А свершиться, как я понял ситуацию, что-то должно было. Скорее всего за мной желали увязаться «хвосты», чтобы определить, где я остановился. Для них это важная задача, дающая возможность выполнить указания Труповоза. Но, похоже, не подошла еще машина. Или машины, потому что вести слежку лучше с двух.

— Если я сказал, что надо ехать, значит, надо ехать. Там, где я командую, я возражений не терплю. Попрошу запомнить навсегда. Иначе — можете собирать манатки и отправляться домой. Если я вас отпущу живыми. Без таких помощников работать будет легче. Поехали! Заводи, — прикрикнул я.

— Человек должен подойти, — попытался выкрутиться Веня. — Нам помогает. Местный. Мой корефан.

Очевидно, когда подойдет время, Веня должен устало махнуть рукой — не дождались корефана, и согласиться ехать.

— Вот пусть он вам и помогает. А «показывать» меня совсем не обязательно. Здесь не зверинец и не цирк. Я не дрессированный тюлень и не клоун. Кроме того, не работаю с незнакомыми. Поехали.

Голос мой любвеобильных объятий им не пообещал. Сергей сообразил первым и включил двигатель.

— Куда?

— Прямо. Дальше я покажу. Мы проехали два квартала.

— Вот здесь можете поставить своего корефана. На повороте. С двадцати двух до двадцати трех часов мимо проедет машина Таманца. Это будет или джип, или «мерс»...

— Откуда ты знаешь? — Веня, похоже, от природы недоверчивый, как пугливая помойная кошка.

Я отвечать не собирался.

— Отсюда связной, которого вы проинструктируете, вам сообщит. Если его не найдете, работайте парой. Один тут, второй в другом месте. Связь обеспечивайте сами. Собственными силами. До этого, когда машина выедет из офиса, вам позвонит другой человек — мой помощник — и скажет, какая машина вышла. Здесь — все. Едем дальше... — Я командовал по-армейски рублеными фразами. Это произвело впечатление и заставило парней сконцентрироваться.

Еще через два квартала я показал на угловой дом.

— Стоп... Прижмись к бордюру. Вот здесь. Ровно в двадцать один ноль-ноль вы заходите со двора и проникаете на чердак. В помещении есть сторож. Он будет уже связан. На чердаке вас будет ждать «винторез» с патронами «СП-6»...

— Что это такое? — спросил Веня. Ну и боевики нынче пошли...

— Бронебойные, — ответил Сергей.

— Машину ни в коем случае нельзя пропустить. Первым валите водителя. Вторым — телохранителя с переднего сиденья. Если в машине будет кто-то еще — тоже валите...

— А Таманец?

— А Таманец в это время будет плавать со мной в бассейне. Но это уже не ваша забота. С ним я сам разберусь. «Винторез» оставляете на месте.

— Он же диких бабок стоит...

Я опять отметил взглядом умственный уровень Вени.

— "Винторез" оставляете на месте, — повторил сурово. — Не забудьте отпечатки все стереть. И вообще, смотрите, чтобы следов не оставлять. И сразу из города. Ждете меня через километр за постом ГИБДД на московской дороге. Там есть шашлычная. Два азера ее держат. Кормят дальнобойщиков. Работают допоздна, иногда до двух-трех ночи. Если собирается компания — могут всю ночь не закрываться. Я буду там часа через два. И никакой самодеятельности. Где мой паспорт? Веня протянул паспорт.

— Билет...

— Какой?

— На самолет. По которому ты летал.

Он порылся в карманах, но билет все-таки нашел. Ему — приговоренному — совершенно ни к чему иметь в кармане билет на мое имя.

— Прощаемся до вечера.

Я открыл дверцу машины, вышел, заметил грязновато-серую «шестерку» и свернул в ближайший двор.

Только там услышал вопрос Тани:

— Где ты возьмешь «винторез»?

— Выезжай на параллельную улицу и забери меня там. Я пройду дворами. Сейчас поедем за «винторезом».

2

— Как это произошло?

Стоящий напротив генеральского большого письменного стола старший лейтенант с забинтованной головой не по-уставному пожал плечами. «Не скоро ему называть себя капитаном», — подумал генерал, разглядывая испачканные кровью погон и ворот рубашки старлея, м стал ждать продолжения рассказа, привычно постукивая по столешнице тупым концом карандаша.

— Мы все сделали, как вы приказали. Приехали на дачу. Сразу прошли в дом...

— Сколько вас было?

— Трое. Два сотрудника технического отдела и я.

— Я же приказал действовать с ним пожестче...

— Мы и так не церемонились. Сразу положили его на пол, пинка дали... — старлей вдруг смутился, не зная, относится пинок лежачему к категории жестких мер или переходит грань.

— Дальше. Произвели задержание...

— Кто ж знал, что он такой дурной... Мы обыск проводили, он на полу лежал. Нашли три «жучка». Еще раз пинка дали, — осмелел старлей. — Потом выводим его за ворота, там стоят два мужичка-дачника. Мы же соседей ваших не знаем, за дачников их приняли. Одеты соответственно. У одного в руках секатор, словно кусты подрезал. У другого саженцы какие-то из пакета торчат.

— Какие кусты в середине лета подрезают? Какие саженцы сейчас сажают? — возмутился Легкоступов. Он, хотя и не слыл заядлым садоводом, все же что-то знал или слышал. А эти молодые сотрудники — на что они годятся с таким уровнем общего развития?

— Я не знаю. Это для меня — темный лес... Вот. Только мы их миновали, как я сознание потерял. Это потом уже мои спецы рассказали, что один из этих «садоводов» достал из пакета милицейскую дубинку и ударил меня по затылку. А моих тут же задержанный уложил. Ногами. Мы же ему наручники надели.

И уехали они, пока мы в сознание приходили. Из табельного оружия вытащили обоймы с патронами.

— Оружие на экспертизу сдали?

— Так точно, товарищ генерал. Только наши отпечатки. Все остальное аккуратно вытерли.

— Готовьте материал для прокуратуры. Идите... Старший лейтенант повернулся по-уставному и вышел. Сидящий в стороне подполковник Сазонов смотрел хмуро.

— Что скажешь? — поинтересовался генерал.

— Я уже запросил по неофициальным каналам. Есть у меня дружеские отношения там... По официальной версии старший лейтенант ГРУ Петр Викторович Моргунов находится в командировке. Где — неизвестно. Свои секреты они хранят не хуже нас. Его машина, как мне сказали, числится в розыске. Я запросил ГИБДД. В самом деле — считается угнанной. Еще неделю назад. Он сам тогда уже в отъезде был. Жена ездила. Оставила во дворе на ночь. Она, кстати, тоже офицер ГРУ.

— Интересно. Выходит, вовсе и не ГРУ нас «ведет»?

— Трудно сказать, товарищ генерал, кто еще на такое решится... Они и в партийные-то времена свою линию всегда гнули. А сейчас вообще распоясались.

— Что значит «распоясались»? — Генерал все же решил соблюсти справедливость. Не потому, что он справедлив от природы, а только от назревшего и прорвавшегося раздражения. — Они охраняют своего сотрудника. Нам бы своих так охранять...

— Но это не дает им права нападать на оперативную группу ФСБ.

— Как теперь доказать, что это были грушники? Прокурор пошлет нас подальше. Стоп... — вспомнил вдруг Геннадий Рудольфович. — У меня дома целая пепельница окурков. Этот самый Петр Викторович, или кто он там, курил. Вот ключи. Немедленно пошли машину ко мне. Сам поезжай. Забери окурки. И на экспертизу. Остатки слюны. По слюне, кажется, можно идентифицировать личность?