Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3 - Максим Гаусс
— Капуста-то есть? — прищурился второй. — Покажи, а там решим!
Я молча выудил из кармана пачку свернутых рублей. Что-то из заначки, что-то из личных денег, что со службы осталось. Вообще, на должности рядового, я получал семь рублей. В чеках нам не выдавали и слава богу — не везде чеки принимались. К тому же, «Березки» у нас в городе не было. В сумме у меня было ровно сто пять рублей.
— Хорошо.
— В армии, говоришь? — протянул Паша. — Тогда ясно. Ну, пойдем, что-нибудь тебе подберем. Только тихо, не шуми.
И Паша повел меня в соседний подъезд, который вел на цокольный этаж. Первая же дверь слева и оказалось хранилищем фарцы. Ну, я это себе так представлял. Раньше-то и в самом деле, когда другие одноклассники уже начинали таскать джинсы и кепки, я относился к этому нейтрально. Сейчас, чтобы не стать белой вороной, я должен был выглядеть в соответствии с модой.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, он открыл дверь, запустил меня внутрь. Шагнул сам, прикрыл дверь. Тут же щелкнул выключатель — вспыхнула тусклая лампа «сороковка». Мы прошли вперед по короткому коридору, затем оказались в небольшом помещении. Внутри было довольно чисто, только по углам наверху полно паутины. У дальней стены в ряд стояли какие-то коробки из толстого картона, лежали плотные полиэтиленовые пакеты. Чуть дальше, разместился кривой стеллаж из деревянных досок в четыре уровня. На нем стояла обувь в мятых коробках.
— Ничего себе! — присвистнул я. — Смотрю, серьезно ты занялся незаконной торговлей!
— А ты туда не смотри! — пробурчал тот. — Это не мое!
— Конечно не твое, чужое.
Видно было, что он слегка нервничал, хотя и пытался этого не показывать. Явно делал что-то не то…
— Так, джинсы, да? — торопливо переспросил он. — Серые или синие? С карманами? Есть варенки, но размера твоего, скорее всего, не будет.
— Синие. Классику.
— Ага. Шузы какие нужны? Есть белые, есть черные. Есть пара из Югославии, но будет дорого. Не самострок.
— Шузы? — переспросил я. — Это кроссовки, что ли?
— Ну!
Черные, с белыми шнурками! — пошутил я, но тот все воспринял всерьез. Задумался, видимо такое у него где-то было.
— Размер?
— Сорок третий.
— А по футболкам что?
— Да без разницы, что там сейчас модно? Давай на свое усмотрение!
— Хорошо. Это будет стоить двести пятьдесят рублей.
— А чего так много? — присвистнул я, натурально удивившись. — Паша, ты конечно, в этом деле давно, но палку-то не перегибай! Помнишь, как я твоего младшего брата на стройке вытащил, а?
— Ай, ладно! — словно от зубной боли скривился тот. — Я вот как знал, что ты этот случай вспомнишь. Хорошо, двести двадцать. Только из уважения к тебе.
— Паша! Не наглей! — надавил я, глядя на него выжигающим взглядом.
Тот засомневался, заколебался, но лишь на несколько секунд.
— Макс, ну ты тоже пойми, мне ж что-то самому нужно с этого иметь! — фирмА сейчас дорогая. — Ты знаешь, какие проценты набегают с продажи импортной шмотки?!
— Паша! Я тебя давно знаю, чего ты ломишь?
— Ладно… Что девяносто! Меньше не могу!
— Сто шестьдесят! — заявил я. — И по рукам! Ну? А потом вернусь с армии, приду к тебе с подарком.
— Это с каким же? — фыркнул барыга.
— Я ведь в Афгане служу. А там с Китая и Японии знаешь, сколько электроники везут? Как насчет аудиоплеера? «Сони волкман», а?
Тот присвистнул. Конечно же он был в курсе, что японская техника сейчас считалась чуть ли не лучшей в мире.
— Не чеши мне!
— Да ты что, я серьезно! Спорим?
Несколько секунд тот соображал, потом махнул рукой.
— Знал бы, что ты так цену сбивать будешь, помогать бы не стал. Ладно. Договорились! — покривлявшись, согласился фарцовщик. — Смотри, не обмани насчёт плеера!
Протянув ему деньги, я уселся на единственный кривой табурет, что стоял у входа. Тот жадно пересчитал, сунул в задний карман джинс и ушел куда-то вглубь открытой двери, справа, за коробками.
В подвале было тихо, спокойно. Пахло бумагой, клеем и пылью. Запаха новых шмоток почему-то не было.
— Жди, я сейчас! — раздалось из бокового помещения. — И ничего не трогай!
Несколько секунд слышался только шелест полиэтилена и бумаги. Шорох, возня.
Потом тот вышел, швырнул мне распакованные джинсы.
— Примерь!
Пока я натягивал джинсы, тот появился снова. Притащил пару кроссовок и футболку, с какой-то яркой надписью.
— Ну?
— Пойдет! — кивнул я, принимая товар — А зеркала у тебя нет?
— Громов, теперь ты наглеешь! — возмутился тот. — У меня тут не примерочная, это я тебя по знакомству привел. Мало того, что ты мне тут все в убыток… Других бы хрен пустил. Тут почти все Окуню принадлежит. А он очень нервный последнее время. На деньгах помешался. А тебе я и так, отдаю почти по себестоимости.
— Угу… Рано он помешался! — подумал я, но вслух сказал другое. — Ай, не лохмать мне бабушку, а то я не знаю, как вы людей разводите. Одну и ту же куртку продаете разным людям, по разным ценам.
Тот промолчал. Я попал в цель.
Закончив, остался доволен. Мне все подошло.
— Ну все, давай… — заторопился Паша. — Как там у вас в армии говорят? На выход шагом марш?
Я усмехнулся, взял вещи и быстренько вышел из подвального помещения. Паша тут же все запер на два замка. Посмотрел на меня с подозрением.
— Да не переживай ты так, никому я не скажу! — улыбнулся я, догадавшись, что его волнует. — Я добра не забываю.
Тот промычал что-то невнятное.
Затем мы вышли на улицу и фарцовщик сразу же засеменил прочь, обратно к своим.
Что тут сказать, барыга. Причем, мелкий. Явно подворовывает, причем у того же Окуня. Надо же, развели тут бизнес, блин. С милицией, скорее всего, все было согласовано и подмазано. Неудивительно, ведь как я уже сказал, официального наказания именно в формулировке запрещенной фарцовки, просто не было.
Погуляв немного, я вернулся домой.
Шмотку стирать не стал, вроде все чистое. Просто не успеет до вечера высохнуть.
Ну а как подошло время, я облачился в новую гражданку — что ж, довольно неплохо. Не бог весть что, но не дедовская рубашка и не мышиные штаны. Хотя, раньше, я вообще к фарцовщикам не обращался. Не доверял им.
Но теперь был другой я.
Помню в Сирии не раз приходилось пользоваться услугами садыков. Многие настолько хорошо знали русский язык, что разговаривали почти без акцента. И парикмахеры и кальянщики. Барыги. Были
