Владимир Гриньков - За пригоршню баксов
Записи делались давным-давно. Это можно было понять по тем неуловимым признакам, которые трудно сформулировать, но по которым всегда угадывается давность записанной когда-то фразы. То ли цвет чернил выдает. То ли фактура бумаги. То ли сам почерк. Но здесь старые записи оттенялись самой последней, недавней – сочной и четкой.
«Марецкий
Игорь Александрович
г. Москва
Союз композиторов
Китайгородцев
Анатолий Андреевич
г. Москва
Охранное агентство «Барбакан»«
И еще там были данные двух паспортов.
* * *Шоссе, звуки которого во времена своего заточения слышал Юшкин, пролегало по дамбе, с двух сторон зажатой водой. Слева – небольшое озерцо, где по берегам лепились безжизненные домики; справа раскинулось настоящее большое озеро с зелеными кляксами островов, заросших деревьями.
Юшкин побежал вдоль маленького озера через заросли. Бежал шумно, ломая ветки и оттого не слыша, есть ли погоня. Ему некуда было деться. Справа возвышалась дамба, там шоссе и открытое место, где он будет виден как на ладони; слева – вода; где-то за спиной – его палачи.
Вдруг деревья расступились. Юшкин увидел бьющий прямо из камней родничок, вода в котором была до неправдоподобия желтой, а от родничка дальше вела тропинка. Трава там еще не успела засохнуть, люди совсем недавно приходили к этому роднику. Сделанное Юшкиным открытие придало ему сил. Он перемахнул через образованную родником лужу. Деревья закончились, тропа вывела Юшкина к большой трубе, пронзающей тело дамбы, и наконец уперлась в грунтовую дорогу. Справа дорога взбегала на дамбу и смыкалась с асфальтом шоссе, а слева, очень близко, в каких-нибудь ста метрах, за деревьями угадывались жилые постройки.
Юшкин замер и прислушался. Погони не было. Зато слева он отчетливо услышал детский смех. Туда Юшкин и побежал.
Это был двухэтажный барак, стоявший среди деревьев. На скамейке, вкопанной в землю, сидели дети. А рядом – тщедушный мужичок в застиранном спортивном трико и шлепанцах на босу ногу.
– Это что? – повел рукой вокруг Юшкин.
Мужичок смотрел испуганно.
– Что за местность?
– Озеро, – вякнул мужичок. – Лососиное.
– Лосиное?
– Лососиное.
– Это Петрозаводск? Или где?
– Петрозаводск. То есть не Петрозаводск… То есть до него близко…
– Сколько?
– Километров двадцать, – все так же испуганно ответил мужичок.
И дети тоже смотрели на Юшкина со страхом. Невесть откуда выскочил неизвестный дядька – растрепанный, со сбившимся дыханием, возбужденный. И с пистолетом в руке.
– Ты не боись! – пробормотал Юшкин. – Я тут гуляю просто.
* * *– Знаешь, никуда я отсюда не поеду, – сообщил Марецкий.
Он стоял на взгорке, заложив руки в карманы брюк и задумчиво глядя на убегающие вдаль поля, замыкаемые у самой линии горизонта тонкой ленточкой леса.
– К черту Москву, – сказал он. – Там то меня хотят прищучить, то сестренке моей козни строят. Я уже совсем запутался. Не могу понять, каких неприятностей ждать и когда они наступят. Не поеду я туда. Не хочу.
Устал. Все последнее время за внешней беззаботностью утаивал внутреннее напряжение. Куролесил с друзьями, миловался с невестой, песни пел, пил водку, а на душе было неспокойно. Это только людям несведущим кажется, что личный телохранитель дарит ощущение давно ожидаемого спокойствия. На самом деле все наоборот. Опекун с пистолетом – это постоянное напоминание о близкой опасности. Раздражитель, способный лишить хорошего настроения и сна. Потому что телохранителя от хорошей жизни не нанимают. И вот у Марецкого прорвалось. Он устал. Такие клиенты у Китайгородцева были. Обремененный проблемами, долгами и ожиданием близких несчастий, человек нанимал телохранителя, но даже при этом не обретал чаемого спокойствия, а потом по делам или просто по капризу выбирался на день-другой в какой-нибудь Париж или Лондон, где вдруг обнаруживал, что и дышится ему тут как-то легче, и сон стало глубже и спокойнее, а страхи так и вовсе ушли, они остались где-то далеко, в Москве, и если туда не возвращаться, задержаться здесь подольше, то, может быть, как-то само собой все и рассосется. И оставались, застревая в далеких от Москвы городах на недели и месяцы.
Для Марецкого таким Парижем-Лондоном была российская глубинка, по полям бродили стада коров, по синему небу плыли облака – ну чем не картинка из учебника родной речи, виденная в далеком детстве, когда все вокруг представлялось безопасным, добрым и надежным, а про телохранителей и вовсе доводилось читать только в книжках про заграничную жизнь.
– Вам нечего опасаться в Москве, – сказал Китайгородцев. – Там, где вы сейчас живете, вам ничто не угрожает.
Марецкий повернулся и посмотрел на своего собеседника.
– Признавайся, что там тебе просто удобнее службу нести. Ведь так?
– В Москве мы можем обеспечить надежную охрану, – начал было Китайгородцев.
Но Марецкий его не дослушал.
– А давай сделаем так, как не тебе, а мне удобно.
Отвернулся, задумчиво вгляделся в даль, потом расправил плечи, будто сбросил груз, и сказал:
– Тут остаемся! Мне нравится. И Патриция будет не против.
* * *Местом своего проживания Марецкий выбрал придорожный мотель. Двухэтажное бревенчатое здание, стилизованное под русскую избу. То, что это мотель, Китайгородцеву не понравилось. Любой телохранитель скажет: места – дополнительная головная боль для охраны. Множество случайных людей, мотельная обслуга, которая живет по своим законам, не всегда удобная планировка помещений и изначальная неприспособленность их для обеспечения безопасности охраняемого лица.
– Мы можем найти отдельный особняк, – подсказал Китайгородцев. – В соседнем городке.
– И сколько мы будем его искать? – отмахнулся Марецкий.
А день уже догорал. И пора было обедать. Или ужинать. Днем одними только бутербродами обошлись. И Китайгородцев сдался.
– Посиди пока с клиентами в баре, – шепнул Костюкову. – А я обстановку разнюхаю.
За стойкой администратора читала книжку миловидная женщина лет сорока. Если не подходить к стойке, женщину и не увидишь. Склонила голову – будто и нет никого.
– Здравствуйте, – сказал Китайгородцев. – Что-нибудь интересненькое?
Женщина смутилась.
– Кто тут у вас за старшего?
– А вы по какому вопросу?
– По личному, – без тени улыбки ответил Китайгородцев.
– По коридору. Правая сторона. Комната номер четырнадцать.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
В четырнадцатой комнате обнаружился пожилой мужчина, похожий на московского мэра Лужкова: круглолиц, лысоват, плотен телосложением. Одет в футболку и джинсовый жилет. Когда Китайгородцев вошел, мужчина расправил плечи, и полы жилета расползлись, открывая взору кругленький пивной животик и надпись на футболке по-английски: «Я не люблю тебя».
– Добрый день. Вы здесь самый главный?
– Да.
Китайгородцев выложил на стол перед собеседником свое удостоверение. Тот взял удостоверение в руки, нацепил на нос очки и долго документ изучал, после чего подарил Китайгородцеву свою визитку. Пестряков Николай Константинович. Президент ООО «Русский сервис». Адрес мотеля. Номера телефонов.
– У вас здесь мобильная связь не действует?
– В следующем году обещают подключить.
– Понятно, – кивнул Китайгородцев и положил визитку перед собой. – Мы тут у вас остановиться хотим. Семейная пара и четверо сопровождающих. Примете?
– А что ж, – медленно сказал Пестряков. – Конечно, примем.
Кажется, его впечатлило известие о четырех сопровождающих. Кто же это пожаловал, кого такие «сопровождающие» сопровождают?
– Несколько вопросов, – сказал Китайгородцев. – Позволите?
– Да, конечно.
– Место тут у вас тихое?
– Тихое. Ну разве что машины, все-таки рядом шоссе…
– Я не о том. Криминогенная обстановка спокойная? В вашем мотеле скандалов и драк не бывает?
– Упаси боже!
Пестряков приложил руки к груди, прикрыв пухленькими пальчиками признание в нелюбви к собеседнику.
– Охрана в мотеле есть?
– Мой сын.
– Оружие?
– Зачем ему оружие? У него рост – два десять. Сорок шестой размер обуви носит.
– Милиция?
– Мы в контакте, – сообщил Пестряков, понижая голос. – Заезжают к нам каждый вечер.
– Ужинают? – понимающе произнес Китайгородцев.
– Не без этого. Мы их кормим, они нас защищают. Бартер, одним словом.
Хороши защитнички.
– А когда им кушать не хочется, где их искать?
– А вот, – кивнул на телефон Пестряков.
– Связь с городом?
– Так точно.
– Где еще, кроме вашего кабинета, установлены телефонные аппараты?
– У администратора. В ресторане. В баре.
– А в номерах?
– В номерах – нет.
– Мы временно проведем в номер телефончик.
– Понимаю! – с готовностью кивнул Пестряков.
– Теперь бы ваши владения посмотреть…
