Михаил Серегин - Первобытный страх
— Ты забываешься, мальчик, и суешь свой нос не в свое дело, я вам не советую этого делать. Ваше дело маленькое: доставить ко мне девчонку, остальное мои заботы. То, что вы заслужили, получите.
— И что же мы заслужили? Пулю в лоб или, может быть, право быть козлами отпущения, когда все это закончится? Не закроет же милиция глаза на это дело, и кого-то непременно потребуется выставить крайним, чтобы отмазать всех остальных.
— Не понимаю, чего ты вообще завелся. Разве я когда-то обманывал тебя?
— А что плохого в том, что я просто хочу узнать о ваших дальнейших планах?
— Зная тебя и твоих людей, могу предположить, что добром эта безобидная задумка не кончится, а потому запрещаю вам вообще совать в это дело свои носы. Вы выполняете свою работу, остальное вас не касается. Ты меня хорошо понял? Занимайся тем, что положено, и не заставляй меня применять к вам крайние меры, или ты думаешь, я не найду на вас управу.
— Это угроза? — Артур едва сдерживал нарастающий в нем гнев. — Я правильно понял, ты нам угрожаешь…
— Успокойся, мальчик мой, — видимо, поняв, что переборщил с наездом, моментально сменил тон Одинцов. — Мы сейчас оба на нервах. И у вас проблемы, но и у меня их не меньше. Давай не будем все усложнять: я обещал заплатить и сдержу свое слово. Ты и твои ребята мне дороги и еще очень хорошо можете послужить. Мне нет резона с вами кончать. Так что успокой всех и успокойся сам. Как только вы доберетесь до ближайшего населенного пункта или места, которое легко будет определить, вас сразу же заберут. Я обещаю. Ты мне веришь?
— Да, — хоть сомнения и терзали его душу, ответил Артур.
— Вот и замечательно. Двигайтесь дальше, а как только выйдете в населенный пункт, позвони мне. Ну, давай, не подведи меня. Я тебе доверяю. — И Одинцов повесил трубку.
Артур тоже отключил телефон и сунул его в карман. Легче и спокойнее после разговора с боссом ему не стало, но он понимал, что и действовать на свое усмотрение тоже не может. Ведь он лучше других знал, насколько могуществен Дмитрий Яковлевич, на что способен в гневе. Злить его слишком опасно для своего здоровья, но и довериться полностью тоже не получается. Что-то грызет изнутри, сомнения не покидают. Возможно, он сглупил, согласившись обстряпать это дело, все оказалось сложнее, чем казалось сначала. И вот теперь следовало положить все силы на то, чтобы выпутаться из непонятки живым. И черт бы с ними, с этими деньгами…
* * *— Он начинает меня бесить. — Одинцов нахмурился и легонько постучал трубкой по столу. — Что только на него нашло, раньше он был умнее. А теперь у всех словно крыши поехали. Одно радует: сынок, похоже, очнулся и начал мне помогать. А ты чего набычился? — Мужчина вопросительно посмотрел на своего телохранителя — высокого качка с мощной шеей и каменным лицом, без которого последнее время носа из дома не показывал.
— Моя работа не подразумевает раздачу советов, — без эмоций, произнес парень.
— А вот это верно. Если бы все вы у меня были такими сообразительными, проблем было бы меньше. Хвалю.
Охранник даже не улыбнулся, а словно просто пропустил похвалу мимо ушей. Одинцов смерил его тяжелым взглядом, а затем приказал:
— Вызывай Данилу. Нужно кое-куда заглянуть, а затем проверить, как обстоят дела у этих идиотов спасателей. Черт, и где этот хренов адвокат запропастился. Как прибудет, пусть сидит ждет. И распорядись, чтобы во время моего отсутствия дом охраняли не так, как всегда, а серьезно. Что-то не нравится мне эта парочка из Желтогорска.
Охранник молча кивнул и скрылся за дверью. Одинцов задумчиво почесал подбородок, затем встал с кресла и вслух негромко произнес:
— Пожалуй, я погорячился, отпустив их из своего офиса. Второго такого шанса упечь их надолго и подальше может больше уже и не быть.
Через полчаса Дмитрий Яковлевич в сопровождении охранника сел в личный автомобиль — блестящий черный «Мерседес» и направился на встречу с журналистами, которым обещал дать интервью относительно своей спонсорской помощи в борьбе с теми сволочами, что захватили заложников. Пресс-конференция была назначена на середину дня, и у него еще оставалось время, чтобы подготовить подходящую речь.
Время было — настроения не было. Несмотря на то что все шло не так уж и плохо, душевное состояние оставляло желать лучшего. На душе словно кошки скребли. Дмитрий Яковлевич попытался отвлечься от неприятных дум и глянул в окно автомобиля. Вокруг его дома все было так же, как и всегда: улица полупустынна, много иномарок, рекламных вывесок и плакатов, ментовская машина на перекрестке.
«Мерседес» плавно пронесся мимо ментов и, свернув на основную трассу, прибавил скорость. На заднем сиденье милицейского «уазика» нарисовалось еще две головы. Эти штатские внимательно проследили за уплывающей вдаль машиной, затем переглянулись.
— Думаю, вариант тут может быть только один, — сказал тот, что был помельче, но посерьезнее. — Твоей задачей будет отвлечь их всех, если что-то пойдет не так.
— Это я понял, только как ты туда попадешь? — серьезно переспросил толстый, почти необъятный по габаритам, мужчина.
— Это предоставь мне. Как только окажусь во дворе, засекай время. Ровно через двадцать минут, если не вернусь, будет нужен отвлекающий маневр.
— Сделаем. Можешь идти.
Худощавый выпрыгнул из «уазика», подошел к занимающимся своими прямыми обязанностями гаишникам и что-то им сказал. Парни молча выслушали его, затем согласно кивнули. Мужчина вошел в небольшой кафетерий и сел за столик, стоящий вплотную к окну. Прошло полтора часа, прежде чем он оторвался от принесенного ему напитка и покинул заведение. В ту минуту, когда он это сделал, менты тормознули новенький «БМВ» и потребовали у водителя предъявить документы.
— Что, парни, гони, мол, инспектору бабки и дуй домой? — хохотнула высунувшаяся в приоткрытое стекло крупная, откормленная морда водителя. — Выбираете, с кого бы бабки скачать?
— Нет. В связи с происходящими событиями всего лишь проверяем документы, — серьезно ответил ему гаишник. — Так что, пожалуйста, ваши права, гражданин…
— Вот ведь молодежь необученная! Надо говорить: «Предъявите, пожалуйста, ваши деньги», — продолжал шутить шофер, но все же протянул документы с вложенной в них заранее купюрой. Пока менты что-то там вычитывали в правах и думали, взять или не взять предложенное, водила обернулся назад к пассажиру и произнес: — Все в порядке босс, сейчас поедем.
— Вася, давай быстрее, — пропищал в ответ неприятный голос. — Мы и так опоздали на два с лишним часа из-за этих пробок. Одинцов будет в ярости.
— Э, ребята, ну вы долго еще мои права читать будете? — начал нервничать водила. — Вас вообще-то читать учили?
Менты пропустили его грубость мимо ушей, продолжая внимательно изучать документы. Пока они это делали, парень из кафе незаметно обошел машину с противоположной стороны, выронив что-то на землю, наклонился и… исчез. Гаишники вернули права их владельцу, и машина тронулась с места. Она докатила до высоких кованых ворот дома Одинцова, просигналила. Ворота распахнулись, пропуская автомобиль во двор. Как только «БМВ» въехал, ворота тут же снова закрылись.
Сидящий в «уазике» мужчина повернул к себе руку, на которой были часы, запустил отсчет. Из остановившегося во дворе авто выпрыгнул маленький пузатый коротышка с совершенно лысой башкой и, взяв с собой какой-то чемоданчик, направился ко входу в дом. От днища машины отцепился недавний пропавший, посмотрев в обе стороны, оценил обстановку и, осторожно выкатившись из-под машины, нырнул куда-то в сторону.
* * *Влад, хлюпая носом, сидел в огромном шкафу, в котором его заперли, предварительно связав по рукам и ногам. Веревки больно стягивали кожу и жгли руки. Он пробовал шевелиться, крутился на месте, но это не помогало, а наоборот, узлы, похоже, только сильнее затягивались. Тело онемело от неудобного положения. Парнишка попробовал ударить плечом дверь. Что-то скрипнуло и узкая полоска света, пробивающаяся в шкаф, стала шире.
Тогда Влад повторил свою попытку, он ударял плечом о дверцы еще раз и еще и наконец выбил хлипкую защелку. Дверцы разлетелись в разные стороны, и он, не удержавшись на ногах, рухнул лицом вниз. Удар пришелся на самый нос, и из того тут же потоком рванула кровь. Слезы сами подкатили к глазам парня, и он, уже больше не сдерживая их, зарыдал. Сейчас он чувствовал себя таким униженным и ничтожным, что хотелось умереть. Он упал даже в собственных глазах, предав отца, который в общем-то никогда ничего плохого ему не делал. Он опустился…
Откатившись в сторону, Влад попытался сесть. Не сразу, но ему все же удалось это сделать, и он принялся осматриваться. В общем-то убранство этой комнаты ему было хорошо знакомо, ведь он провел тут не один час, но тогда ему и в голову не приходило обратить внимание на колюще-режущие предметы, которые сейчас были бы очень кстати, чтобы разрезать веревки. Пришлось заняться их поиском сейчас.