Максим Шахов - Сезон охоты на «кротов»
Девушка, посмотрев на часы, что-то быстро рассчитала.
– Нет. Минут семь-десять у нас в запасе есть.
Аракчеев появился из служебного входа на исходе пятой минуты. В это время вокруг догорающих остатков вертолета собралась уже приличная толпа. Миновав опасную зону за спинами людей, он быстро приблизился к друзьям, горя желанием поделиться своим видением событий. Однако ему не дала даже рот раскрыть Алексеева:
– У нас ЧП. – Она в двух словах рассказала о случившемся. – И никаких обсуждений и даже упоминаний, пока мы не окажемся в машине Майского, ясно? Тогда, Вадик, быстро подгони сюда любую машину, время на исходе.
«Любой» оказалась старенькая «девятка».
– Зато быстро. Прошу, господа и дама!
Анатолий подъехал по МКАД к уже поджидающим его друзьям на внедорожнике «Порше Кайенн».
– Ну, на таком мы самого черта догоним! – заметил Аракчеев.
– Наша цель пострашнее черта будет, Вадька. Макса мы все знаем. Он – один из лучших среди нас. На его ошибку не приходится рассчитывать, это тебе не чекисты. Сначала надо догнать его раньше, чем он избавится от машины, а там… будем посмотреть. Садись за руль, а я штурманом поработаю. – Толик оглянулся на Редина с Алексеевой. – Все болезные – на заднее сиденье!
Когда начали размещаться в машине, Вадим еле слышно прошептал на ухо другу:
– Толя, мне твой вид совсем не нравится: бледный очень и взгляд какой-то «неустойчивый»…
Майский приложил палец к губам:
– Вот поэтому я и руль тебе отдал. Но больше об этом ни слова!
Вадик серьезно кивнул:
– Пристегните ремни! Взлетаем!
Стрелка спидометра «Порше» подрагивала около 200-километровой отметки. Время от времени Аракчеев включал мигалку и «квакал» сиреной. В общем-то, это было и не нужно: номера автомашины принадлежали правительству России, так что ГИБДД могло только взять «под козырек» и проводить взглядом. Если успеет.
– Не зря командир в Кремле ошивался! Практическая польза налицо. Как там дела обстоят? – обратился Вадим к держащему на коленях ноутбук Майскому.
– Мы их «достанем» в районе Черноголовки. Минут через десять. Только странно как-то…
– Что именно?
– Не мог он не предвидеть погоню!
– Мог, мог. Еще как мог! Он не сомневался, что нас с Гюльчатай «положат» на крыше. Серегу – собственноручно «ликвидировал». Про тебя вовсе не знал ничего. По его соображениям, помочь командиру уже никто больше не может. Вот он и «работает» спокойно, «по ранее утвержденному плану».
Анатолий с сомнением покачал головой. Было видно, что он не согласен с другом, но возражений не находилось. Микроавтобус МЧС двигался, ни разу не остановившись, – значит, Лифанов не менял машину. Может, у него дачка где-нибудь в этом районе? Только Майский успел так подумать, как точка на мониторе прекратила движение. Толя впился глазами в экран. Прошла секунда, другая… Красный сигнал покинул линию трассы и еле заметно двинулся в сторону, перпендикулярную шоссе.
– Здесь вообще нет никаких дорог!
– А ты посмотри по обычной карте. Там иногда точнее рисуют.
Однако и в атласе в этом месте не было обозначено даже проселочной тропы. И никаких строений поблизости. Пока Толя сверял карты, их джип подъехал как раз к тому месту, где свернул вбок микроавтобус. Колея там все-таки была, но подходила она больше, пожалуй, для прочной деревенской телеги, запряженной мощным битюгом. Вадим, не колеблясь, приготовился направить машину на нее. Однако с заднего сиденья раздался резкий окрик Алексеевой:
– Не съезжать!
Наверно, больше от неожиданности Аракчеев ударил по тормозам. Потом обернулся назад:
– Прошу объясниться, леди!
В пути все разговаривали мало, а Гюльчатай и вовсе не проронила ни слова. Она о чем-то размышляла, отвернувшись к боковому стеклу. А теперь заговорила:
– Недавно Толя высказал одну правильную мысль: «не мог он не предвидеть погони!» Я даже больше скажу: он рассчитывал на нее. А предвидел, пожалуй, даже то, что на микроавтобусе будет установлен маячок. Не спорь, Вадик! Вспомни: он – один из нас. Вот и «пляши» отсюда. Кстати, через несколько километров эта колея упрется в небольшую, но глубокую речушку, которая протекает через Черноголовку. В нее местный комбинат отходы сливает. Так вот, сомневаюсь, что на речке отыщется брод. А уж переправы-то точно нет!
– Откуда знаешь? Ничего подобного на картах не обозначено.
– Бывала когда-то в этих краях. Давно, в своей прошлой беззаботной жизни.
– Хочешь сказать, что это тупик?
Галя пожала плечами:
– Все-таки недаром он нас сюда заманивает. Посмотри внимательно на колею. Видишь, какая она глубокая? А по сторонам сплошной осинник. Объехать просто невозможно. Посидите в машине, я осмотрюсь.
Девушка осторожно двинулась по колее. Она останавливалась, приседала, внимательно смотрела по обеим сторонам дороги, аккуратно поглаживала землю руками и делала еще множество не совсем понятных манипуляций. Вернулась она через десять минут и устало опустилась на сиденье.
– Ну, что, пора сеять? – невинно поинтересовался Вадим.
Галя невесело усмехнулась:
– Поздно, уже посеяно. М21, противотанковая, кумулятивного действия, с механическим взрывателем, неуправляемая. Чувствительность нажатия 130 килограммов. Пробивает днище транспортного средства и уничтожает внутри все живое. Страшная штука!
– А ты бродила там, как коза по огороду!
– Ну, я все-таки не центнер вешу. Надо было убедиться, что не применен сейсмическо-инфракрасный взрыватель…
– Галчонок, откуда такие глобальные познания?
– Ты же знаешь, я по Востоку специализируюсь. А Восток – дело тонкое, люди коварные. Чего я там только не насмотрелась!
– А я так из всего, тобой сказанного, понял только, что «неуправляемая». И это меня радует!
– Ну и дурачок. По отношению к минам «неуправляемая» означает лишь, что на боевой взвод она переводится вручную. И во многом благодаря этому я ее и обнаружила. Понимаешь, Лифанову надо было проехать по ней, потом остановиться, вылезти из машины, вернуться и вытащить предохранительную чеку на крышке. А вчера был дождь…
– Следы?
Девушка кивнула:
– По этой колее действительно никто практически не ездит. Солнце на нее не попадает, земля до сих пор влажная. Даже на обочине остаются следы.
– А что ты там насчет сейсмо?..
– Это очень опасная штука. Такой взрыватель реагирует и на колебания почвы, и на пересечение отраженного луча… Короче, пошли бы мы пешком в обход, а мина все равно сработала бы и в радиусе 150 метров все искрошила.
– Ни фига себе!
– Но, слава богу, этого нет. Вот только разминировать сейчас я ее не решаюсь. Могут быть дополнительные ловушки. Потом саперов надо будет вызвать. А сейчас… Толя, что там с маячком?
– Да вот уже минут пять он неподвижен, – Майский показал девушке монитор, – всего-то километра три-четыре отсюда.
– Понятно. Что бы там ни было, надо туда выдвигаться. Я думаю, идти должны мы с Вадимом… Не спорьте, друзья: Сергей сейчас даже просто передвигается с трудом, а ты, Толя… – Алексеева посмотрела на Вадика, ища поддержки. – …Ну-у-у, вряд ли сам можешь быть уверен в… максимальной быстроте и 100-процентной точности своих реакций.
– Да-да, – тут же вступил Аракчеев, – Галка очень точно сказала. – Он посмотрел на друга: – Толян, мы не можем Серегу здесь одного оставить! Если придется воевать… В общем, боец из него сейчас никакой.
– Ладно, хорош оправдываться! А то еще договоришься, как в анекдоте: ты иди вперед, а мы за тебя отомстим. Варианты возможны всякие. А если там тупик, мы ему не дадим обратно на трассу вернуться, встретим. Так, Серега? Поэтому давайте легкой рысью. Я тут у Талеева рации прихватил на всякий случай, возьмите.
Аракчеев и Галина быстро отобрали необходимое им оружие, взяли бинокль, рации, определили направление по монитору. Потом они прошли метров 200 по трассе и только тогда быстрым шагом углубились в невысокий редкий лесок…
Талеев пришел в себя мгновенно. Не было никакого постепенно рассасывающегося тумана, не донимал шум в ушах и не двоилось в глазах. Наоборот, все чувства казались предельно обостренными. Причину такого своего состояния журналист увидел сразу: это был медицинский шприц в руках Лифанова.
– Что, Гера, очухался? Должен себя отлично чувствовать. Удивлен?
Талеев огляделся. Они вдвоем находились в салоне эмчеэсовского микроавтобуса. Только Герины руки были широко раскинуты в стороны и крепко привязаны к продольному брусу вдоль борта, а его ноги были также надежно обмотаны скотчем.
– Пожалуй, нет.
– И давно?
Журналист понял вопрос:
– Когда начали гибнуть наши ребята в «Стелсе». Они ведь были отличными профи, не хуже нас. А тут прокол за проколом. Кто-то очень осведомленный должен был давать советы, или…
– Нет-нет, даже Рыжего на Истре не я…
– Значит, Костина, – спокойно констатировал Талеев. – А потом эта встреча в кафе на Воробьевых горах… Ведь о ней никто, кроме нас двоих, не знал. Что же такое теперь случилось, что ты нарушил планы «чекистов»?
