Александр Никифоров - Дневник офицера КГБ
— Так быстро? — удивился я.
— Рахматулло согласен.
— Как тебе удалось его уговорить?
— А я и не уговаривал. Сказал, что другой такой возможности не будет. Если он трусит, без него все захвачу, а ему и коробку спичек не оставлю (на персидском языке это звучало намного убедительнее). Мои слова Рахматулло крепко задели. Мне надо возвращаться. Рахматулло не хотел отпускать, но я сказал, что нужно уточнить некоторые вопросы. После шести вечера встречайте. Со мной будут еще человека три. Рахматулло хочет, чтобы его люди лично убедились в безопасности мероприятия.
— Встретим, как самых дорогих гостей, — заверил агента Мамнун.
Хабиб ушел, а мы с Мамнуном поехали в Управление за санкцией на проведение мероприятия.
* * *— Вы же операцию на четверг планировали, — удивился Гульхан, выслушав наш доклад.
— Обстоятельства изменились, — ответил за нас Мамнун.
— Ситуация. Успеете подготовиться?
— Мы готовы.
Гульхан позвонил Джабару[95] и велел выделить в распоряжение Мамнуна людей из батальона.
— Он к тебе сам сейчас подойдет, — закончил разговор Гульхан.
Уточнив некоторые вопросы, разошлись. Мамнун — к Джабару, мы с шефом — в мошаверку.
— Игорь Митрофанович, — обращаюсь к шефу…
— Даже и не думай, — прерывает он меня. — Все, что от тебя зависело, ты сделал.
— Мне же не в атаку идти…
— Тема закрыта, — вновь прерывает меня шеф. — В Кандагаре не останешься. Точка!
— Если не разрешаете остаться, можно к Мамнуну съездить? Удачи ему пожелать.
— Даю тебе полчаса. Дорога сегодня перегружена, задерживаться нам ни к чему.
— Побежал…
Мамнуна встретил по дороге в отделе.
— Мошавер Саша, с Джабаром я договорился. Сто человек выделяет.
— Зачем столько?
— Я тоже думаю, что многовато, но так Гульхан распорядился. Не волнуйся, операцию проведем как надо.
Пожелав Мамнуну удачи, я вернулся в Управление.
В два часа дня мы выехали. В городе все переулки были перекрыты бронетехникой. Навстречу нам сплошным потоком шли «наливники». Вдоль дороги сновали боевые машины сопровождения. Периодически слышалась пулеметная и автоматная стрельба.
«Серьезная работа предстоит сегодня ребятам, — подумал я. — Если уже здесь так шумно, представляю, что творится на Черной площади!»
* * *Ночью спал тревожно — проворочался на кровати до утра в какой-то полудреме.
— Ты чего такой, Санек? — спросил меня утром Володя.
— Что-то плохо спалось, — уклончиво ответил я.
Прибыв в Управление, сразу же выехал в первый отдел.
«Досталось ночью зданию, — подумал я, подъехав к воротам отдела. — Как там мои подсоветные?»
С крыши здания, словно срезанная ударом молнии, свисала половина дерева. Ворота, забор и само здание были посечены осколками. Во дворе Бади собирал в ящик битые стекла и осколки от снарядов и мин.
Поздоровавшись со стариком, я вошел в здание отдела. В коридоре была тишина. Поднялся на второй этаж… Мамнун сидел в кресле, прикрыв руками глаза.
— Салам алейкум, — поприветствовал я его.
— Салам, салам, — ответил он. — Присаживайся.
Я сел в кресло напротив Мамнуна.
Сидим, молчим.
— Все живы? — прерываю паузу.
— Даже никто не ранен.
На душе стало спокойнее.
— Чего ж грустный? Устал? — потихоньку вхожу в тему предстоящего разговора.
— Есть немножко.
— Как все прошло? — спрашиваю Мамнуна.
— Нормально. По плану. В шесть вечера встретили Хабиба, с ним трех моджахедов и пацана, они его для связи взяли. Старшим был Абдулла, заместитель Латифа.
— Солидно, — заметил я.
— Всех определили на конспиративную квартиру, когда Хабиб с Абдуллой ушли в мечеть…
— Зачем? — прерываю Мамнуна.
— Не знаю. У них свои заморочки. Так вот, когда они ушли под предлогом перевода душманов в более безопасное место, аккуратно всех взяли.
— Это как же?
— Удар по затылку, мешок на голову — и в подвал. Абдуллу также взяли, когда они с агентом из мечети вернулись.
— А Хабиб? — спрашиваю Мамнуна.
— Он в банду вернулся, так ему Рахматулло велел. В десять часов вечера обвязали пацана веревкой, чтобы не сбежал, и выдвинулись в условное место, откуда он должен был дать сигнал. Пацан дважды мигнул фонариком, что означало «все спокойно». Получив из «зеленки» ответ, быстро вернулись в отдел. Мы с автоматами расположились на крыше отдела, с нее хорошо просматривалось футбольное поле. Оперативный батальон разместился на крышах домов ближе к полю. «Духам», чтобы попасть в Управление по племенам, необходимо было пересечь это самое футбольное поле. Мы планировали осветить их двумя прожекторами и предъявить ультиматум: «Сдавайтесь или расстреляем!» Они же на поле были бы как на ладони.
— Замечательный план, — похвалил я Мамнуна.
— Замечательный… — с иронией повторил он. — Не успел первый «дух» забраться на дувал, как кто-то из бойцов оперативного батальона открыл огонь. Что тут началось! Минут двадцать шла стрельба, — Мамнун вздохнул. — «Духи» отошли к кладбищу[96] и, видимо, там и залегли. Под утро, часа за два до твоего приезда они такого жару нам дали. Результат ты видел.
— Здание починим, главное — люди не пострадали. С Хабибом что? — спрашиваю Мамнуна.
— Пока не знаю. Ночью я его среди «духов» видел… — Мамнун хотел еще что-то добавить, но тут в дверях показался Хабиб.
Легок на помине! Выглядел он на удивление бодро. Я встал и крепко пожал ему руку.
— Как ты? — спрашиваю у него.
— Терпимо. Ночью, правда, чуть шальвары[97] не испортил, — смеется Хабиб. — Мамнун меня предупредил, что душманов будут брать на футбольном поле, чтобы я, под шумок, успел спрятаться. А тут… Хорошо канава рядом оказалась, в ней и залег.
— А ты зачем с Абдуллой в мечеть ходил? — спрашиваю Хабиба.
— На Коране в вечной верности клялся.
— А как же Аллах? Обманывать нехорошо.
— Аллах велик, мудр и справедлив, — возразил мне агент. — Он «разрешает» ради доброго дела немножко соврать. К тому же я фигу за спиной держал.
— Что в банде? — спрашиваю агента.
— Хаджи Латиф в ярости. В перестрелке погибли три его бойца и один ранен. Говорит, что Рахматулло его подставил. Грозит ему исламским судом. У Рахматулло потерь нет.
У меня мелькнула мысль… В одном из фильмов о борьбе с басмачами в Туркестане чекисты, чтобы обезопасить своего человека, подбросили главарю письмо, бросающее тень на одного из членов банды. А почему бы нам не использовать этот трюк?
— Ругаются, говоришь? — прерываю рассказ Хабиба.
— Еще как ругаются. Того и гляди, друг друга перестреляют…
— А что, если мы усилим подозрения Латифа в отношении Рахматулло? — И я изложил моим боевым товарищам идею с письмом.
Недолго думая, мы состряпали письмо, которое в общих чертах содержало следующее: «Дорогой друг! Благодарим тебя за помощь и надеемся на дальнейшее сотрудничество. Деньги, как всегда, ты найдешь в тайнике…».
Письмо усилиями Хабиба было «случайно» обнаружено в халате Рахматулло. А после того, как в тайнике были обнаружены и деньги, банду Рахматулло расформировали, а его самого отдали под Исламский суд. Даже родственник ему не помог. Улики были неопровержимыми.
Благодаря грамотно проведенной операции шесть оперативных сотрудников первого отдела без «шума и пыли» захватили четырех «духов» и разложили банду. Молодцы мы! Себя не похвалишь, никто не похвалит. Хотя себя хвалить — что вату жевать…
Все участники операции были награждены, в том числе и начальник политотдела, и начальник отдела кадров Управления МГБ. Как же без них.
Абдуллу через четыре месяца мы обменяли на нашего солдатика, захваченного душманами.
* * *Сегодня доложили шефу результаты по выявлению «островков» народной власти. Собрали все что можно. Набралось чуть больше семи процентов. Вот это укрепили мы народную власть за семь лет… Зато работ В. И. Ленина в Кандагаре огромное количество. Представляете, «Материализм и эмпириокритицизм», «Государство и революция», «Империализм как высшая стадия капитализма» на языке дари! Каково? И это в стране, где девяносто процентов населения безграмотно…
Вчера вместе с партийными советниками встречались с аксакалами, так один дедушка нас спросил:
— Что-то мы нашего шаха давно не видели. Не заболел ли он?..
Вот так. Шаха уже тринадцать лет нет у власти, а народ об этом даже и не знает…
Глава 13. Гепатит
За окошком ночь и месяцГлаз таращит, с неба свесясь,Звезды стадом, душно, жарко,Мне себя немного жалко.Так, чуть — чуть, имею ж право?!Днем веселый, днем я бравый.А сейчас мордатый месяцСкалит зубы, сволочь, свесясь.Встану вот и врежу матомИль пальну из автомата…Только лень. Темно и жарко.И кого-то малость жалко.
Тело болит, словно по нему прошлись бульдозером. Обычно так у меня начинается грипп…
