Александр Бушков - Голая королева. Белая гвардия-3
— Верю, — сказал Мазур. — Только что ж делать?
— То есть как это — что? — удивленно воззрился, прямо-таки вытаращился на него Рональд. — Вы же сами должны прекрасно поймать, что делать! Поставить наружку во всех четырех городках, чтобы проследили, где выгрузят оружие — если все же выгрузят — и куда отвезут. А если оружие все же довезут до столицы, вести их в столице, это же азбука!
— Я сам прекрасно все понимаю, — поморщился Мазур. — Одна беда: у меня нет т е п е р ь никакой наружки, и возможности ее заполучить тоже нет. Вы же не можете не знать, что вся с е м ь я вырезана. Никто не даст мне наружку в достаточном количестве... Юаровец моментально сник. Понурился, сказал тихо и зло:
— Дьявол, я совсем забыл... Привык действовать, зная, что всегда получу поддержку и содействие... А на преемников вы никак не можете надавить? Рассказать им чистую правду: у вас есть оперативные данные, что поезд везет оружие для банды, состоящей как минимум из двухсот человек? Неужели и тогда не почешутся, обормоты?
— Может оказаться и так, — сказал Мазур мрачно. — Ни я, ни кто-то из убитых так и не успели отыскать к о р н е й. Мы знаем лишь, что тут действуют д в е силы, одна прямо заинтересована в устранении Натали, другая, судя по всему, этого никак не хочет, но ослабить ее позиции постаралась по максимуму. К т о они, я представления не имею, ни в первом, ни во втором случае. И еще. Даже если преемники все же почешутся, очень даже свободно может произойти утечка информации — не они сами, так кто-то из их окружения. Никому сейчас нельзя верить, вражеских агентов следует видеть везде...
Рональд уставился на него прямо-таки с детской обидой: ребенок, которого родители, как обещали, не взяли в кино... И спросил, явно не окончательно потеряв надежду:
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Какими-то силами вы ведь располагаете...
— Давайте сделаем так, — сказал Мазур. — Я буду думать вслух, вы выслушаете до конца, не перебивая, идет? Отлично. Итак... У меня сейчас под рукой куча вооруженного народа: охрана, жандармское подразделение, так и не выведенное из Лунного дворца, собственно, департаментом охраны тайной полиции я могу распоряжаться, там сидит свой, надежный человек. Но и охрана, не говоря уж о жандармах и десантниках, не обучена выслеживать и в е с т и. Их просто никогда не учили этому, вот охранять они умеют мастерски. Но — ни единого человека, способного квалифицированно вести слежку и наблюдение. Их масса в других департаментах тайной полиции, но ее деятельность приостановлена, и т а м не будет людей, решившихся игнорировать приказ министра: им с этим министром еще жить да жить, я для них — человек случайный. Такова ситуация, увы. Что скажете?
— Что при такой ситуации все же остается один-единственный выход, — упрямо набычился Рональд. — Т о р м о з н у т ь состав, когда он поедет миль с сотню по нашей территории. — Хотя бы вот здесь, — он ткнул в карту концом карандаша. Посмотрите. Идеальное место для засады. Джунгли с обеих сторон подступают к самой дороге, там можно при нужде спрятать и полк. Река, неширокая, мост. Именно там их можно остановить и взять. Я допускаю, кто-то из поездной бригады может успеть дать по рации сигнал тревоги... но вряд ли на выручку с той стороны границы кинутся достаточно крупные силы, т а к далеко соседи заходить не станут, пусть даже «Даймонд» купила с потрохами немало их ш и ш е к. Согласны?
— Согласен, — сказал Мазур. — Т а к далеко они не пойдут.
— Вот видите! — воскликнул Рональд чуть ли не ликующе. — Раздобыть миноискатели, способные сыграть роль примитивного металлоискателя, черт, да просто купить в магазине несколько аналогичных приборов, они свободно продаются, их покупают всевозможные охотники за кладами...
— У меня у самого в Лунном дворце есть добрая дюжина миноискателей, — прервал его Мазур.
— Тем лучше!
— Ну что же, — протянул Мазур. — Вы правы: это единственное, что нам осталось. Вот только к т о будет останавливать? У меня во дворце три вертолета, невооруженных, правда, зато их пилоты обязаны выполнять любые мои приказы. Но к о г о я в вертолеты посажу? И жандармы, и десантники мне подчиняются беспрекословно лишь в Лунном дворце — но при любой попытке использовать их для каких-то д р у г и х целей они сначала запросят инструкции у вышестоящих: командир роты — у военного министра, командир жандармов — у временного начальника, преемника Очеренго. И их ни в чем нельзя упрекнуть, у них такой приказ... А если начальство не даст согласия? Или, снова возвращаясь к той же теме, в его окружении окажутся стукачи? — он с сомнением покрутил головой. — И м и я могу командовать, как хочу. В вертолеты можно набить человек сорок. Но все равно есть сомнения...
— В чем тут сомневаться, если это — единственный шанс? — воскликнул Рональд. — Ну да, я тоже не могу вызвать, как в прошлый раз, своих коммандос. Ну и что? У вас чертова уйма агентов. Пусть они и не сыскари, но народ опытный, вооруженный. Что, они не справятся с такой пустяковой задачей? Всего-то остановить поезд и повязать троих. Пусть даже все трое из поездной бригады — н а н я т ы е, сорока вооруженным опытным людям ничего не стоит взять их либо подавить огнем, если вздумают отстреливаться. По ним, простите за цинизм, можно палить со всем усердием — это как-никак и не дипкурьеры и не фельдъегеря, формально там будет обычная поездная бригада, которой вообще не полагается иметь при себе оружие, проезжая по территории другого государства. Кстати, я умею пользоваться миноискателем.
— Я тоже умею... — проворчал Мазур.
— О чем в таком случае дискутировать? Если это наш единственный шанс, если вы легко сможете послать на вертолетах человек сорок, пусть и не сыщиков... Какие в этом случае нужны навыки сыщика? Люди с опытом, вооружены, неужели не выполнят столь простой задачи?
— Да ладно, ладно... — сказал Мазур. — Можно подумать, я отказываюсь, это и в самом деле единственный шанс. В конце концов главное — не искать с в я з и, эта троица на паровозе может и в самом деле не знать в с т р е ч а ю щ и х, а попросту в подходящем месте ждать их звонка. Главное — перехватить оружие во избежание разных поганых сюрпризов. До коронации остались считаные дни, уже сегодня вечером будут результаты референдума, нам осталось совсем немного, чтобы продержаться... Помолчите минутку, у меня есть идея... — он немного подумал, поднял голову, даже смог бледно улыбнуться: — Пожалуй что, есть шанс заполучить и солдат, хотя это не более чем зыбкий шанс...
— Каким образом? — жадно спросил Рональд.
— А вот этого я вам пока не скажу, — усмехнулся Мазур. — Не потому что не доверяю, я вам вполне доверяю. Честное слово, чистейшей воды суеверие, чтобы не сорвалось. После всего, что здесь произошло, станешь суеверным... Просто — есть шанс, есть идея, поймите правильно и не обижайтесь.
— И не подумаю, — задрал подбородок Рональд. — Лишь бы это принесло пользу.
— Если все пройдет, как задумано — принесет, — уверенно сказал Мазур, поднялся и взял со столика фуражку. — А потому позвольте откланяться, нужно поспешить...
Через полчаса он вошел в крохотный кабинетик лейтенанта Бернадотта, обставленный крайне скудно, согласно невеликому чину и невысокому положению хозяина: простой канцелярский стол преклонного возраста, явно переживший не одного владельца, несколько жестких стульев, сейф — скорее, простой железный высокий ящик — в углу, автомат висит на гвозде, вбитом в оклеенную дрянными выцветшими обоями стену, портрет Папы над столом, украшенный траурной ленточкой. А хоромы-то не царские, щегольнул Мазур в уме цитатой. Что ж, это еще лучше — что кабинетик столь убогий, с обладателями роскошных кабинетов гораздо труднее сейчас договориться...
Бернадотт встретил его на пороге кабинетика — с ненаигранным, похоже, радушием. До стола всего-то четыре шага — но кабинет уже от дверей просматривался весь, и, едва уловив исходящий от лейтенанта запашок свежепринятого спиртного (а на что мускатный орех, салажонок? Он у вас вовсю произрастает...), Мазур вмиг определил, куда лейтенант, узнав от дежурного по зданию о его визите, мог срочно заныкать бутылку. Ничего сложного, место одно-единственное: подоконник, полуприкрытый занавеской. Ага, низкое солнце чуточку просвечивают контуры и бутылки, и стакана. Молодежь, подумал Мазур с мимолетным превосходством, везде одинакова. Не умеют заныкать толком. А ведь всего-то чуть переставить сейф в углу, отодвинув его от стены на небольшое расстояние, при малейшей тревоге туда можно вмиг пузырь упрятать, никто и не высмотрит, пока вплотную не подойдет — а с какой стати кому-то туда заглядывать? Дело ясное: это большие начальники имеют право употреблять алкоголь практически открыто, а вот простому лейтенанту в служебное время сие категорчески запрещено, и это не африканская специфика, везде так обстоит, под любыми широтами, что позволено Юпитеру...
