Евгений Сухов - Смотрящий по России
— Давайте ближе к делу, чего вы от меня хотите?
Американец продолжал лучезарно улыбаться:
— А вы нетерпеливы. Надеюсь, что это не очень вредит вашему… делу.
Варяг слегка нахмурился:
— Когда нужно, я могу и потерпеть.
— Так вот, советский режим нам ненавистен точно так же, как и вам. Мы знаем, как вы настрадались при этом государственном устройстве. Как говорят у вас, сидя лакали!.. Такое не каждый может выдержать. Мы предлагаем вам сотрудничество… Важно разрушить этот режим. И чем быстрее это произойдет, тем лучше. Мы будем расшатывать его с внешней стороны, а вы, так сказать, с внутренней. Тем более что с вашими возможностями сделать это будет совсем нетрудно.
Разговор начинал забавлять Варяга.
— И как вы себе это представляете?
— У нас разработана целая система. Если вас это интересует, то я вам позже дам возможность познакомиться с нею в деталях. Но в общих чертах это будет примерно так… У вас имеется связь со всеми регионами России. По существу, вы в курсе всех дел, даже самых незначительных. Мы знаем, что руководители регионов и руководители страны очень тесно связаны с вашим сообществом. Оно и понятно, это выгодно всем! Через крупные банки, связанные с криминалом, происходит отмывание денег, они дают вам свою поддержку и защиту…
— Короче!
— Так вот, мы бы хотели, чтобы часть из этих людей вы сдали в КГБ! По нескольку человек в каждом регионе. Так, чтобы обывателю было видно, что коррупция огромными метастазами расползлась по всей России. — Видно, на этом месте Варяг невольно скривился. Американец попытался поспешно заверить его: — Подобная любезность будет щедро оплачена, можете не сомневаться. Для вас это тоже не будет большой потерей. Вы сдадите не самых нужных людей, а тех, что стоят на вторых и третьих ролях. Важно, чтобы это осуществилось открыто, гласно, нужно будет обнародовать их счета и показать виллы за границей. А когда общественное мнение будет создано и ситуация в стране будет расшатана до предела, мы дадим вам знать, когда вам следует поднять восстание во всех колониях и зонах Советского Союза. Мы просчитали, что даже целой армии не хватит на то, чтобы усмирить такой бунт. Этот конфликт запросто перерастет в межэтнический. Возникнут локальные войны, и Советский Союз рассыплется как карточный домик. Сначала отделятся союзные республики, затем свободы захотят автономии. — Задумавшись, он добавил: — Мы делаем упор на регионы с нефтью. Немного позже отпадет Кавказ, Дальний Восток, следом Сибирь, — вдохновенно перечислял американец. — С востока Россия будет ограничена Уралом. — Махнув рукой, добавил: — А дальше, к Тихому океану, будет другая страна, а может быть, даже и не одна. В обмен на эту любезность мы предлагаем вам встать во главе новой России. У вас получится!
Варяг чуть не расхохотался. Слышали бы о подобных рассуждениях на Лубянке!
— И как же я, по-вашему, встану во главе России? Мне нужно будет вступать в коммунистическую партию?
Американец махнул рукой:
— Этот вопрос не должен вас беспокоить. Им уже занимаются. Другие… В России будет не одна, а несколько партий. Может быть, даже несколько десятков. И выбирать будут не Генерального секретаря, а президента.
— Как в Америке, что ли? — подивился услышанному Владислав.
— Как в Америке, — охотно согласился цэрэушник, — и в большинстве цивилизованных стран. В этот период появится сразу множество политических лидеров. Но они вам не конкуренты, кого-то мы устраним с помощью компромата, а кто-то просто исчезнет. Разумеется, в этом деле вы не будете стоять в стороне и нам поможете. А потом вам останется только немного поработать с имиджмейкерами, и вы на коне! А когда вы станете президентом, очень надеюсь, что наше сотрудничество продолжится. Ну как, по рукам? — протянул он руку.
— Бред, — невольно вырвалось у Варяга.
— Вы отказываетесь от нашей поддержки? — удивился американец. В его глазах блеснуло недоумение. Ах эта загадочная русская душа!
Варяг поднялся:
— Разве я не ясно выразился?
Разговор пришел к завершению. Следом за Владиславом несколько тяжеловато встал и цэрэушник. Он даже не пытался скрыть, что разочарован итогами переговоров. Весь его вид как бы говорил: парню предлагают миллионы долларов, а он отказывается!
— Что ж, очень жаль… Видно, нам придется искать другую кандидатуру, которую устроит подобный план.
На том и расстались. И только через много месяцев Варяг вдруг понял, что эту последнюю проверку ему устроил Медведь перед главным испытанием. Скорее всего, судьба Варяга сложилась бы весьма трагично, прими он подобное предложение.
Поставив ногу на стул, Леночка натягивала чулок. Получалось это у нее очень изящно и красиво. Более приятного зрелища увидеть невозможно. Хотя нет, есть еще одно, это когда женщина снимает с себя платье. Но в данном случае имеется и практический интерес, чулок следовало потянуть очень высоко, чтобы он ненароком не сполз вместе с оружием. В том, что Лена Мельникова была человеком серьезным, Варяг убеждался не однажды. Когда она собиралась куда-нибудь, создавалось впечатление, что Лена приступает к боевой операции, а вовсе не отправляется в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. Разговор о прежней работе Лены зашел лишь однажды, когда Варяг спросил у нее, много ли мужчин видели то место, куда она прячет оружие. Задержав холодный взгляд на улыбающемся лице Владислава, она сказала, четко выговаривая каждое слово: если кто из мужчин и заметил ее прелести, то это было последнее, что он видел в своей жизни. По тому, как женщина произнесла это, сомневаться в ее словах не имело смысла. Да и узнавать подробности тоже отпало желание. Несмотря на кажущуюся доступность, Лена была для него совершенно закрыта, и вряд ли он способен будет узнать о ней больше того, что она расскажет. Варягу порой казалось, что Лена состояла сплошь из темных загадок, которые ой как не хотелось разгадывать.
Помнится, улыбнувшись, он ответил:
— А как же я? Я даже помню цвет резиночки, которая удерживала твой пистолет.
На лице девушки мелькнула лукавая улыбка:
— Ты — приятное исключение.
Разговаривая с Модестом, Варяг смотрел на девушку, поймав его взгляд, она поджала красивые губки и слегка приспустила трусики. Варяг невольно расхохотался — а все-таки она большая хулиганка! Если так будет продолжаться и дальше, то он может прервать разговор с Артистом на середине диалога. Модест натура тонкая, может и обидеться. А Лена, будто издеваясь, присела на край кровати, а потом легла навзничь, слегка раскинув ноги. Подобное поведение можно было воспринимать только как приглашение к более тесному общению.
Улыбнувшись, Варяг отвернулся. Зря стараешься, девочка, сейчас мне не до того. А Модест продолжал напевать в трубку:
— Дела складываются как нельзя лучше. Мне нужен еще месяц-другой, чтобы подготовить солидную базу. Вот увидишь, и года не пройдет, как всем этим итальянцам мы скрутим шеи и повыбрасываем их в Средиземное море!
— Твоими устами, да мед пить, — недовольно буркнул Варяг. Пустой похвальбы он не переносил.
— Когда отправить партию? — от прежней беспечности Модеста не осталось и следа. Разговор зашел о делах серьезных.
— Подожди с месяц, — велел Варяг. — Как раз сегодня я встречаюсь с людьми по этому поводу.
— Условия прежние? — Голос Модеста заметно повеселел.
— Надеюсь.
— Тогда жду. — Модест явно был доволен их разговором. — Да, кстати, ты не собираешься проветриться? Может, приехал бы к нам в Париж? Я бы тебе организовал такую встречу!
— Как-нибудь в следующий раз. Ну пока!
Варяг не мог сказать всего по телефону, но ситуация складывалась не самым лучшим образом. На место их прежнего партнера, застреленного в прошлом году, заступил его родной племянник, Рушан, двадцативосьмилетний глава клана. Разговора с ним не получалось — они не понравились друг другу с первых же минут встречи, хотя умело скрывали это за улыбками. У Варяга осталось ощущение, что вряд ли неприятную ситуацию можно будет разрешить в обозримом будущем.
С прежним партнером, Исламбеком, у Варяга с первых же минут их знакомства установились доверительные отношения. Исламбек был по-восточному щедр, пожалуй, это была главная черта его характера. Он не разбрасывал деньги по собственной прихоти (в этом отношении он как раз был рачительным хозяином), бездумно транжиря их на многочисленных отпрысков и любовниц, а умел расположить к себе истинным радушием и гостеприимством. Каждой их встрече он радовался с восторгом пятилетнего ребенка. Варяг знал, что чувства его не были напускными, и уж тем более его невозможно было заподозрить в неискренности деловых отношений.
С Рушаном все сложилось иначе. Он не пытался понравиться, не улыбался, не желал брать в плен радушием, каким славился его гостеприимный дядя. Держался всегда ровно, холодновато, но одновременно доброжелательно. Варяг был уверен, что даже в минуту самого задушевного разговора тот не переставал держать за спиной острый кинжал. Обыкновенная восточная повадка…
