Олег Алякринский - Я — вор в законе: Общак
— Мы давно знакомы, батоно Шота. Думаю, мы оба сможем оправдать доверие друг друга. Вы говорили о моей щепетильности — что ж, откровенность за откровенность. Я бы тоже хотел надеяться на вашу щепетильность, потому что в министерстве меня не поглядят по головке за контакт с… ну, вы понимаете…
— Я могу вам чем-то памочь, дарагой? — напрямую спросил грузинский авторитет.
Урусов кивнул:
— Полагаю, у нас с вами один объект, но разные цели. Меня тоже интересует названное вами лицо. Вам нужно вернуть утерянные — или украденные — деньги. А мне… я все-таки член коллегии МВД… нужно отправить гражданина Игнатова туда, где ему самое место, — за решетку. Вы наверняка в курсе, что я объявил его в федеральный розыск? — хвастливо добавил он.
— В курсе. Но я нэ знал, что это ваших рук дело, — улыбнулся Шота. — Итак, я. готов оказать вам содействие, батоно Евгений. Но вот адна беда — я нэ знаю, где Игнатов.
— Зачем вам Игнатов? — возразил Урусов. — Ищите деньги. Игнатова буду искать я. Но вы мне должны в этом помочь.
— Как?
— Вы могли бы дать мне наводки, возможные его контакты в Европе, в Америке, через которые я смогу побыстрее выйти на Варяга.
— Но если вы быстро вазмете Варьяга, как же я верну деньги? — усмехнулся Шота.
— Об этом мы поговорим отдельно, — важно заявил Урусов и посмотрел на часы. Было восемь. — Мне пора… А что, у Варяга возникли проблемы в России?
Шота ответил не сразу:
— Ну можно и так сказать… Арганизационные праблемы…
— Я слышал, в последние месяцы ряды его верных людей сильно поредели… — осторожно закинул удочку Урусов. — Это не вы зачищаете?
— Нэт, кто-то посторонний, — уклончиво ответил Шота. — Кому-то, видно, нужна эта поляна.
— Может, кто-то готовится зачистить и его самого? Чтобы занять освободившееся место? Я знаю, незадолго до его отъезда за границу его чуть не взорвали в машине… — И, не услышав ответа, Урусов серьезно предупредил: — Смотрите, батоно Шота, как бы нас с вами не опередили и не убрали его раньше времени. А мы с вами останемся с носом… Это я вам к тому говорю, что если тут действуют ваши люди — притормозите их…
— Ну мы, в общем, дагаворились? — сказал Шота уклончиво и протянул руку.
— Больше не звоните мне на работу. Нас всех там усиленно слушают. — Урусов вяло пожал протянутую ему руку. — Связь будем держать через ресторан «Волга» на Северном речном вокзале — там есть такой Столбун, директор. Свяжитесь с ним, скажите, что вы от меня. Он назначит день и час, когда я там буду.
* * *Шота ехал к себе в Балашиху вполне удовлетворенный результатами переговоров. Ему, кажется, удалось раскусить этого генерала. Похоже, Урусову известно о Варяге гораздо больше, чем он хотел показать. Он, вероятно, даже знал, где именно сейчас находится Варяг. И может быть; даже знает, где общак. Если генерал не лепит горбатого и ему в самом деле нужен живой Варяг, чтобы предъявить его Генеральному прокурору, то его можно умаслить, подкинув информацию о том, кто убрал Сашу Турка и Сидора Маленького, — наверняка ему будет интересно. А если генерал клюнет на эту наживку и выведет Шоту на след Варяга, то тогда события будут развиваться не по урусовскому, а по его, Шотиному, сценарию. Урусов мечтает взять Варяга и засадить его в Бутырку? Хрен-то! Нельзя ему этого позволить. Пусть Варяг ищет украденные воровские деньги, и пусть люди Урусова идут за ним по пятам. И как только Варяг найдет общак — в этот самый день и час его сразит пуля снайпера.
Самое забавное, что смотрящий России, ничего не подозревая, подпустит к себе этого снайпера вплотную. Потому что Варяг и его будущий убийца не знакомы лично.
Но об этом не будет знать никто — ни Урусов, ни Варяг, ни сам снайпер. Об этом будет знать только он, Шота Черноморский.
Глава 21
Им второй раз в день приезда повезло: таксист оказался русским эмигрантом Лешей — иначе Кортикову, с его багажом английского на уровне девятого класса московской спецшколы, в первые минуты пребывания в незнакомом Нью-Йорке пришлось бы туговато. Притом что Артем Свиблов и Никита Левкин знали язык еще хуже, поскольку на службе в органах применять английский им приходилось лишь в объеме двух-трех слов типа «хеллоу», «гуд-бай» и «фак ю».
А первый раз им повезло чуть раньше — когда, топая из самолета по длинной кишке приставного телескопического трапа, Алексей Васильевич вдруг приметил впереди высокого мужчину в сопровождении молодой женщины и девочки лет семи. Странно, подумал он, в салоне их что-то не было видно. И тут же его осенило — так ведь эти трое летели первым классом! Кортиков мигнул своим ребятам, ускорил шаг и искоса взглянул ему в лицо. Так и есть: светлые волосы, волевое лицо, ямочка на подбородке. Это был Владислав Игнатов — он же господин Сучков — собственной персоной. Взглядом приказав Артему и Никите не спускать глаз с высокого мужчины, Кортиков рванул вперед, надеясь занять удобную позицию в зале прилета, чтобы проследить дальнейшие перемещения объекта.
Получив багаж и пройдя паспортный контроль, «семейство Сучковых» остановилось возле перил ограждения, где толпились встречающие с плакатиками в руках. Острым взглядом вырвав из толпы нужного человека — тот сжимал картонку с надписью Suchkov Hotel Doral Inn, — Игнатов поманил его пальцем и, перекинувшись с ним парой слов, увлек за собой своих спутниц.
Кортиков торопливо записал в потрепанный блокнотик четыре английских слова, из которых ему было понятно только значение двух: Suchkov и Hotel.
Сев в желтую тачку и увидев простую славянскую рожу таксиста, который тут же затрещал на родном языке, Алексей Васильевич снова с удовольствием подумал о своем невероятном везении.
— Ну что, Леша, как тут в вашей хваленой Америке жизнь? — небрежно спросил он, глянув на табличку с именем и фамилией таксиста — Alexei Chubar — и развалясь на мягком переднем сиденье.
— Та все бы ничего, но латины достали, — добродушно лыбясь, отозвался мистер Чубарь.
— Латины? — удивился подполковник Кортиков. — А негры?
Леша махнул рукой:
— Негры, как и мы, белые, скоро в этой стране будут жить в гетто. А латины размножаются, как тараканы… По делам в Нью-Йорк или погулять? — Таксист аккуратно перевел разговор на более интересную для него тему.
— По делам… и погулять, — сухо кивнул Кортиков, всем своим видом давая понять, что не желает вдаваться в подробности своей миссии в Штаты.
— Первый раз? — не унимался водила.
— Слушай, приятель, — не удостоив его ответа, нахмурился Кортиков и показал записанные в блокнот английские слова. — Что это такое означает?
— «Дорэл-Инн» — это классный отель на Манхэттене! — с картинным восторгом известил Леша. — А у вас что, там бронь?.
— Нет. А без брони нельзя туда встать на постой? — вырвалось у Алексея Васильевича. И, заметив саркастический взгляд Леши, он тотчас понял, что сморозил глупость.
— Если нет там брони, то не хрена и соваться, — назидательно сообщил водила. — Це ж фешенебельный блок на Манхэттене. Там же «Уолдорф-Астория» практически напротив.
Тут Алексею Васильевичу пришла в голову неплохая идея.
— Слушай, Леша, ты, как бывший соотечественник, окажи услугу — посоветуй нам приличный отелишко, где можно так заселиться, без брони и… скажи, как тут свободное время провести с толком…
Таксист заливисто хохотнул:
— Э, таки с этим тут проблем нет. Если хотите, отвезу вас в один отель в Бруклине — называется «Россия». Райончик, правда, стремный, но само заведение приличное, чистое. Держат его русские, вернее, конечно, евреи, но из России — вернее, с Украины, с Харькова. Свои люди. Я их там всех знаю — Боря Гетман, хозяин, часто меня вызывает гостей в аэропорт встречать-провожатъ. Ну а что касается свободного времени — можно прямо там, не отходя от «России», расслабиться. Проблем нет… Главное, выкладывай баксы. Сами увидите. Ну что, едем?
Подполковник многозначительно переглянулся со своими бойцами и благосклонно кивнул:
— Давай, тезка, вези нас в «Россию». Надеюсь на твой опыт.
Минут через сорок, удачно вырвавшись из многокилометровой пробки в направлении Манхэттена, Лешин желтый «крайслер» въехал на узкую улицу, сплошь заставленную одинаковыми двухэтажными каменными коробками с яркими неоновыми вывесками. При виде этих веселых вывесок у Кортикова глаза на лоб полезли: Eros Shop, Peep Show, Erotic Show, Triple X Live. Performance и, наконец, Strictly Naked Girls On Stage. Где-то между злачными заведениями укромно затесалась серая пятиэтажка с одинаковыми квадратными окнами. К ней-то и подкатил Леша. Над стеклянной дверью кривилась простая синяя надпись:
Hotel Rossija
— Ну вот мы и дома, — весело объявил водила и щелкнул ногтем по дисплею счетчика. — С вас двадцать шесть пятьдесят.
