Последний Герой. Том 7 - Рафаэль Дамиров
После всего этого вышел я оттуда как новый. Прямо как новый рубль — блестящий, молодой, только что не серебряный.
Купил билет на самолёт, времени до рейса оставалось предостаточно. Перелёт с пересадкой в Москве, конечный пункт — Новознаменск.
Сибирский город, где мы накрыли Инженера, вызывал во мне странное, двоякое чувство. С одной стороны, я к нему, как ни странно, привык, тем более, что успел погулять ещё до всех происшествий в компании байкеров. С другой — хотелось поскорее убраться, словно бы это могло помочь стереть из памяти всё, что там было. Этот город ассоциировался у меня с одними из самых драматичных моментов из обеих моих жизней — прежней и нынешней.
А дома меня ждали.
Но прежде чем улететь, я сделал один крюк. Взял такси, доехал до нужного адреса — новый жилой комплекс, закрытая территория, шлагбаум, консьержка с клубком и спицами. Показал удостоверение, прорвался внутрь, поднялся на этаж, подошёл к нужной двери и нажал кнопку звонка.
За дверью что-то шевельнулось. В глазке мелькнула тень.
Кто-то наблюдал за мной через глазок. Я сделал шаг назад, улыбнулся и помахал рукой. Щёлкнул замок, дверь распахнулась.
— Ого! — улыбнулась Женя.
На ней был домашний халат, волосы заколоты, губы накрашены, на лице — зелёные пятна косметической маски. Узнать её сразу было невозможно: обычная домохозяйка, добрая, светлая женщина, будто всё то, что случилось, осталось где-то далеко. Только глубоко в глазах я заметил тень. Не грусть, нет — что-то другое. След того, что надломило, пыталось сломать, но не смогло. Она пережила все, но внутри осталась тонкая полоска боли, осевшая где-то на дне души и накрывавшая собой самое страшное.
— Привет, Макс! — воскликнула она неожиданно живо. — Заходи! Как хорошо, что ты пришёл! Я как раз оладьев напекла! Будешь? Со сгущёнкой или с мёдом? А ещё у меня есть малиновое варенье. Ой, дурочка… ты, наверное, голодный! Сейчас я всё разогрею, борщ есть! Или котлеток сделать? Быстро!
— Подожди, — оборвал я её.
Я не узнавал Женю. Совсем она дома другой стала. Там, в лагере, она была молчаливая, собранная, будто из камня выточенная. А сейчас говорила быстро, живо, будто вернулась прежняя, та, которой, может быть, когда-то и была. Обычная женщина, домашняя, почти мирная. Но «обычной» в полном смысле она уже быть не могла.
Я смотрел, как она двигается, и понимал: движения остались прежними — точные, плавные, экономные. Нет, это не мирный и незадачливый обыватель. В каждом шаге чувствовалось, что эта женщина знает, как выживать. Не просто живёт, а готова, если нужно, к любым поворотам судьбы. Домашняя пантера: мягкая, приветливая, но в любой миг способная метнуться и вцепиться клыками врагу в глотку.
— Я… я вообще не голодный, — пробормотал я.
— Ну не-ет! — сказала Женька, не принимая отказа, и потащила меня на кухню. Стала выставлять тарелки из шкафа, нажала на кнопку чайника.
Я огляделся. Квартира приличная, кухня дорогая, всё сделано со вкусом. Видно, муженёк хорошо зарабатывал, и успели они нормально так обжиться, обставиться, устроить жизнь.
— А ты чем сейчас занимаешься-то вообще? — спросил я, присаживаясь за стол.
— Да я не знаю, — ответила она тихо. — Что и делать. На работу надо выходить, но что-то так не хочется. Знаешь, всё это… Раньше все решалось за меня. Вечно была в тени мужа. Он говорил: делай то, делай это. Женя, ты должна быть такой, ты должна говорить так, поступать так.
Она остановилась, глядя в одну точку, потом подняла глаза.
— И знаешь, что самое интересное, Макс? — проговорила она, и глаза её расширились. — Самое интересное, что я думала, что это нормально. Что это жизнь. Я другого не видела, не знала. Мне даже в голову не приходило, что всё это — не то и ненастоящее.
Она перевела дыхание, накрыла на минуту щеку и губы рукой.
— И я благодарна, хотя, может, и нельзя так говорить, — продолжала она. — Судьба резко переломила ход моей жизни. Конечно, мне безумно жаль, что погибли Оля, Костя, Ефим. Мы практически стали одной семьёй за те несколько недель, что провели вместе.
На глаза Жени навернулись слёзы. Я смотрел на неё и понял: это хороший знак. Там, в тайге, она была хищницей, убийцей, и мне казалось, что она превращается в бездушную машину — особенно тогда, когда она сидела над телом предателя-мужа с ножом и смотрела на нас. Слава богу, я ошибся.
— Так вот, Макс, — сказала Женя, глядя прямо, — я теперь… как будто пелена с глаз спала. И знаешь, спасибо тебе. Если бы не ты, нас бы всех точно убили.
— Ну, и если бы не ты, — сказал я, улыбнувшись, — нас бы тоже точно всех убили.
— Ну, значит, спасибо нам, — улыбнулась Женька.
Мы рассмеялись. Смех вышел тихий, но в нём были и радость, и усталость, и какая-то надежда на новую жизнь.
— Я чего пришёл-то, — сказал я, доставая сумку.
Вытащил несколько пачек купюр и выложил на стол.
Женька нахмурилась.
— Это что? — спросила она.
— Это… считай, небольшая плата. Компенсация за всё, что ты пережила, — ответил я. — Здесь миллион рублей.
— Я не могу это взять, — покачала она головой и подняла руки, будто отталкивая деньги.
— Жень, это твои деньги, — сказал я твёрдо.
— Нет, это не мои, — упрямо проговорила она. — Откуда они у тебя?
— Мне их тоже… скажем так, выплатили. В качестве вознаграждения. Своего рода компенсация. Ты же знаешь, я сотрудник, участвовал в операции по поимке Инженера. Всё пошло не так, и, скажем, это моя страховая выплата. Ну, каско, — усмехнулся я. — Короче, неважно. Всего мне дали три миллиона. Миллион я уже отдал Глебу.
— Кому? — переспросила она.
— Ну, Ворону. Его Глеб зовут, представляешь? — улыбнулся я. — Не знала?
— Нет… не знала, — тихо ответила она.
— Вот. Он там хочет открыть магазин музыкальных инструментов, — я усмехнулся. — Долгая история. Всю жизнь мечтал. Я ему, так скажем, дал на стартовый взнос, на открытие бизнеса. Сам разберётся. Уже место
