Проект Зомбицид. Финальная бойня - Наиль Эдуардович Выборнов
Мою оружие привычно толкнулось в ладонь, но водитель резко вильнул, и пуля ушла в молоко, отрикошетила от дорожного покрытия. Чертыхнувшись, я выстрелил ещё раз, пуля пробила лобовое стекло, но оперативник успел уклониться. Машина продолжала преследование.
Я перевел ствол на того из бойцов, что продолжал палить по мне, высунувшись в окно, выстрелил один раз, второй, третий.
Множественные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Отметил, как белая рубашка под его костюмом покрывается кровью, а сам он повис в окне, больше не двигаясь. На дорогу не выпал, но пистолет выронил. Впрочем, на кой черт он вообще мёртвому?
Позади появилась третья машина. Похоже, что столкновение было не таким уж и сильным, так что она продолжила погоню, пусть и ехала не очень резво.
Я выстрелил ещё раз, и на этот раз попал.
Попадание в голову. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
В лобовом стекле появилось отверстие, машина вильнула в сторону и врезалась в столб. Из-под разбитого капота повалил пар.
Зум прибавил скорости, вильнул ещё раз, и ещё. Меня болтнуло один раз, другой, снова пришлось укрыться за дверью, вцепившись в ручку. Благо, она была застопорена, и я не вывалился наружу. Разрыв между нами и преследователями стал увеличиваться, через несколько секунд мы перескочили перекресток, и я увидел, как одновременно с этим свет на светофоре загорелся на красный. Машины, что ждали своей очереди на перпендикулярной улице тронулись с места, поехали, перекрывая проезд оперативникам СТВ.
Уж не знаю, подгадал ли так мой водитель, или это снова вступила в игру группа поддержки, но получилось более чем достойно.
Хакер плавно повернул на следующем перекрестке, потом ещё раз и ещё. Скорость он не сбрасывал, все равно, если на нашем пути появятся полицейские, то придется останавливаться или стрелять уже по ним. Просто потому что машина с пулевыми пробоинами и выбитой лобовухой сама по себе не может не привлечь внимания легавых.
Но, похоже, что кто-то всё-таки сидел на городских камерах и подсказывал Зуму маршрут. Машины преследователей больше не появлялись. Он свернул снова и снова, и я расслабился.
Все, непосредственная погоня закончилась, хакер стал путать следы. Теперь ещё и машину сменить бы.
Словно услышав меня, он плавно оттормозился.
— Вылезай, — услышал я. — Эта колымага уже никуда не поедет.
Выпрыгнул через открытую дверь, захлопнул ее, увидел, как толстяк уверенно двинулся к переулку, пошел за ним.
Внутри оказалась небольшая парковка для жителей окрестных домов. Зум вытащил из кармана брелок, нажал на кнопку, и фары Лады «Ники» серого цвета призывно моргнули, раздался писк. Ну что ж — «Ника» — это лучшая машина для того, чтобы затеряться в городе. Самый дешёвый ширпотреб для тех, кто уже может позволить себе личный транспорт, но не хочет тратить на него много денег. Их даже полиция не останавливает, потому что знает, что с водителей нечего брать.
— Забирайся, — сказал он. — Нас уже ждут.
Глава 16
Правила я знал: все вопросы уже на месте. Поэтому в дороге Зуму докучать не стал, ехал молча, смотрел в окно. Единственное, что очень захотелось курить. Думал, что за это время уже успел отвыкнуть от этой привычки, но нет, как оказалось. Стоило попасть в знакомую обстановку, как снова захотелось.
Может быть, потому что пива выпил, может быть, ещё что-то. Хотелось энергетиков, хотелось пива, хотелось завалиться в клуб и снять кого-нибудь на одну ночь. А может быть даже отодрать прямо в туалете.
Но увы, я понимал, что последнее мне точно не грозит. Хакеры ведь помогли мне с каким-то своим резоном. Скорее всего, я им зачем-то понадобился. И раз так получилось, то придется отрабатывать долг. Оставалось надеяться, что это не отвлечет меня от мести.
Доехали мы скоро, Зум въехал в квартал, состоявший из мегабашен. Правда, он был гораздо более ухоженным, чем наш Квартал, реальное название которого — Электросталь-2 — оказалось давно вытеснено из обихода простым и немудреным словом.
На улицах не было мусора, граффити на стенах оказалось гораздо меньше, и я даже пару раз увидел полицейские патрули. Видимо, местные татары были гораздо спокойнее, чем наши подмосковные парни, которых и селили в мегабашнях. Ну либо полицейские были жестче и сумели навести порядок.
Да и распивающих компаний на улице особо видно не было, как и употребляющих наркотики. Даже странно.
Окончательно я удостоверился в этом, когда мы въехали в подземный гараж. В Новой Москве подземными гаражами мегабашен пользовались только банды.
Впрочем, это все равно мегабашня. Лучшее место для хакерспейса, просто потому что здесь огромное количество пользующихся сетью, и отследить одного юзера не так уж и просто. Сколько тут народа живёт? Да тысяч двадцать-тридцать, не меньше.
Зум остановил машину, заглушил двигатель, после чего, молча, покинул тачку. Я вышел, и к моему удивлению, он двинулся не к лифту, а наружу. Ага, конспирация. Толстяк был помешан на конспирации, я давно уже успел это понять. Возможно, что именно благодаря своей паранойе он ещё и был жив.
Мы снова вышли на улицу, прошли мимо двух мегабашен, и вошли в одну из них. Все лифты работали, что само по себе уже было достижением. Да и чисто внутри было, открытые магазины, даже филиал «Пятерочки» имелся. Хотя не удивлюсь, если он здесь на каждом третьем этаже расположен. Но как мне бы не хотелось войти туда и купить чего-нибудь вкусного, я не мог. Наличных денег у меня не имелось, а платёжный чип в руке был заблокирован.
Зум вызвал лифт, и несколько минут мы ждали, пока он опустится на первый этаж. Потом из него повалили люди, немного, человек двадцать. Наверх мы ехали одни в огромной кабине.
На тридцать шестом этаже хакер вышел, и уверенно двинулся по коридору. Правда, ни в одну из квартир он не вошёл, а двинулся на лестницу, где, пыхтя, поднялся ещё на три этажа вверх.
Какое-то время мы блуждали по коридорам, после чего Зум открыл ничем не примечательную дверь ключ-картой, и мы оказались на месте. Я даже услышал, как хакер с облегчением выдохнул. Похоже, что все это время он находился в напряжении.
Если дверь было самой заурядной, то про квартиру ничего такого сказать было нельзя. Она была сделана из
