Четвертая зеркальная война - Александр Андреевич Лобанов
«Действуем по плану», — вместо Маши пришёл приказ от Глагола.
Ну разумеется… Мы уже обсуждали варианты, и наш путь — это и есть обходной. По поверхности наши шансы пройти меньше 10 %! Потому мне не оставалось ничего иного, как подойти к проржавевшей дыре в стене вагона и, стараясь не порезаться о рваный металл, влезть внутрь.
Там оказалось… на удивление обычно. Множество пожелтевших костей, разбитые стёкла и сломанные сиденья совершенно не тянули на что-то аномальное. Однако помня о предупреждении Пророка, вперёд я двинулся крайне осторожно стараясь не прикасаться ни к чему и даже не задевать раскиданные в хаосе кости. При этом я транслировал видео с глазного нерва.
Шаг за шагом я продвигался. Сердце размеренно ухало. Я был настолько напряжён, что в ушах отдавалось эхо, а ствол нагана чуть подрагивал. Ситуацию усугубляло то, что в поезде зажегся свет. Тусклый, моргающий и больше отвлекающий, чем помогающий… И совершенно бесполезный благодаря ровно светящемуся Хугину на моём плече.
И тут мне протянули руку помощи… Призрачную руку!
Из воздуха сплелась полупрозрачная, зыбкая конечность, от которой веяло холодом. Я с большим трудом сдержался, чтобы не выстрелить, одновременно припоминая, когда в последний раз ходил в туалет, а то уж больно захотелось. Но призрачные пальцы не преодолели определенной грани, а вслед за рукой стало сплетаться и тело. Дымка, которая безликой тенью сидела на одном из мест поезда, частично сливаясь со скелетом, не развалившимся только благодаря остаткам одежды.
Я, боясь даже дышать, осторожно обогнул призрачную преграду, не имея ни малейшего желания проверять, чем может завершиться прикосновение. Длань медленно меняла положение, протягиваясь ко мне. А стоило отойти на пару метров, она растаяла так же плавно и беззвучно, как и появилась. Но когда я прошёл ещё пяток метров, из пустоты появилась новая рука. И впереди я видел, как сплетаются ещё несколько конечностей, превращая вагон в полосу препятствий.
Я скользил между призрачными руками, чувствуя, как вагон под ногами чуть заметно начал подрагивать. А когда я добрался до противоположной стороны и проверил чат, то тихо выругался: сеть помех от поля Веры аномалии скрыла возможность общения. Даже не удивлён: чат и так продержался дольше, чем я мог предполагать. Лишь надеюсь, что товарищи успели увидеть достаточно, чтобы знать, как вести себя. Свет фонариков уже мелькал в начале вагона.
Дверь между вагонами оказалась вскрыта — похоже, мы не первые, кто прогуливается данным путём. Я преодолел преграду и замер. Ситуация усугублялась. И причина не в большем количестве тянущихся ко мне призрачных рук, но и в том, что кости погибших теперь оказались вплавлены в стены вагона. И всё бы ничего, если бы они не подрагивали мелко, словно в едином «неживом» пульсе.
Если бы не предупреждение Пророка, я бы поспешил как можно скорее преодолеть опасность. Тем более что впереди меня ждало ещё около десятка таких же, если не хуже, вагонов. Но я заставил себя успокоиться и медленно двинулся вперёд.
Это окупилось, ибо примерно на середине вагона правила вновь поменялись: в сознание проник шёпот, словно разом и со всех сторон. Давящий. Монотонный. С вкраплением безумного хихиканья на грани ощущений. А на лицах безликих призраков стали проявляться оскалы улыбок.
Третий вагон оказался мало того что искорёжен, так ещё и перекошен так, что пол находился под углом в градусов сорок к земле. Пройти между рядами кресел не представлялось возможным. Да и самих кресел, как и стен, больше было не видно: теперь всё пространство затянула гниющая плоть с проглядывающими изнутри костями. И в ней глаза… сотни глаз, смотревших на меня, плача гноем.
— Да ну нах… — меня аж всего передёрнуло от омерзения, а на спине выступил холодный пот.
Хугин мягко ткнулся мне в висок клювом, успокаивая. Я погладил товарища, прикидывая, как буду пробираться по живому туннелю… Лучшим планом было отвлечь призрачные руки, дабы проскочить. Но слова Пророка останавливали меня.
Я сделал первый шаг. Плоть прогнулась под ногой, и та заскользила, подводя меня опасно близко к одной из рук. Чуть ли не физическая аура страха, промораживающая до костей, ударила по нервам. Хугин каркнул и вспорхнул, но чуть не попал в пальцы еще одной неожиданно удлинившейся руки. Но тут ступня уперлась в костяной островок, и я обрёл опору. Пальцы мёртвой ладони сжались в кулак в считанных миллиметрах от меня, и послышался разочарованный стон.
Очень надеюсь, что Пророк сможет увидеть, как безопасно пройти, но на всякий случай я, двигаясь вперёд, помечал костяные островки при помощи Феникса, который оставлял чёткие следы короткими огненными всполохами. На миг возникла идея прочистить вагоны огненным штормом. Но я тут же откинул данную мысль — сила аномалии куда больше моих запасов Веры, так что вполне вероятен ответный удар, который мне не понравится.
Четвёртый. Пятый. Шестой. Седьмой… В восьмой вагон я входил, едва держась на ногах. Новых сюрпризов не было — увеличение числа рук можно не принимать во внимание. Но и то, что имелось выматывало хуже всяких драк. Однако этот вагон сумел меня неприятно удивить: здесь имелась развилка!
То ли отнорок туннеля, то ли какой-то технический съезд… Как бы то ни было, но нам «повезло» настолько, что теперь имелось целых два пути на выбор. И Пророк ни о чём таком не предупреждала!
Хотя… Разве это не хорошо? Маша не видела последние вагоны, значит, я почти выбрался из этого искажённого поезда! И если до этого я собирался дождаться остальную часть команды, дабы лишний раз не рисковать, то мысль о скором выходе заставила меня сделать выбор. Вот только раньше меня его нашёл Феникс!
Вспорхнув с плеча, он световым болидом помчался по одному из туннелей, ловко маневрируя между тянущимися к нему загребущими руками. Грациозно. Быстро. Чётко. Аж залюбоваться можно… Но я поспешил следом, словно в классиках, перепрыгивая с костного островка на островок через призрачные руки, обходя проломы окон и обломки металла и кресел.
Вот он, последний рывок и… кошмарный поезд остался за спиной! От полноты чувств я аж рухнул на колени в жёсткий гравий и улыбнулся! Никаких тянущихся ко мне мёртвых рук. Тишина и лёгкий полумрак, в котором виднеется гермодверь, перекрывающая туннель в десятке шагов.
Стоп! Какая такая гермодверь? Нет, то что они в теории есть в метро я знал, но то что они закрыты, как-то не входило в план. Причём дверь, представшая передо мной, была явно нестандартной: стальную основу украшало множество медных трубок и датчиков, сквозь которые местами травил пар. Имелся даже полноценный котёл и несколько сотен шестерней, соединённых по сложнейшей схеме, но ведущих от дюжины затворов к штурвалу по центру двери.
— Серг! — крик Хугина где-то наверху заставил меня поднять голову.
Поздно. На радостях я совершенно пропустил удар по затылку. А дальше лишь короткая боль и темнота…
Глава 9
Или почему в гостях нужно вести себя хорошо? (Часть 2)
Ух… Всё же не такой крутой я Критик, как думалось ранее. Расслабился в Аномальной зоне, стоило лишь выбраться из одной западни! Придурок, совершенно забывший предупреждение Пророка об опасности на выходе!
Вот только поздно сокрушаться. Нужно разбираться, во что я вляпался на сей раз. И первый звоночек о наличии проблем заключался в том, что руки и ноги у меня были связаны вокруг какого-то шеста. А судя по тому, что моё тело болталось в воздухе из стороны в сторону, меня куда-то несли на данном шесте. При этом ощущал я себя, словно пойманная дичь.
Я приоткрыл глаза. Меня несли по лагерю, который так и тянуло назвать «постапокалиптическим». Присутствовали все характерные признаки! Вдоль стен станции метро стояли одно- и двухэтажные строения, неровно и наспех собранные из ржавого металлолома, гнилых деревянных ящиков и другого мусора. На первых этажах таких домиков имелись прилавки, где продавали что-то невнятное, но до невозможности грязное и мерзкое на вид. Хотя в паре мест я сумел заметить ржавые тесаки, а в одном нечто отдалённо напоминающее жареную крысу на вертеле.
Из закутков между домами воняло помоями, туда не доставал тусклый станционный свет и отблески огней лампад, но я всё равно сумел приметить несколько палаток, сшитых из всякого тряпья, с дырявыми матрасами прямо на полу и скудным барахлом.
Латаная-перелатаная одежда сушилась в паре метров над кострами. Теми же самыми, над которыми готовили пищу. Вертела. Котелки. Помятые чайники…
