Силою громов. Трилогия - Алексей Михайлович Голиков
И вдруг люди, бывшие по пояс в земле, внезапно стали тонуть в зыбучих песках. Тогда капитан затараторил в испуге:
– Хорошо, всё будет, как скажешь! Только сжалься над моими людьми.
После этих слов земля отвердела и раскрылись расщелины, из которых выбрались матросы.
– Когда выплываем?
– Сегодня на закате. Погрузка уже заканчивается…
Небо над морем окутало ночное покрывало из звёзд. Джонка с контрабандой безмятежно плыла, держа курс на восток. В это время Гавриил Благоев не спал и смотрел куда-то вдаль, погрузившись в собственные мысли.
– Чего не спишь? – раздался голос за спиной.
Обернувшись, лесоруб увидел перед собой двадцатисемилетнего матроса европейской наружности.
– Слежу за обстановкой, чтобы заранее предотвратить беду, – ответил Благоев.
– Мне рассказывали, что ты сделал, когда встретился с капитаном. Я и раньше слышал о тебе. Поговаривают, что ты предвестник гибели, что за собой ты смерть приводишь.
– А сам что считаешь?
– Я был в тех землях, откуда идут слухи, и знал тамошних людей. Мне кажется, что те беды, которые там произошли, были в наказание им… И то, что силой такой ты наделён не просто так. Говорят, что ты сам дьявол, но этого в тебе не вижу. Раз ты обладаешь могуществом таким, то значит заслужил какими-то делами и многое познал в этом мире.
– Как твоё имя и откуда ты?
– Никколо Россетти. Я из Рима. А как тебя мне называть?
– Моё имя Гавриил Благоев.
– Гавриил, позволь мне отправиться с тобой?
– Зачем?
И в этот момент Благоев заглянул в его душу. Там он увидел отчаявшегося человека, у которого нет ни родных, ни близких, ни друзей. Везде, где бы тот ни был, всегда оказывался изгоем. Он, как дворняга, которая в дождь ищет, где укрыться, но отовсюду пинками гонят прочь. И причина не в том, что он какой-нибудь плохой, а просто потому, что чужой. Даже здесь, на этой джонке, к нему относились не как к своему только из-за европейской внешности, ведь в коллективе были одни китайцы. Никколо пытался найти решение своих проблем, но безуспешно. И вот, встретив Гавриила, он нутром почувствовал, что это тот человек, который подскажет… «Ведь раз он столь многое умеет, значит и знает не меньше», – пробежало в мыслях у Никколо.
– Хочу, чтоб научил меня ты жизни этой. Я заблудился… Потерялся в лабиринтах убеждений.
– Но в твоих мыслях вижу я неверие в Христа. Так чему могу тебя я научить?
– Я подобен тени, которую не слышно, которую не ощущаешь. Скитаюсь по земле. Я жил жизнью вора и лжеца. Пытался и честно зарабатывать на жизнь. Но везде, где бы ни побывал, всё валится из рук. Укажи мне путь, в котором ждёт меня хоть что-то, кроме неприкаянного блуждания по миру, где будет хотя бы надежда на расцвет…
– Если ты пойдёшь за мной, то, так и быть, я научу тебя, как жить по совести и чести, раз чужда тебе вера в Бога.
– И в этом весь секрет? Или это не так просто?
– Если ты посвятишь себя борьбе за идеалы, научившись жить по наставлениям моим, то увидишь в своей жизни несметное богатство, что несравнимо со всеми кладами сокровищ, с властью собственной цитадели, с прелестью множества наложниц.
Внезапно лесоруб почувствовал неподалёку людей, которые не были членами команды. Посмотрев вдаль, где всё скрывает темнота, он обратился к Никколо:
– Разбуди капитана и команду, не поднимая шума. Поблизости пираты.
Не мешкая ни секунды, Россетти удалился, чтобы выполнить поручение. А Благоев подошёл к носу корабля. Через несколько минут к нему подошёл капитан:
– Где пираты?
– Прямо по курсу в двух километрах. И они идут на нас.
Гавриил почувствовал в мыслях корабельщика неверие, так как в такую ночь и так далеко ничего ему не было видно. Но Благоев не придал этому большого значения. Недоверие капитана длилось до тех пор, пока на ясном небе не закрыли луну тучи всего лишь за пару минут.
Как только небесный свод закутало, раздался гром, вслед за чем разразился страшный шторм. Команда была в ужасе. Все принялись убирать паруса, некоторые стали даже подготавливать шлюпки. Но Гавриил непоколебимо стоял у носа судна и следил за морскими разбойниками. Пиратов охватила тревога, так как ничего не предрекало шторма. И тогда лесоруб незаметно для всех начал делать круговые движения рукой, отчего возле пиратского корабля образовался огромный водоворот до самого дна, который затягивал грабителей в себя. Как только они ни пытались спастись, но их смерть была неминуема: люди захлёбывались, бились головой и телом о камни, ломая кости. В итоге судно грабителей вдребезги перемолол водоворот, а обломки с мёртвыми пиратами всплыли на поверхность.
После кораблекрушения гроза стихла так же быстро, как и появилась. Джонка продолжала безмятежное плавание, и её команда, успокоившись, принялась заниматься своими делами. Но когда через час корабль проходил место крушения пиратского судна, матросы увидели обломки и трупы, плавающие в воде. Их охватили недоумение и тревога, так как они до последнего не верили, что в ночи и так далеко Гавриил Благоев увидел разбойников. Но ещё больше их беспокоило происхождение шторма, который не дал приблизиться врагам, погубив их. Что это было? Подарок судьбы или колдовство попутчика? Никто не знал и не решался спросить…
Прошло уже больше суток, как джонка выплыла из Шанхая. После встречи с пиратами всё шло тихо и спокойно. Так как ничего не предвещало беды, то, исходя из обстоятельств, Благоев отдыхал в трюме. Он не спал несколько дней, а ведь в дальнейшем пути ему понадобятся силы и ясный ум. Поэтому он попросил Никколо Россетти, чтобы тот его разбудил, если потребуется.
Обычно Гавриилу не снились сны. По крайне мере он их не помнил. Но в этот раз ему приснилось то, что никогда не забудет: в сновидении явилась его жена. Вокруг была кромешная тьма, лишь женский силуэт с чертами его возлюбленной вырисовывался из темноты. Местами проглядывалось лицо, но отчетливо разглядеть не получалось, как будто оно скрыто фатой.
– Здравствуй, Гавриил! – прозвучал до боли знакомый голос.
– Где ты? Где дети?
– Дети давно уже на Небе. А вот я ещё в чистилище. Видимо, по мнению Господа, моя жизнь спорна…
– Я поговорю… Может, что-то и получится, ведь я на службе у Него! Мне очень больно от утраты и переживаний. Когда закончится мой путь, мы воссоединимся вновь, ведь мне боле не место в этом мире – я убит…
– Ты зря переживаешь, ведь тут нельзя что-либо изменить. Не забывай, что не у человека ты на службе состоишь.
