Иван Стрельцов - Ювелирная операция
Руки отставного разведчика сначала осторожно включили несколько блоков, потом его пальцы все уверенней и уверенней забегали по клавишам панели управления.
Пункт координации состоял из пары сверхскоростных компьютеров, нескольких многоканальных радиостанций и демонстрационного дисплея. Во время операции пункт координации контролировал все радиопереговоры боевых групп, данные о месторасположении которых благодаря системе пеленгации через компьютер передавались на монитор. Второй компьютер отслеживал переговоры противоборствующей стороны и также выносил синим цветом на экран, давая координатору возможность видеть полную картину операции. Включив учебную программу, Курбаев наблюдал, как на вспыхнувшем экране появились контуры республик Северного Кавказа.
Отработав основные параметры, Руслан с довольным видом откинулся на спинку кресла, техника была – первый сорт. Он даже мысленно себя похвалил, что заставил Аслана Баулина обратиться к своим хозяевам из штаба объединенных Западных разведок. Рыцари плаща и кинжала без особых возражений обеспечили чеченских сепаратистов всем необходимым. Руслану не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: такая форсированная помощь обусловлена не столько любовью к свободолюбивым горцам или желанием проверить работу спецтехники в реальной обстановке. Главное заключалось в том, чтобы позволить сепаратистам нанести ощутимый удар по тылам Российской Федерации, которая за последние годы вдруг стала расправлять крылья, напоминая всем остальным, что еще совсем недавно она была одной из двух супердержав. Страх перед русским медведем снова стал насыщать атмосферу Старого Света.
Противоборство крупных противников всегда дает шанс на выживание мелким. Этим шансом и решил воспользоваться Руслан Курбаев.
Убедившись в исправности аппаратуры, Руслан обесточил ее и прошел к выходу. Его легкую замшевую куртку оттягивал тяжелый металлический портсигар. Внешне безобидная вещь, на самом деле была бесшумным трехзарядным стреляющим устройством, разработанным еще в пятидесятые годы знаменитым оружейником Стечкиным. Теперь это устройство должно помочь Курбаеву выйти из этой игры по-тихому.
* * *Сообщения из разведотдела Северо-Кавказского округа посыпались на Крутова бесконечным информационным потоком.
«Обстрел колонны в Шатойском районе. Подожжены два грузовика, ранены три солдата…».
«В Чири-Юрт взорван мост через Аргун…».
«В Грозном из гранатометов обстреляна казарма президентского полка, погибли двое бойцов, семеро ранены…».
– Это все только по Чечне, – Крутов коротко выругался. – А еще есть Ингушетия, Алания, Дагестан, и везде взрывы, обстрелы и в конце каждого сообщения приписка «Ведется следствие». А знаешь, сколько на это задействуется сил? Наших, ментовских, фээсбэшных, прокурорских, да плюс оцепление из взвода-двух?
– Это называется распыление сил, – выслушав своего начальника, спокойно ответил капитан Коломиец.
– По логике вещей подобные действия проводятся непосредственно перед основной акцией, – в запале продолжил Крутов. Он резко встал со своего места и прошелся по гостиной, дошел до телевизора, развернулся и выставил указательный палец перед собой: – Против нас действуют профессионалы, и они не могут не понимать, что в такой обстановке день-два, и Москва пришлет сюда достаточно сил, чтобы нейтрализовать последствия диверсий. И тогда все их потуги накроются медным тазом.
– Но, Родион Андреевич, – возразил начальнику Коломиец, – нельзя ведь исключить, что «духи» как раз и добиваются присылки дополнительных подразделений. Как бы ни была отлажена система, но первое время все равно будет царить неразбериха. Кто-то не туда заехал, кто-то не получил соответствующего приказа и тому подобное. В этой ситуации достаточно переодеть боевиков в федеральную форму и посадить на технику, и все, можно будет провезти через весь Северный Кавказ.
– У них в отрядах большинство чеченцев. Так сказать, из физиономий прет национальный колорит, – проворчал Крутов. Но мысль капитана все же он находил не лишенной смысла, хотя и слишком рискованной.
– Элементарно, – снисходительно усмехнулся Андрей. – Назовут батальон «Восток» или «Запад».
– Это в Чечне, – не сдавался полковник, – а не у нас.
– Сегодня был убит начальник Пригородного РОВД. В городе полная неразбериха, вполне могут направить кунаков на усиление местной власти. А если им нужны самолеты, то объявят, что прислали для охраны аэропорта. Достаточно им лишь въехать на летное поле, дальше, как говорится, дело пяти минут. И борта на взлет. А когда самолеты окажутся в небе, их придется сбивать, смертники не станут садиться ни при каких условиях.
Родион Крутов на мгновение представил себе ситуацию, когда в небе окажутся четыре гражданских авиалайнера, три из которых, груженные взрывчаткой, возьмут курс на крупные города России, а четвертый с золотом на борту через Грузию направится в Европу. Причем до этого борта никому не будет дела, все взгляды будут прикованы к смертникам. Уничтожение трех лайнеров силами Российской ПВО вызовет серьезные международные проблемы…
– Авантюра, – не совсем уверенным тоном заявил полковник. Про убийство начальника Пригородного РОВД он рано утром услышал от полковника Корпана. Первый зам УФСБ лично выезжал к месту гибели милицейского начальника, при этом жаловался на острую нехватку кадров. Так что версия Андрея Коломийца имела право на жизнь.
Капитан будто прочитал мысли Крутова, и с усмешкой сказал:
– Эта авантюра примерно то же самое, что зеро в рулетке. Если выпадет – сорвешь банк.
– Н-да, трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет, – задумался не на шутку разведчик. – В нашем случае мы знаем точно, кошка есть, только в какой из комнат… Нужно было все-таки заглянуть в компьютер Бастагина, какой ему план прислали из Дании. – И выразительно взглянул на капитана.
– Адмирал бережет свой мини-компьютер лучше, чем коммунист времен застоя свой партбилет, – ответил Коломиец. – Если бы только полезли, как пить дать, спалились.
– А где наш доблестный флотоводец?
– После того как разведывательные группы были отправлены в горную Чечню, адмирал днюет и ночует в бригаде морской пехоты. Видимо, с минуты на минуту ожидает донесения от пластунов.
– Очень хорошо. Значит, не будем дергаться, зря растрачивая энергию. А станем внимательно отслеживать нашего сиятельного фигуранта.
В это самое время адмирал Бастагин испытывал примерно те же чувства, что и отслеживающий его коллега из ГРУ.
Спал он не более двух часов в сутки на продавленном диване в одном из кабинетов штаба 77-й бригады морской пехоты. Время от времени душу Геннадия Викторовича терзали сомнения, не ошибся ли он, все поставив на полученный от Крука план. Хотя на самом деле он немного подстраховывался, зная маршруты основного отряда, выставил группу своего зятя, которой отводилась роль еще и группы захвата. Но чтобы иметь стопроцентную гарантию контроля, к границе были направлены еще одиннадцать групп разведки морской пехоты.
Адмиральский референт Сергей Пелевес, который постоянно высказывал сомнения по поводу пресловутого плана, теперь благоразумно помалкивал.
Как всегда, с утра умывшись, адмирал тщательно выбрился, потом наскоро позавтракал бутербродом с сыром, запив чашкой крепкого чая с лимоном, и поспешил в кабинет начальника штаба, где на одной из стен была укреплена карта региона с отмеченными на ней местоположениями разведгрупп.
Выслушав доклад дежурного офицера, Бастагин поздоровался с ним за руку, потом поприветствовал находящихся здесь командира бригады и начальника штаба. Те все еще оставались в неведении относительно происходящего, тем не менее отдавали себе отчет, что это не инспекционная проверка из Москвы, а нечто большее. Оба морских пехотинца прекрасно понимали, что такое секретность, поэтому не роптали, а наоборот, молча выполняли свои обязанности, требуя того же от подчиненных.
Бастагин подошел к карте и стал внимательно рассматривать: все оставалось по-прежнему.
Адмирал посмотрел на комбрига, как бы раздумывая, задавать тому вопрос о вверенных полковнику подразделениях или нет. Ведь ответ последует такой же, как вчера и позавчера: «Подразделения бригады в полной боевой готовности и готовы сейчас же выполнить любой приказ командования».
Это была чистейшая правда, Геннадий Викторович лично наблюдал за учебным процессом батальонов, рот, взводов. И если бы ему задали вопрос о боеспособности бригады, он сказал бы, не раздумывая: «Опытные командиры, обученные бойцы, владеющие профессионально оружием и техникой».
Пока Бастагин находился в раздумьях, в кабинет без стука ворвался офицер центра связи. Козырнув, розовощекий молодой лейтенант с сияющей улыбкой на лице, рявкнул:
