Борис Бабкин - Кровавый план египтянина

– Конечно, отдам. – Туркин суетливо складывал деньги в сумку.

– И ко мне больше не приходи, не надо. Когда с тобой будут производить окончательный расчет, тебе сообщат, куда приехать.

– А сколько мне еще дадут?

– Не обидят, – засмеялся Бурич.

– Сегодня должны были звонить, – нервно говорила Тамара, – но так и не позвонили. В чем дело?

– Я впервые вижу тебя взволнованной, – сказал Гиви.

– Что-то не так. А я не люблю, когда получается не так, как ожидаешь.

– Кто этот неизвестный абонент? – задал Гиви давно интересующий его вопрос.

– Скоро все узнаешь и будешь приятно удивлен. – Тамара покосилась на молча сидевшего Турка. – Значит, кто-то из троих говорил об охраннике? – Тот кивнул. – Если он действительно будет мешать, придется съездить еще раз.

– Я готов, – усмехнулся Турок.

– А как ты устроил аварию? – спросил Гиви.

– Попросил подвезти. У переезда вырубил водителя, влил ему водки. Дождался поезда, который шел со стороны водителя. Открыл пассажирскую дверцу, тронул машину, положил его ногу на газ и выпрыгнул. С тепловоза меня не заметно было. И ушел.

– А если бы какая-то машина поехала? – спросила Тамара.

– Там место безлюдное, и машины предпочитают не ездить. Но если бы появилась, что-нибудь придумал бы.

– Почему он не звонит? – нервно повторила Тамара.

Гиви, покосившись на нее, на этот раз промолчал.

– А где Бурич? – Турок посмотрел на часы. – Он должен был приехать…

– Успокойся, он просто опаздывает, встреча у него. Скорее бы все закончилось! – непроизвольно вырвалось у Тамары. – Так надоело прятаться, бояться… Надеюсь, все это со мной в последний раз.

«Идиоты, – думал стоявший перед стойкой пропускного пункта Абу. – Неужели я дам вам шанс для подозрения при проверке документов? Так же, как и багажа. – Посмотрев на часы, он вздохнул. – Как там Шарафутдин с двумя неверными? Будет очень плохо, если я их потеряю при переходе границы».

– А здесь все отлажено, – проговорил сидевший рядом с Валерием Иван.

– Таджикистан дважды был на грани гражданской войны, – ответил тот. – К тому же здесь сильно влияние Афганистана. Правда, сейчас где-то недалеко располагается аэродром НАТО. Сторонники ваххабизма имеются и здесь. А может, даже не сторонники, а просто таким способом зарабатывающие деньги. И куда нас сейчас? – дотронувшись до плеча сидевшего впереди с водителем плечистого таджика, спросил он.

– На отдых, – повернувшись, на чистом русском ответил тот. – Ночь проспите и в Россию поедете. Не волнуйтесь, – улыбнулся он, – доставят в целости и сохранности. Вы, видно, нужные люди. За вашу доставку платят очень большие деньги.

– А ты думал, – высокомерно возмутился Иван, – мы мелочь пузатая?

И, не выдержав, рассмеялся.

«Для человека, знающего, что скоро жизнь закончится, ты держишься великолепно, – подумал Валерий. – Впрочем, и я тоже».

– А гарантия, что мы спокойно попадем в Россию, есть? – спросил Иван.

– Не вы первые, – посмеиваясь, отозвался таджик, – и, надеюсь, не последние. Фирма гарантирует.

– Вы побудете с бабушкой, – присев, говорил Павел. – А я вернусь через два дня. Ваши заказы привезу. До свидания, малыши. – Он поцеловал детей. Встав, посмотрел на мать. – Надеюсь, они тебе не очень надоедят.

– Ну что ты, Паша, – вздохнула Надежда Павловна, – я сколько мечтала побыть с ними. Уложить спать, рассказать сказку. Утром приготовить им что-нибудь вкусное. Они же твои дети, а я им бабушка.

– Если Тоня придет, – предупредил он, – ни в коем случае…

– Они будут у меня, – успокоила его мать.

– Аллах акбар! – довольно улыбаясь, проговорила в сотовый телефон Захра и положила трубку на стол. – Ну, вот и сбылась твоя мечта, – она посмотрела на отжимавшегося от пола Магомеда, – очень скоро все начнется.

Тот прыжком встал на ноги и нанес несколько резких ударов по воздуху. Выбросив левую ногу, включил свет и тут же выключил.

– Отлично, – кивнул он. – Да поможет нам Аллах.

«Каждый из нас рад этому по-своему, – мысленно усмехнулась Захра. – Я нанесу удар по этим свиноедам и отомщу за мужа и отца».

– А где Выключатель? – спросил Магомед.

– Куда-то ушел. Он сделает все, что надо, не беспокойся.

– Ни хрена на пойму, – покачал головой Антон. – То одно, то другое. Да зачем все это нужно-то?

– Я же тебе говорил, – сказал Мамалюк. – Точно они хотят в АС самолет направить, сукой буду.

– Что это тебя на уголовщину потянуло? – хмуро спросил Антон.

– Так у меня приятели сплошь бандиты… Линять нам отсюда надо.

– Но мы же решили насчет этого. Я и снотворного сильного купил. Если заявится сюда этот мусульманин гребаный, изложит свой план и ты окажешься прав, мы их усыпим на хрен, сонных перережем, и все дела. Тела так закуркуем, что хрен найдут. И потом сдернем из Воронежа. А так уходить стремно. Кроме того, вдруг кассеты наши у них? А ты, похоже, в точку попал, это, наверное, и задумали. Ведь хотели вокзал взорвать. А тут летун есть, и представляешь, что будет, если самолет на АС рухнет… Голимый Чернобыль, если не хуже. Но как они хотят Пашку заставить самолет на АС направить? Пашка-то трус. Что-то здесь не так. Нужно узнать, когда у него полеты. И что дальше? Терпеть не могу ребусы решать, а здесь вообще заблудился на хрен…

– Может, прикажут нам детей увезти? – предположил Мамалюк. – А ему скажут: или самолет в АС, или головы детишек получишь.

– Во-первых, – помолчав, сказал Антон, – где гарантия, что детишек отпустят? Он-то этого уже не узнает. Во-вторых, если АС рванет, тут на много километров все живое вымрет.

– Тогда не знаю…

– Да и в ментовку Пашка сразу же позвонит. Ни хрена не пойму.

– Короче, делаем так, как ты говорил, – заявил Николай. – Приедут, соберутся у тебя, усыпляем их на хрен, все забираем, трупы куркуем и сваливаем через день-другой. Если бабок прилично будет, то и за границу дернем. Надоело под страхом жить. Когда «Норд-Ост» захватили, я от страха дрожал больше, чем те, кто там сидел заложниками. Думаю, сейчас заставят туда ехать и чем-то помочь чехам. Когда кончилось, тоже страх съедал. А сейчас только отпустило, так эта хренотень началась. Я уж лучше в зону пойду. Пусть двадцать пять дадут, но хоть дрожать перестану. Я из страха и на них работать стал. Из страха троих солдат зарезал. Надоело… Знаешь, у меня все чаще мысль появляется с повинной пойти. Тогда, может, и срок не такой большой дадут и…

– У тебя от страха мозги переклинило! – оборвал его Антон. – Какие двадцать пять? – насмешливо переспросил он. – Пожизненное. Сколько ты солдатиков кончил, пока чехи тебя не приняли? А сколько лет ты на них пахал после Чечни? Взрывчатку передавал бабе, когда вокзал рвануть хотели. Забыл? А сейчас разве не помогаешь им? Как придешь в ментовку, тебя сразу отпинают для начала. Менты наши частенько в Чечню катались и приятелей там теряли. Сунут тебя в камеру, а там парни, которые Чечню не как мы прошли, а воевали. И они для начала тебя отоварят как следует, а потом изнасилуют. Будешь пожизненно петухом и с руками сзади, наклонившись, бегать. Видел, по телику показывали, как пожизненно осужденные срок тянут. Уж лучше в петлю залезь. Ну, предсмертную записку оставь. И сдай всех, в том числе и меня. Мы ведь уже решили, что делать будем, если нас впрягут в теракт. Так что не сходи с ума окончательно, а то в натуре пойдешь с повинной, и тогда обоим хана. Но если тебя по твоей глупости сделают, то я-то из-за тебя зачем страдать буду?

– Да я так, к слову…

– Ни хрена себе к слову! От таких слов хочется тебе по крайней мере череп проломить.

– Да я просто так ляпнул. – Мамалюк испуганно отодвинулся.

– Не бойся ты, сам боюсь. В общем, на тебя рассчитывать можно, если прикатит этот чех?

– Конечно.

– А мне все-таки придется снова с Тонькой в кровати покувыркаться. Надо узнать, когда и куда летает ее муженек. Вечерком звякну. Прощения попрошу и предложу встретиться.

– А если на хрен пошлет? Ведь она вроде как к тебе собиралась, а ты ее наладил. Бабы такого не прощают. Тем более она сейчас вроде перед Пашкой старается. Базар идет, что он ее чуть не наладил. Бухать он перестал и летит сегодня. Кажется, ты с Тонькой пустышку вытянешь. Да и насторожить можешь, когда начнешь спрашивать о Пашке.

– Так она мне сама говорила, когда одна оставалась, – свистну, прибежит. Шкуры, они все такие. Повинюсь, прости, мол, кретина. Сейчас понял, что без тебя не могу я, и в таком духе дальше. Раскиснет и примчится.

– Вот и дождалась! – заявила вошедшая в квартиру Мария Львовна. – Скоро начнем действовать. Наконец-то, а то это русское дурацкое имя до того надоело!

– Не понимаю, – сказал сидевший за столом Александр, – почему тебя менты не берут? Мария Львовна! – рассмеялся он. – Это то же самое, что котенком пантеру назвать. У тебя же взгляд снайпера-убийцы. – Взяв бутылку пива, он сделал два глотка. – И зачем я…