Александр Золотько - Разборки под прикрытием
Зазвонил телефон.
Гринчук посмотрел на высветившийся номер. Нету номера, подавлен номерок.
Спина Стоянова напряглась, весь в слух превратился капитан.
Номер неизвестен. Мистер Икс продолжает играть в таинственность, но…
Гринчук взял трубку:
– Да.
– Юрий Иванович, – голос спокойный, размеренный… чеканный, что ли, – вы меня хорошо слышите?
– Более чем. Здравствуйте, – ответил Гринчук. – С кем имею честь?
– Это не важно. Предположим, с человеком, который знает о вашей рубашке.
– Быстро…
– Вы сами сказали – времени мало. Сказали?
– Сказал.
– Вот и прекрасно. Мы понимаем друг друга, очень хорошо понимаем. И нам остается только…
– Встретиться, – сказал Гринчук. – Только встретиться.
– Вы полагаете?
– Я уверен. На слух я очень плохо воспринимаю важную информацию. С детства. Лучше один раз увидеть, чем… – Гринчук допил кофе и откинулся на спинку стула.
Теперь – понятно. Теперь – замечательно.
– Хорошо, – сказал голос после небольшой паузы. – Очень хорошо. Я так и планировал. Давайте мы с вами встретимся в Черном замке. Через… Через полчаса. Вас устроит полчаса?
Гринчук левой рукой опрокинул чашку на блюдце, потом заглянул в чашку. Кофейная гуща расплылась по стенкам, ничего особо не рисуя. Вот так и пытайся предсказывать свою судьбу.
– Вы, кажется, с ума сошли? – вежливо осведомился Гринчук. – Или Сергеев уже снял охрану?
Собеседник засмеялся:
– Пусть это вас не волнует. Вы приезжайте… Но…
– Я никому не скажу, – пообещал Гринчук и повысил голос. – В Черном замке, значит?
– Я вас жду.
Отлично, они нас ждут. Олега тоже ждали? Ему так сказали, таким же властным голосом? И что потом? Земля, прощай, в добрый путь?
Гринчук потер руки. По мышцам пробежал холодок. Так всегда перед неизвестной опасностью.
Встреча с самым главным? С тем, кто сумел поставить на уши десятки, если не сотни очень высокопоставленных людей? Тот, кто сумел внушить ужас тысячам, сейчас придет на встречу с Гринчуком.
Великий и ужасный.
Все как в книжке о Волшебнике Изумрудного города.
Каждый пришел к Гудвину за своим – и каждый увидел своего Гудвина. И пока отважный песик не выгнал из-за ширмы кукловода, никто и предположить не мог, что всё так просто. Один человечек.
Какой бы широкой и могущественной ни виделась организация со стороны, все всегда упирается в одного конкретного человека.
Всегда.
Гринчук положил на столик деньги, встал и хлопнул Стоянова по плечу. Тот вжал голову в плечи.
– Не трусь, капитан, твое время еще не пришло. Ты сейчас останешься здесь и будешь сидеть, как приклеенный…
– Но…
– Или тебе всю нокалку покоцают. Без вариантов. Задницу порвут на британский флаг, и свои будут рвать, и чужие. Въехал?
– Въехал.
– Вот и славно!
Гринчук вышел на улицу, посмотрел по сторонам. Неподалеку от кафе стояла машина, красная «копейка». «Копейки» почти все красного цвета, подумал Гринчук, даже странно.
Увидев, что Гринчук стоит на краю тротуара, водитель «копейки» тронулся с места, остановился возле потенциального клиента.
– Добрый день, – сказал Гринчук, – мне через полчаса нужно быть возле так называемого Черного замка. Сможем?
– Извини, – ответил водитель. – Я думал, в Узловую… У меня клиент…
– Не хочешь заработать, не нужно, – Гринчук оглянулся и махнул рукой проезжающей «мазде».
Стоянов дождался, пока Гринчук договорится с водителем «мазды» и уедет. Потом достал из кармана телефон и нажал кнопку.
* * *Водитель оказался точным. Обещал через полчаса, через полчаса и приехали. Гринчук расплатился и вышел из машины.
Мельком, сквозь пальцы, глянул на солнце. Если температура будет расти такими темпами, то часа через два асфальт потечет серыми реками к морю. А еще через час вершины гор начнут оплывать, как свечи.
Черный замок стоял на отшибе и был пуст. Выглядел пустым и безжизненным. Курортников отпугивал большущий плакат «Закрыто», а всех остальных… Все остальные знали, что хозяина внутри нет, а есть два милиционера, вроде как в засаде.
И обряд соблюден, и проблем не будет.
Будет забавно, если Мистером Икс окажется кто-то из сержантов, подумал Гринчук.
Гринчук постучал в ворота. Никто не ответил. Гринчук потянул створку – она подалась. Во дворе тоже было пусто, только каменная голова перед входом пялилась на вошедшего.
– Я еду, еду – не свищу, а как наеду… – цитату из Пушкина Гринчуку закончить не дали, открылась дверь башни, и на пороге появился сержант.
– Здравствуй, сержант. Ты меня еще помнишь? – поздоровался Гринчук.
Сержант потер подбородок – помнил, видать, беседу в гостинице.
– Мне удостоверение показывать, или так пустишь? – спросил Гринчук.
Сержант отошел назад, и на его месте появился Терминатор с погонами прапорщика.
– Здравствуйте, товарищ подполковник, – Терминатор даже попытался улыбнуться. – Вы хотели что-то посмотреть?
Гринчук оглянулся на ворота – створка встала на свое место.
– Да, знаешь ли, хотел глянуть… Тут ничего нового или странного?
– Никак нет, проходите, – Терминатор отошел, пропуская Гринчука. – Вообще-то начальник приказал без его разрешения никого не пускать…
Гринчук остановился на пороге.
– Проходите, чего там. Вы же к нам с…
Терминатор сказал «с проверкой», но Гринчук этого уже не услышал. Когда человека бьют по голове, он обычно падает. А в этом смысле, Гринчук был совершенно обычным человеком.
…Олег смотрел прямо в лицо и улыбался. Виновато как-то, рот кривился, будто улыбка всё норовила сползти из уголка губ, как слюна. А Олег все не решался ее сплюнуть.
– Такая вот фигня получилась, – сказал Олег. – И ведь знал я, что могут замочить… Знал, а поехал. Он про детей сказал… про жену… Ты был прав – только они цена моей жизни. А что – цена твоей?
В лицо плеснули водой.
– Приходите в себя, товарищ подполковник, – в голосе Терминатора не было угрозы, так, насмешка. – С вами хотят поговорить…
Голос доносился сверху, из-под облаков. Из-за туч, которые как раз истекали дождем.
Гринчук открыл глаза. Красное и черное, по Стендалю. Стены и потолок. Перевернутая звезда, жуткие африканские маски.
Гринчук попытался встать, но не смог – лежал с раскинутыми руками. Руки были привязаны к тому самому то ли ложу, то ли алтарю.
Рядом с алтарем стоял Терминатор. Увидев, что Гринчук открыл глаза, Терминатор оглянулся и сообщил:
– Оклемался. Можно разговаривать.
– День добрый, – сказал, входя в комнату, некто в черном. – Здравствуйте, гражданин начальник.
Гринчук напряг руки, пытаясь сделать это незаметно.
– Не нужно, – засмеялся вошедший. – Если бы вы знали, сколько народу пыталось отсюда сорваться. К тому же, из такого положения веревки рвать особенно неудобно. Руки разведены, мышцы… Но я не об этом хотел с вами поговорить. А о…
– Развяжите руки, гражданин Щелкунов. Быстро…
– А тут не нужно кричать, – усмехнулся Черный Тамплиер. – Сейчас – не нужно. Кричать ты будешь потом, когда я решу.
Черный подошел к алтарю и присел на край, в ногах Гринчука:
– Не помешаю?
– Могу уступить место.
– Не нужно, вы ведь все-таки гость, – Щелкунов посмотрел на свои ногти, потер их о рукав черной рубашки. – Вы мне хотели что-то сказать? Лично. Если бы мы договорились по телефону – ничего этого не было бы. А так… Возможны варианты. Вы так замечательно смогли прижать покойного Мастера… Согласитесь, я придумал прекрасный способ держать таких людей, как он, в руках.
Гринчук прикусил губу. Так глупо попасться…
– Но вы ведь у нас не такой, вы ведь, загнанный в угол, не становитесь покорным, как остальное стадо. С вами лучше договариваться по-другому. Тут лучше угроза силы, чем сама сила…
Не закрывать глаза, приказал себе Гринчук. И не смотреть на этого урода. Смотреть в потолок.
– Я думал, что никогда уже сюда не вернусь, – задумчиво произнес Тамплиер. – Столько приятных воспоминаний… Итак, для чего мы с тобой встретились?
– Менты эти понимают, что я их из-под земли достану? – спросил Гринчук. – Ты им объяснил?
– Менты… Кто задумывался над тем, что понимают менты? – Щелкунов засмеялся. – Тем более, что только один из них сможет что-то рассказать… Второй… Второй уже умер. Этот молоденький… Симпатичный парень, но – ничего не поделаешь. Такова судьба.
До чего противный голос! Эдакий проповедник – покайтесь, братья! И как на них клюют разные идиоты, деньги отдают, часами слушают. И верят, что самое странное.
– В общем, всё выглядит так – я вошел в замок через свой тайный ход, а тут и вправду есть такой, пришлось пробить во время строительства – всего с десяток метров из бывшего погреба к расщелине. Я через него ушел вчера… Я вошел, сразу застрелил сержанта, а прапорщика оглушил. Сержант уже, как вы понимаете, убит, а прапорщик ожидает, когда я его вырублю перед уходом. У него голова крепкая, он не боится. Вы все запоминаете? – Щелкунов приставил ладонь к уху. – Не слышу!
