Максим Шахов - Полковник против полковника
141
Снилось Логинову черт знает что. Вроде он вечером тайком от Плотникова пошел в публичный дом. И там ему за сто баксов посулили самую лучшую девушку заведения. Охранник, который почему-то оказался вылитым Шварцем, повел Логинова по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж.
Лестница была винтовой и такой же длинной, как Потемкинская в Одессе. Когда же они наконец поднялись на этаж, охранник указал Логинову на дверь в темном закоулке коридора и тут же словно испарился.
Дверь была деревянная, с подковой и номером «13». Логинов толкнул ее, дверь распахнулись с ужасным скрипом. Внутри было сумрачно, вместо светильника прямо на полу мерцала свеча.
— Заходи, милай, заходи! — приветливо проговорил висевший на стенке барельеф Бабы-яги.
Логинов сделал шаг, и дверь тут же захлопнулась со звуком пистолетного выстрела. Свеча дрогнула, но не погасла. Виктор быстро оглянулся и увидел, что дверь прямо на глазах покрывается плесенью и бугрится, вроде как от могильной сырости.
В этот момент вдруг полилась восточная музыка. Свеча с подсвечником медленно поднялась в воздух. И тут в углу Логинов наконец рассмотрел девушку в пышных восточных одеждах и парандже. Она сидела в позе лотоса.
Девушка сложила руки перед собой и поклонилась. После чего грациозно поднялась и начала исполнять восточный танец, медленно приближаясь к Логинову. Тот стоял как заколдованный, потом протянул руку, собираясь открыть лицо танцовщицы. Однако та ловко увернулась.
— Не сейчас, милай, потом! Присаживайси, в ногах правды-то нету! — произнесла с барельефа Баба-яга.
Девушка, вращая бедрами и тряся бюстом, очень ловко начала теснить Логинова к шикарной кровати с четырьмя стойками и бархатным покрывалом. Логинов пятился-пятился, пока не плюхнулся на нее.
Девушка, продолжая танцевать, начала обнажаться. Логинов, утонув в ортопедическом матраце, неотрывно глядел на ее прелести. Постепенно восточные одежды оказались на полу. На танцовщице остались трусики, лифчик, воздушные шаровары и паранджа с блестками. Тут Логинов призывно протянул руки, но танцовщица покачала головой.
— Одень-ка вперворядь наручники, милай! — сказала со стенки Баба-яга.
В тот же миг девушка извлекла откуда-то сзади и бросила Логинову браслеты. Тот ловко поймал их, Баба-яга снова подала голос:
— Накинь, милай, накинь! Для тебя стараимси-то, поди!
И Логинов защелкнул на своих запястьях браслеты. Тут девушка грациозно скользнула к стойке кровати и нажала кнопку. Сверху на цепи спустился крюк. С карабином.
— Просунь, цепочку, милай, просунь! Ой как хорошо-то будет!
Логинов, глядя на девушку как завороженный, поднял руки. Цепочка наручников наделась на крюк, карабин приглушенно щелкнул. В тот же миг девушка нажала кнопку и крюк быстро пополз вверх, приподняв Логинова над кроватью.
Девушка шагнула к нему и наконец сдернула с себя паранджу. Под ней оказался человек с лицом Кащеева. Оскалившись, он проговорил:
— Ну вот мы и встретились, Логинов!
— Тьфу ты! — резко приподнялся на подушке проснувшийся Виктор.
Чтобы отмахнуться от кошмара, он потряс головой и широко открыл глаза. Потом потянулся к телефону. Пропущенных звонков по-прежнему не было, время оказалось половина двенадцатого дня. Логинов снова откинулся на подушку.
Несмотря на длительный сон, никакой бодрости он не чувствовал. Вставать не хотелось, и Виктор потянулся за пультом и включил телевизор. На трех каналах шли телемаркеты. Ведущие с видом и интонациями кокаиновых наркоманов расхваливали какие-то чудо-ножи, чудо-скороварки и чудо-сковородки.
На крымском канале заканчивалась краеведческая передача. Титр сообщал, что следом начнется выпуск новостей. Виктор бросил пульт на постель и потянулся. На экране промелькнула заставка, после которой возник ведущий.
— Добрый день, уважаемые телезрители! Сегодняшний выпуск мы начинаем с сообщения о дерзком преступлении. Около двух часов назад в Симферополе неизвестными было совершено нападение на инкассаторскую машину одного из банков. Вот что сказал корреспонденту программы «Криминальный патруль» представитель УВД…
На экране возник небольшой мост. Проезд по нему был перекрыт. По обеим сторонам моста и внизу, под ним, стояло несколько машин милиции, прокуратуры и экспертной службы. Из-под красно-белой ленты, перегораживавшей откос моста, вынырнул мужчина в гражданском костюме. Корреспондент сунул ему под нос микрофон.
— Скажите, пожалуйста, о каком преступлении идет речь?
Мужчина отряхнул испачканные руки и вытащил носовой платок.
— Около часа назад на этом месте совершено нападение на банковскую машину, перевозившую крупную сумму денег.
— Это было вооруженное нападение?
— Да. Кроме того, были использованы и взрывные устройства.
— Жертвы есть?
— Да.
— Сколько?
— Три человека. Еще трое в тяжелом состоянии отправлены в больницу.
— Это сотрудники банка? Или среди них есть и преступники?
— На эти вопросы ответит следствие. Пока картина преступления не очень ясна. Извините…
На экране снова возник ведущий.
— Как сообщили нам в республиканском УВД, сразу после совершения нападения в Симферополе была введена операция «Перехват». В настоящее время совместная следственная группа прокуратуры и милиции приступила к расследованию. А теперь к другим новостям…
Логинов вскочил с постели, схватил телефон и позвонил Моне.
— Да, Витек! — ответил тот.
— Ты слышал о нападении на банковскую машину?
— Да что-то только что говорили пацаны… А что?
— Это работа Кащеева! Вот что!
— Думаешь?..
— Да тут и думать нечего, Моня! Что с поисками подельника?
— Все люди в городе. Занимаемся…
— Ясно. Надо срочно узнать, что там с этим нападением. Там три трупа, Монь. И трое тяжелораненых. Не исключено, что наш подельник среди них.
— Понял. Сейчас займемся…
142
Алина жутко боялась. Она терпеть не могла мотоциклов, поскольку как-то приняла предложение одного сокурсника по училищу прокатиться. Естественно, по пьянке. Сокурсник, конечно, горел желанием выпендриться, так что носился по окрестным ночным улочкам как угорелый. Но Алине это даже понравилось.
Вслед за ней прокатиться возжелала одногруппница Алины. Сокурсник хлопнул для драйва еще половину пластикового стаканчика водки, потом покурил и наконец взгромоздился с новой пассажиркой на своего железного коня. Огласив двор воем, мотоцикл сорвался с места и вынырнул на улицу. Оттуда вслед за удалившимся ревом вдруг донесся короткий удар. После которого наступила странная тишина.
Хмельные малолетки сперва ничего не поняли. Только один из них, друг мотоциклиста, решил глянуть, что там за проблема. Он скрылся за домом, а потом появился и жутко заорал. Алина и тут ничего не поняла, но пьяная компания ломанулась на улицу, и Алина последовала за всеми.
Увиденное надолго отпечаталось в ее памяти. Словно черно-белый кадр из фильма Хичкока. На улице стоял какой-то старый грузовик — с выбитыми стеклами, разрисованными бортами и давно проколотыми колесами. И как раз перед этим вросшим в асфальт грузовиком лежала нога одногруппницы Алины — в джинсовой штанине и аккуратной белой кроссовке. И эта нога конвульсивно сгибалась в коленке.
Именно это поразило Алину больше всего. Она мгновенно протрезвела, потом ее вырвало. Затем девушка долго сидела на траве газона, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. А перед ее глазами все сгибалась нога в аккуратной кроссовке…
С тех пор Алина ни разу не садилась на мотоцикл. Она решила, что не сядет на него никогда в жизни. Ни за что. Но все вышло как в фильме. «Никогда не говори никогда».
Она ни о чем не сказала Григорию. Тем более она не стала говорить об этом Кале. И вот они спускались с горки за банковским фургоном. Скорость была небольшой, но страх парализовал Алину. Она сжимала в правой руке странной формы строительный пистолет, в левой — гранату с сорванной чекой. И изо всех сил прижималась обеими руками к Кале.
Потом Каля пошел на обгон, и Алине стало еще страшнее. Она с ужасом смотрела на водительскую дверцу фургона и понимала, что не сможет ни отпустить рук, ни разжать скрюченных пальцев.
Но дверца неумолимо приближалась. И тут Алина поняла, что если она не совладает с собой, то все, что она задумала, полетит к черту. Вся ее жизнь пойдет наперекосяк…
И она, зажмурив глаза, отпустила Калю. Ей казалось, что она тут же полетит под колеса, на дорогу. Но ничего подобного не случилось. Она так же сидела в седле. И даже не покачнулась.
И страх ушел. Сразу и навсегда. Алина отклонилась назад и приготовилась. Как только Каля поравнялся с водительской дверцей банковской машины, Алина резко выдернула руку из-под его куртки и направила пистолет на стекло.
