Возвращение - Литтл Бентли
Спрингервилл показался Глену довольно милым. Тротуары были пустыми, а на дороге он заметил только два пыльных пикапа и потрепанный джип, что лишь усиливало сельское очарование.
Воскресенье, подумал Глен. Все закрыто, потому что сегодня воскресенье и все пошли в церковь.
Это тоже было здорово. Город, где люди действительно ходят в церковь, а воскресенье все еще отличается от остальных дней недели.
Он остановился у «Лос дос Молинос», ярко раскрашенного мексиканского ресторана прямо на выезде из города, где готовили самые острые блюда из всех, которые ему только приходилось пробовать. Народу было полно — Глен выбрал это место именно из-за количества машин на парковке, рассудив, что местные знают, где самая приличная еда. Он сел за шаткий столик в центре зала. Официантка принесла меню, а затем поставила на стол корзинку с тортильями, крошечную чашечку с соусом сальса и громадный кувшин с водой. Глен рассеянно взял кукурузную лепешку, зачерпнул ею немного сальсы и отправил в рот.
Горло мгновенно обожгло огнем. Он втянул в себя воздух — инстинктивная реакция, результатом которой стал неожиданно громкий звук, что заставило его смутиться, но не принесло облегчения. Глен лихорадочно искал стакан, но никак не мог найти из-за застилающих глаза слез. Он залпом проглотил воду с кубиками льда, затем налил второй стакан из кувшина и снова выпил.
Ему еще не приходилось пробовать такое острое блюдо, и пришлось несколько минут сосать лед, чтобы унять жжение во рту.
Глен окинул взглядом ресторан. Похоже, его окружали семьи. За соседним столиком сидела мать с двумя маленькими сыновьями. Один из мальчиков, похоже, тоже обжег язык сальсой — он лихорадочно хватал ртом воздух и махал ладошкой перед ртом между глотками воды, а его брат звонко смеялся. За спиной Глена расположились мужчина и женщина приблизительно его возраста, а у их столика стояла детская прогулочная коляска, в которой в неудобной позе мирно спал маленький ребенок в чепчике с лентами. В глубине ресторана мужчина в полицейской форме что-то серьезно объяснял явно скучающей девочке-подростку, скорее всего, дочери.
Глен подумал, что в окружении семей он будет чувствовать себя одиноко, стесняться, что у него нет ни жены, ни детей, но почему-то этого не произошло. Наоборот, он был полон надежды и оптимизма. Перед ним был открыт весь мир, и казалось, что ничего невозможного нет.
Он вспомнил, как в детстве смотрел телевизионную передачу под названием «Потом пришел Бронсон». Глен понятия не имел, сколько сезонов продержалось это шоу, пользовалось ли популярностью или было мишенью критики. В чем он не сомневался, так это в том, что оно произвело на него огромное впечатление. В нем рассказывалось о молодом человеке, который разъезжал по Америке на мотоцикле, помогал разным людям, а потом ехал дальше — это казалось ему, тогда еще совсем мальчишке, самой крутой вещью на свете.
Вот кем себя теперь чувствовал Глен: Бронсоном. Он мог ехать куда захочет, оставаться там, пока не надоест, встречаться… да с кем угодно! Впервые его посетила мысль, что жизнь чертовски хороша. Он не имел ни малейшего представления, что готовит ему будущее, но в данный момент был счастлив.
Кризис среднего возраста.
Снова вспомнив это выражение, Глен предположил, что так оно и есть — вот почему он не подумал о продаже своей квартиры и вещей, вот почему его по-прежнему ждут в Калифорнии. Но теперь он твердо решил двигаться дальше, начать все сначала, вести себя так, словно окончательно порвал с прежней жизнью и не вернется назад.
Официантка принесла заказ. Глен приготовился к тому, что еда будет острой, и прежде чем осторожно откусить маленький кусочек, придвинул к себе воду и чай со льдом. Либо его вкусовые рецепторы потеряли чувствительность, либо блюдо было не таким острым, как сальса, но Глен обнаружил, что может есть, не хватая ртом воздух.
За его спиной пара с ребенком обсуждала какие-то местные индейские достопримечательности, которые они недавно посетили.
— Мне понравилось, что там разрешают спуститься в киву, — сказал мужчина. — В замке Монтесумы и в других местах можно только смотреть снаружи и ходить вокруг. Здорово было попасть внутрь!
— А мне было страшно, — возразила женщина.
— Когда Брианна подрастет, я буду прививать ей любовь к приключениям, как у меня.
— Только через мой труп!
Подслушивать Глен не хотел, но, сидя в одиночестве, он невольно слышал все, что происходило вокруг.
Его внимание переключилось на лекцию, которую коп тихим голосом читал дочери, хотя слух улавливал только отрывочные слова и фразы.
— …надеюсь… проявишь ответственность… действия… эта девочка, Джанет… хорошо, что я…
За другим столиком, ближе к кухне, три парня, похожие на ковбоев, обсуждали достоинства разных пикапов — «Доджа», «Форда» и «Шевроле».
У кассового аппарата двое стариков, которые только что вошли, спорили, влияет ли полнолуние на поведение собак.
Расправившись с энчиладой, Глен принялся за рис. Он собирался просто ехать по стране, без всякой цели, сворачивая на дороги, которые покажутся ему интересными, чтобы проверить, куда они ведут. Но теперь подумал, что стоит задержаться в Спрингервилле. Хотя бы на несколько дней. Город ему сразу же понравился, а подслушанные разговоры лишь укрепили желание побыть тут еще немного.
Он представил, что живет в подобном месте, работает на какой-нибудь низкооплачиваемой работе, арендует домик на ранчо, который ремонтирует в свободное время. Возможно, он познакомится с хорошенькой вдовой из местных или одинокой молодой матерью, и они понравятся друг другу, а потом начнут встречаться…
Нет, нельзя смотреть так много фильмов.
Официантка принесла счет. Глен расплатился, оставил чаевые и вышел на улицу. Воздух был горячим, неподвижным и очень сухим — как в детстве, когда они жили в Финиксе. Машина стояла прямо перед рестораном, на маленькой парковке, но ему не хотелось садиться за руль, и он решил прогуляться, потратить часть калорий, которые только что потребил.
Глен пошел в центр по узкой тропинке через заросшие сорняками участки вдоль дороги. Он еще из машины заметил, что все лавки закрыты — воскресенье, но теперь мог заглядывать внутрь через витрины. Комиссионный магазин детской одежды, адвокатская контора, букинистическая лавка, магазин сантехники.
В одном из заведений вывески не было, но дверь оказалась открытой. Заглянув внутрь, Глен увидел фотографии и макет, похоже, индейских построек. Он вспомнил разговор супружеской пары с ребенком и, движимый любопытством, вошел.
Дребезжащий испаритель, прикрепленный к замурованному окну в глубине здания, пытался справиться с удушающей жарой, но ему удавалось лишь немного повысить влажность в помещении. Глен кивнул бородатому, коротко стриженному молодому человеку, стоящему за конторкой, и взял буклет со столика у двери. Руины Хантингтон-Меса. Обложку украшала фотография: вид с высоты птичьего полета на бывшее поселение индейцев пуэбло, превратившееся теперь в лабиринт саманных стен и горстку уцелевших построек. Внутри буклета, после описания, были помещены фотографии самых интересных объектов. Эти же фотографии, увеличенные до размеров афиш, украшали стены помещения.
Глен посмотрел на макет с маленькими фигурками в набедренных повязках — должно быть, так индейский поселок выглядел в пору своего расцвета. Затем он подошел к витрине с наконечниками для стрел, черепками и другими артефактами, найденными в руинах. Потом повернулся к мужчине за конторкой.
— К руинам есть экскурсии?
— Конечно. Пять долларов для взрослых, три доллара для детей. Пятнадцать минут езды из города, а сама экскурсия с гидом занимает около сорока пяти минут. Так что на все потребуется час пятнадцать или час двадцать. Мы предоставляем транспорт, но вы должны взять с собой питьевую воду — это обязательно. Летом очень жарко, а среди руин почти нет тени. Обезвоживание наступает быстро. Не помешает также шляпа или бандана. И солнцезащитный крем.
