Волк 7: Лихие 90-е - Никита Киров
Они засмеялись, а потом разом повернулись к Кузе.
Кузя редко выбирался с хлебозавода и с своей точки, больших людей лично не знал, да и вообще, его дело было маленьким, следить, чтобы все расплачивались и не возникали.
Но хоть он и видел этих парней впервые, узнал всех, настолько часто про них слышал. И сейчас это небылицами не казалось.
Тот, что рассказывал про нового русского, должно быть, Женя Коваль, правая рука того самого Волка. Этот Коваль не так давно пистолетом вышиб зубы Прапору с пивзавода, что до сих пор обсуждали в городе.
Второй — Слава Шевцов, про которого говорят, что он киллер, чуть ли не круче, чем Саша Солоник, про которого постоянно писали в газетах. Ходят слухи, что это он замочил приехавшего Черномора и остальных с ним, а до этого прикончил Монгола, Тракториста, Фрола, Сазона, а некоторые говорят, что и самого Гошу.
Третий, со шрамами, хуже всех. Говорят, это бывший телохранитель майора Богатова и, по слухам, умело отрезал головы кинжалом, как все эти боевики в новостях. А потом ушёл сюда.
Волка с ними не было, но Кузе хватило и этих троих.
— Ну ты садись, чё встал? — Коваль недобро посмотрел на Кузю. — Чё пришёл? Это ты с нас бабки тянуть хотел?
— Слушай, — начал Кузя. — Мы не знали, что это ваши люди. Если бы они сказали…
— Да ты садись! — кто-то пихнул Кузю в спину.
Он подчинился и сел, а те, кто был за столом, внимательно его разглядывали, чуть ли не сверля взглядами. Он пытался держаться, но внутри всё совсем похолодело.
— И сколько ты затребовал?
— Да нисколько, — начал Кузя. — Слушай, у нас претензий нет, мы…
— У нас есть, — отрезал Коваль. — Сколько там, Тёма?
— На пятьсот баксов насчитал, прикинь, — с усмешкой сказал Артём, больше не выглядя безобидным лохом. — На счётчик, говорит, поставлю. Стрелку, говорит, забью вам.
— На счётчик? А чё-то дороговатое место ты нашёл, Тёма, как в ресторане в Москве поужинал, кхе, — Коваль полез в карман, и у Кузи душа ушла куда-то вниз, но он достал сигареты. — Чё там у нас щас, шесть рублей за бакс? Нехило вы так навариваетесь. И чё, вкусно кормят?
— Вообще никак, в деповской столовке и то вкуснее.
— И за чё тогда платить? — Женя пристально посмотрел на Кузю. — Или вы нас за каких-то лохов держите?
Слава тем временем взял мобилу Коваля, отошёл и начал куда-то звонить. Говорил недолго и уже скоро вернулся.
— Пацаны, да не нужно нам ничё, — пытался оправдаться Кузя. — Неувязочка вышла.
— А нам нужно, — Слава задвинул крышку телефона. — Раз ты нам стрелку забил, то место мы выбираем. В девять часов утра, уже сегодня, на стадионе. Вопросы к вам есть у Волка. Вот и обсудишь с ним сумму заодно. Теперь вали!
Кузя быстро выскочил на улицу, а кто-то рассмеялся ему вслед, но он не оборачивался. На улице его ждали остальные, припугнутые теми, кто курил снаружи. Все вместе они дошли до своего рабочего «кафе» и сели в старую восьмёрку, стоящую у заднего хода.
Пришлось ехать и будить Тунгуса, их старшего. Тот был очень недоволен. Скуластый сорокалетний мужик, наполовину бурят, наполовину китаец, внимательно выслушал Кузю, потом подошёл к нему ближе и влепил затрещину.
— Ты чё творишь? — очень тихо спросил Тунгус. — Ты хоть понимаешь, на кого наехал?
— Да я уже понял, — робко ответил Кузя.
— Я же тебе говорил, кого можно на бабки разводить, а кого нельзя! — вскричал Тунгус. — Вот утром дашь им в два раза больше от той суммы, понял? Из своих!
— Понял, — Кузя понуро опустил голову.
— Теперь вали, — приказал Тунгус.
После этого он взял восьмёрку Кузи и на ней доехали до рынка, до заднего хода, открытого для машин круглые сутки. В кафе «Альгамбра» горел свет, Эдик часто сидел всю ночь, он спал плохо.
Но сегодня его не было, вместо него за столом сидел Монтёр и курил с задумчивым видом. Монтёру эта история не понравилась тоже, но услышав, что Тунгус хочет отдать деньги в качестве штрафа, кивнул.
— Разумно, — сказал он. — Ты Волкова не вывезешь, а мы за тебя мазу тянуть не будем, раз сам попал. Эдик предупреждал, что рано или поздно нарвёшься на кого-нибудь. Так и вышло.
Но когда Тунгус уехал, Монтёр посмотрел на часы, прошёл в кабинет управляющего и сделал звонок, но дозвониться не мог долго, никто не отвечал. Поэт у себя в гостинице спал крепко, но в конце концов проснулся.
Душман узнал о запланированном месте ещё через час, когда до стрелки оставалось совсем немного. Времени для подготовки не было совсем.
— Погнали, — сказал он Моржу. — Как договорились. Стадион хорошо с той недостроенной девятиэтажки видно. Ты на неё, а мы внизу, действуем по обстоятельствам.
Он сел в старую белую шестёрку с заляпанными грязью номерами, которую они подготовили ещё с вечера. Его люди, Махно и Вадька Костыль, держали автоматы, два калаша.
У обоих на голове вязаные шапочки с прорезями для глаз, которые можно развернуть вниз, чтобы закрыть лицо. У Моржа из оружия только кейс с Винторезом, сам он поедет отдельно, чтобы успеть подняться и занять позицию над местом.
К стадиону можно было подъехать разными путями, поэтому засаду на дороге не сделать, только садиться на хвост от конторы Волкова и ждать удобного случая, чтобы подъехать вплотную и расстрелять. Если не выйдет, тогда только снайпер.
Обсудили всё и разъехались, но за несколько минут до начала Душман потребовал остановить машину.
— Пацаны, сами стреляйте, — сказал он и поморщился, когда заныла недавно раненая нога. — Делаем по классике, машина праворульная, водит он сам. Остальных валить не обязательно. И мобилу слушайте, я вам позвоню, если вводные изменятся. А то мало, вслепую же идём.
— Ладно, — сказал Махно, немного удивлённый, но не спорил.
Такие операции они с Костылём делали несколько раз и не видели в этом ничего особенного. Это же они тогда расстреляли Китайца с мясухи. Ребята исполнительные, но туповатые, не понимают, что сегодня
