Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 - Артём Март
— Ниче, разберусь, — повел Михалыч больным плечом и покривился. — Знач, нанять меня хочешь? Ребятки мои понадобились?
— А ты сам не хочешь убить Кулыма? — Холодно ответил Слива. — Отомстить ему?
— Хочу, — Михалыч ощерил зубы. — Но, раз уж такое дело, не забесплатно.
— Хочешь сказать, тебе еще и деньги подавай? — Рассмеялся Слива.
Улыбку смахнуло с лица Михалыча.
— А че, я че-то смешное сказал, а? Слива?
Слива, рассмеявшийся было своим собственным словам, подавил смешок. Серьезно посмотрел на Михалыча.
— Слышь, малой. Слива я для своих. А для тебя Петр Петрович. Не дорос ты еще меня по кликухе звать.
— Вот как? — Михалыч встал. Поправил перевязь на шее.
Люди Сливы, которые тусовались за его спиной, напряглись.
— Скольких ты с собой молодцов взял? — Михалыч медленно пошел к Сливе. — Семерых, кажется? Маловато. Надо было человек десять-пятнадцать, как в прошлый раз.
— По беспределу живешь? — С угрожающей хрипотцой проговорил Слива.
— А ты, что ли, по понятиям? На хрену я вернет твои понятия, Слива. Я сам — мои понятия, понял? Я сильней, я и прав. Сейчас, Слива, я сильней.
Палец встал. Слива увидел, как у него за поясом чернел пистолет Макарова.
— Не доводи до греха, — холодно сказал Слива.
— Гля, — Михалыч кивнул в сторону, к маленькому окошку. — Посмотри, Слива, туда. Видишь? Вон твои, вон мои. Стоят, курят. Как друзья.
Слива посмотрел. Сам не понял, отчего: то ли злобный взгляд Михалыча заставил его отвернуть глаза, то ли любопытство.
За окном, во дворе хаты, стояли и непринужденно курили бойцы Сливы и пацаны Михалыча. Пацанов было больше.
— Давай, наверно, не быкуй, — сказал Михалыч.
Слива снова впер в грубое лицо Михалыча свой тяжелый взгляд. Проговорил:
— Мы дадим оружие и машину. Дадим водителя, который доставит и заберет. От тебя нужны только смелые бойцы, Михалыч.
— Добавь к этому тридцать косых, и мы договорились.
— Тридцать тысяч долларов? — Удивился Слива. — Не пойдет. Могу согласиться на то, что оружие оставишь себе.
— Калаши? Начерта мне калаши? Надо будет, сам найду, — рассмеялся Михалыч. Тридцать косых, Слива. Тридцать косых.
— Я согласен на пятнадцать, — повременив пару мгновений, ответил Слива.
— Тридцать.
— Двадцать.
— Тридцать, Слива. Иначе херачь Кулыма сам. Только потом все авторитеты района будут смотреть на вашу троицу как на говно. Хер кто с вами здороваться будет, зная, что вы кидаете своих через писюн при первой же возможности.
«Сукин сын, — подумал злобно Слива. — Вот бешеная собака! Знает же куда давить!»
В этот момент Слива признался себе, что побаивается Михалыча. Они пытались его контролировать, держать в узде. Но чем больше Слива узнавал этого человека, тем больше понимал, что подмять его не получится. Зато можно было попробовать его использовать. Использовать, как расходник.
«Зараза! И киллера же не нанять! — Блуждали мысли в голове Сливы, — все тут же на нас подумают. Весь район знает, что мы сейчас с Кулымом не в лучших отношениях.»
— Хорошо. Тридцать. Но деньги, когда все сделаешь.
— Ага, хрен, — приподнял подбородок Михалыч. — Половину до, половину после.
Слива нахмурился. Поджал свои полные губы.
— Лады. Договорились. — Выдохнул он. — Я свяжусь с тобой позже. Надеюсь, ты к этому времени уже вылезешь из этой дыры.
Слива демонстративно осмотрел низкий потолок хаты и вышел не попрощавшись. Его люди последовали за ним.
— Он какой-то бешеный, босс, — пробурчал один из бойцов, когда Слива вместе со своими вернулся в машину. — Как черт.
— Бешеный, правильно, — холодно ответил Слива, задумчиво уставившись в спинку водительского сидения, — бешеный пес. А бешеных псов у нас принято стрелять.
* * *
— И как у вас тут проходят? — Спросил высокий, но щупловатый парень, добродушно мне улыбаясь.
Одетый в джинсы, цветастую сине-желтую ветровку и дутую куртку, он держал за руку девчонку. Признаюсь, девушка ему не очень подходила. Если парень выглядел каким-то растяпистым, то она — невысокая, но стройная и хорошо слаженная, смотрелась на его фоне, словно лань под ручку с гиббоном.
Девушка была брюнеткой и носила цветные, ярко-желтые лосины под джинсовую юбку, а на белый свитер под горло надела коротенькую дутую куртку. Ее лицо, милое и большеглазое казалось необычно белым на фоне черных волос.
Парочка влюбленно поглядывали друг на друга, немного неловко мялась в тамбуре Эллады, задерживала остальных посетителей, которые толпились на улице, за стеклянными дверями.
— Вход пять зеленых, — лениво буркнул Женя. — Это с человека.
— Так, щас, — парень полез в карман за бумажником. Стал в нем копаться, считая рублевые бумажки.
Все это время девушка терпеливо ждала. Лицо ее приняло очень заинтересованное, даже озабоченное выражение. Она свела темные бровки, глядя, как длинные пальцы кавалера перебирают купюры.
— Вот, хватит?
— Да не мне, — вздохнул Женя. — Вон, в кассу.
— А… — Смутился парень и парочка прошмыгнула чуть дальше, к кассирше.
Тут у входа в зал уже стоял я, придерживал стеклянные двери.
Оценивающе осмотрев парня, я решил, что надо за этой парочкой приглядывать. Случись что, он вряд ли сможет постоять за девушку.
Ребята получили свои квитки, и я пропустил их внутрь. Стал смотреть, как Женя запускает следующего.
Сегодняшняя ночная смена в Элладе была довольно типичной. Клуб потихоньку набирал свои ночные обороты, и потому неадекватных посетителей нам попадалось все больше.
Мы отсекли пьяного мужика, которого Женя не пустил даже в тамбур, девчонку-проститутку, пришедшую в клуб, искать клиентов и явно обкуренного паренька с красными глазами, который пытался продать мне гашиш.
Буйный армянин сделал наш вечер. Он был явно знаком с предыдущим пареньком (это я определил по столь же красным глазам), и, заявив, что денег у него нету, предложил станцевать нам лезгинку в обмен на то, что он пройдет внутрь.
Мы согласились, но Женя все равно не пустил запыхавшегося бедолагу в клуб.
Потом пошли гопнички и молодые пацанчики, которые хотели зайти «на пять минут» и «просто посмотреть». Естественно, таких мы разворачивали сразу.
К часу ночи поток внутрь кончился, и мы стали приглядывать за тем, кто выходил и собирался в группки за дверями Эллады. Пресекали конфликты, если они вдруг начинались.
