Иранская мина - Александр Александрович Тамоников
– Что у тебя, Хигс?
Маркус поморщился, увидев, что следы ведут к окнам второго особняка посольства, где располагались хозяйственные и вспомогательные службы.
– Гиве[1], – пожал плечами Хигс. – Это местный. Иранец или человек, который специально надел местную обувь.
– Ты уверен? – Маркус присел рядом.
– Нет, не уверен, шеф. – Хигс покачал головой. – Дорожка следов слишком коротка. Возможно, что это европеец, который долго носил такую обувь и привык к ней. Смотрите, вот здесь и здесь шаг с пятки, как будто человек привык ходить в туфлях на каблуке. В местной обуви так не ходят, в ней сразу плотно ставят ногу на землю. Но до конца точно сказать все же трудно.
– Черт, где садовник? Мустафа!
Маркус поднялся на ноги и стал озираться со злым лицом.
Подбежавший охранник сказал, что Мустафы на территории посольства нет. Он пришел в девять вечера поливать цветники, и ему открыли дверь, как обычно. Но цветы не политы, а Мустафы нигде нет.
Выдержка, которой так славился Такер, улетучилась. Безопасность любого объекта – дело сложное и довольно нервное. Но когда ты отвечаешь за здание, в котором должен остановиться президент твоей страны, невольно занервничаешь. Тем более если в мире идет такая большая и тяжелая война.
Снова и снова сотрудники охраны проверяли все помещения, начиная с гаража, к которому, предположительно, вела цепочка следов. Прошло еще около трех часов поисков, когда к Такеру подошел его заместитель.
– Никого нет, шеф.
– Получается, кто-то проник на территорию посольства и не оставил никаких следов, кроме отпечатков подошв своей обуви на газоне? Дастин, кому и зачем это могло понадобиться? Или его спугнули и он не успел ничего сделать?
– Похоже на то, – ответил Хигс. – Но если его спугнули, должны были остаться следы панического покидания территории. Да и кто-нибудь из охранников должен был его заметить. А если никто не видел человека, тот мог совершить все, ради чего сюда проник.
– Заложить мину, например, – непросто. Она заметна, а времени у незнакомца на сокрытие своих действий не было. Заряд должен быть большим. Если это подготовка покушения на президента, он должен был попасть в кабинет Рузвельта или в спальню. Черт, да хоть в туалет.
– В дом не входили – окна закрыты, двери контролируются, – подтвердил помощник. – Я отправил людей на поиски Мустафы. Дома его нет, соседи ни вчера, ни сегодня его не видели.
– Слишком подозрительно, что пропал садовник. Пусть наши парни разберутся в его связях. Внуки, друзья, булочник, у которого он постоянно покупает хлеб, сапожник, который чинит его обувь… Ты понимаешь меня?
– Да, шеф, я уже распорядился, – кивнул Хигс. – Но мы не уверены, что незнакомца впустил именно садовник.
– Со дня на день прибудет президент, – отрезал Такер. – Мы должны быть уверены во всем. И в том, кто пропустил незнакомца, и в его целях, и в последствиях, и в отсутствии опасности.
– Слушаюсь, шеф, – кивнул помощник. – С вашего позволения, я хотел бы уведомить союзников о происшествии. Мы договаривались об обмене информацией, в том числе и оперативной. Мы должны сообщить об опасности в британское и советское посольства.
– Думаю, руководство уже доложило президенту. Я свяжусь с нашими коллегами. Полагаю, будет даже лучше, если мы поговорим лично, а не по телефону. Верить в этой стране нельзя никому, в том числе и телефонной связи.
Берия не вызвал Шелестова к себе, а велел ему выйти в парк и теперь ждал оперативника на одной из аллей. Максим сразу понял, что произошло нечто значительное и неприятное. Скулы наркома шевелились, а глаза смотрели на мир с недобрым настороженным прищуром. Увидев Шелестова, Берия сделал ему знак подойти. Заложив руки за спину, Лаврентий Павлович неторопливо двинулся по дорожке.
Помолчав с минуту, он наконец заговорил:
– Есть первый и крайне неприятный звоночек для нас всех. В посольстве США сегодня зафиксировали несанкционированное проникновение на территорию.
– Как так? – удивился Шелестов, прекрасно зная, как тщательно и серьезно охраняется территория посольства советского. – Как это могло произойти? Они там спали, что ли?
– Я договорился, что вы приедете и вас посвятят во все подробности произошедшего, – пропустив мимо ушей удивленные замечания, заявил Берия. – Главное, Максим Андреевич, вы должны сделать для себя правильные выводы, почему, каким образом и с какой целью на территорию американского посольства проник незнакомец. Я так понял, что следов его деятельности, подготовки покушения или организации прослушивания они не установили.
– Не успел? – сразу предположил Шелестов.
– Вот это вы и выясните. Будем учиться на чужих ошибках, а не на своих. Начальника охраны зовут Маркус Такер. Ранее он работал в каком-то американском разведывательном ведомстве, но не думаю, что этот человек в прошлом был матерым разведчиком – так, пятое колесо в телеге. По крайней мере, у нас на него серьезного досье нет. Это и хорошо, и плохо. Но за простачка его тоже не держите. Все-таки охранять такой объект дурачка не поставят.
Посольство США располагалось на красивой окраине Тегерана в районе Эндиреаре. Из центра города Шелестов ехал почти полчаса по узким улицам, то сбавляя скорость, то совсем останавливаясь. Жизнь в городе не кипела так, как в европейских или других азиатских столицах. Да и, положа руку на сердце, надо признать, что иранская столица выглядела бедно. Ближе к окраине машин стало заметно меньше, зато появилось много крестьянских повозок и вьючных животных, от ослов до верблюдов. Правил дорожного движения для многих просто не существовало, и Шелестову приходилось пропускать то группу пешеходов, то животных, то повозки. В центре курсировали даже автобусы, но здесь, в этой пыльной зелени окраины, столица выглядела, как обычный азиатский захолустный городок.
Максим посматривал по сторонам. Женщин мало, и те, кого он видел, в большинстве были местными мусульманками, правда, с незакрытым лицом. Мужчины встречались как в национальных рубахах и чалмах, так и одетые в обычные пиджаки, брюки и кепки. Странное, но вполне объяснимое слияние культур и времен.
На его машину посматривали без всякого интереса – здесь привыкли к европейцам и американцам. А вот Шелестова появление еще одной легковой автомашины на улице заинтересовало. Темно-зеленый «Бьюик» вывернул с боковой улицы и двинулся в сторону американского посольства. Шелестов прибавил газу, рассмотрел номер и с удовлетворением констатировал, что это тот самый номер, который ему назвал Берия. Это была машина Маркуса Такера.
Снова какая-то арба с высокими колесами, вихляя расшатанным корпусом, выкатилась на проезжую часть, и Шелестову пришлось остановиться. Он хотел было уже открыть дверь и заорать на иранца, чтобы
