Кирилл Кудряшов - Русь потусторонняя
Павел вздохнул и, позвонив в ресторан отеля, заказал обед на двоих…
Через два часа они вышли из отеля и сели в стоявшую у входа потрепанную «Волгу»…
— Триста, как договаривались? — с ходу взял быка за рога водитель.
Женя вопросительно взглянул на Павла и, получив от того утвердительный кивок, сказал:
— Триста, Серега, триста… Только и ты не забывай, что нас ты не видел и уж точно никуда не возил.
— А я вас и сейчас не вижу, — хохотнул Сергей, стартуя с места так, словно под капотом «Волги» скрывался движок от «Ягуара».
План был предельно прост и ясен — Сергей (о профессии и месте работы которого Женя предпочел не распространяться) должен был подбросить их до больницы на машине с фальшивыми номерами. Не то, чтобы они всерьез опасались проблем с милицией, но подстраховка все же не мешала. Затем диспозиция была такая: Павел идет за Валей, а Женя устраивает в фойе больницы кавардак. Вместо ответа на вопрос о том, как он собирается отвлекать внимание, Женя предпочел промолчать, намекнув, что Сергей привезет с собой кое-какие полезные штуковины. Завершение операции проработали в общих чертах. Павел под шумок выносит Валю из больницы, звонит Жене на сотовый и отзывает его обратно. И, как говорится, все, финита ля-комедия. Правда, уже в машине Павел задумался над простым вопросом, а куда потом? Везти Валю в отель?… Впрочем, этот вопрос и в самом деле пока не заслуживал внимания. Главным было вытащить ее из больницы, увезти подальше от Темных.
— Сверим часы? — деловито спросил Женя и надел темные очки, словно был каким-нибудь агентом 007.
— Шут гороховый, — отозвался Павел, выходя из машины. — Часов у меня нет, поэтому просто начали.
Уже поднимаясь по лестнице на третий этаж, в палату Вали, он видел, как Женя подошел к окошку регистратуры и, расплывшись в улыбке чуть ли не до ушей (не инче подражая его, фирменной «тейлоровской» улыбочке), о чем-то усиленно расспрашивал медсестру.
Валя была все такой же. Неподвижной, бледной и холодной. Приложив ухо к ее груди, Павел с трудом услышал стук сердца. Она была жива — это главное, а остальное — приложится! Он приоткрыл дверь в коридор и выглянул наружу, прислушиваясь. Пока тихо. Он вернулся к кровати, бережно поднял Валю, словно младенца, обернул в одело и замер возле двери, готовый выбежать вон, едва Женя начнет свою котовасию…
Вдруг где-то внизу громыхнуло. Не сильно, не до сотрясения стен, но зато гулко и раскатисто, так что не услышать этот грохот могли только коматозники. Новый взрыв, будто пальнули из пушки, а затем — отчаянный Женин крик: «Помогите, насилуют!» Несмотря на всю серьезность положения Павел улыбнулся, но тут же вновь посерьезнел.
«Сумасшедший дом, а не страна! — сказал он себе. — Похищаю из больницы свою девушку!»
Дальше думать стало некогда. Внизу, параллельно с Женькиными воплями раздались женские голоса: «Пожар!», а затем истошный визг. Решив, что действовать самое время, Павел бережно прижал к себе Валю и побежал сначала по коридору, а затем — вниз по лестнице. Приемный покой заволокло клубами тяжелого черного дыма, где-то в этом дыму слышался грохот падения мебели и отборная брань, изредка перекрываемая писклявым Жениным голосом: «Это что ж такое делается-то, братцы!» Судя по всему, тот развлекался на всю катушку, наслаждаясь учиненным бедламом.
Наружу Павел выскочил почти одновременно с беспрерывно кашлявшим охранником. Похоже, Женя добавил в свой фейерверк еще и несколько баллончиков перцового газа.
— Что происходит? — Павел решил заговорить первым, чтобы у охранника не отложился в памяти какой-то странный мужик, выносящий большой сверток из объятой дымом больницы.
— Терракт! — выкрикнул охранник. — В сортире подожгли сразу пяток дымовых шашек, подпалили несколько самодельных взрывпакетов, и весь сортир уделали перцовкой, чтобы никто не потушил эти проклятые дымовухи! Уроды! Поймаю — уши пообрываю!
— Моя жена тоже перцовки надышалась, — придав голосу необходимое волнение, сказал Павел. — Это не опасно?
— Фигня! Отлежится чуток, прокашляется и будет как новенькая!
Павел поспешил к ожидавшей его «Волге» и, осторожно уложив Валю на заднее сиденье, сел рядом. Затем набрал Женин номер на мобильном.
— Порядок! — крикнул он в трубку, и тут же отключился, услышав от Жени утвердительное «Понял!»
Спустя минуту Женя вывалился из дверей больницы, сопровождаемый клубами дыма, черного, будто аура, висевшая над Валей. Вспомнив об ауре, Павел мысленно обругал себя за то, что не просканировал Валю сразу. Это нужно было сделать едва оказавшись в машине! Кто знает, может, Темная аура исчезла, или наоборот — разрослась до чудовищных размеров!
Он закрыл глаза, переходя в измерение, недоступное для восприятия человека. Нет, аура не ушла, но, кажется, и не увеличилась… Вот она, по-прежнему висит над Валей, черная и удушливая. И отчетливый след энергетической подпитки тянется от нее ко входу в больницу. Получается, тот, кто наложил заклятье, следит сейчас за ними… И значит, он находится в больнице!
Женя уселся на переднее сиденье как раз в тот момент, когда Павел вышел из машины, не отреагировав на вполне резонный вопрос: «Ты куда?». Его рука лежала на рукояти самурайского меча — страшного оружия, способного наносить удар раньше, чем рука укажет ему направление, убивающего не лезвием, а тонкой полоской энергии воина, владеющего им. Этот меч был способен сокрушить и дерево и металл, не говоря уже о человеческой плоти…
След был четким и ясным. Хотя нет, это был даже не след, а тропа, по которой Темный получал информацию о действиях или перемещениях Вали. Коротко размахнувшись мечом, Павел перерубил эту нить, связывающую Темную ауру с ее хозяином, и двинулся дальше, следуя за змеящимся обрубком тропы…
Так, вот опять приемный покой больницы… из распахнутых дверей продолжают пулей вылетать люди… внутри здания по-прежнему царит содом, в дыму суетятся охрана и пожарные… Дальше… еще дальше… Сюда, на лестницу… второй этаж…
След уходил в коридор и терялся у одной из дверей. Следуя за ним, Павел видел все в ином измерении — в том, где его сканирующая сеть ощущала не контуры, а энергию предметов и существ. Но за эту дверь сеть не могла проникнуть — что-то мешало Павлу, блокируя все попытки пробиться внутрь. Вновь открыв глаза и мельком взглянув на табличку «Главный врач», Павел рванул дверь на себя.
Он увидел Темного сразу, как только вошел, и чтобы понять, что перед ним Наделенный, а не обычный человек, Павлу не требовалось сканировать его. Исходящую от Темного энергию он буквально ощущал кожей…
— Здравствуй, Пол… — промолвил Темный, отступая к столу и беря с его поверхности фигурный римский меч. — Зря ты не послушался моего совета!
Этот Темный был быстрее ветра! Мгновение — и он уже движется на Павла, занося меч для удара… Блок, уход в сторону, ответный удар… Павел резко крутанулся и вновь повернулся к врагу. Но Темный был явно быстрее. Вот, он уже ждет, держа перед собой меч, светящийся слабым оранжевым светом.
— Кто ты? — спросил Павел, уже жалея о том, что поддался мгновенному импульсу и пошел по следу. Этот Темный, кем бы они ни был, оказался не так прост. К тому же в руках у него был меч-проводник, такой же, как и у самого Павла! А он-то думал, что оружия, подобного тому, что изготовил для него учитель Моримото, больше нет на всем белом свете!
— Георгий… — представился Темный, чуть поклонившись, но не выпуская Павла из поля зрения. Несмотря на римский меч, в каждом его движении чувствовалась японская школа боя.
— Зачем тебе Валя?
— Ни за чем. Она мне не нужна. И ты не нужен. Оставь ее и уходи. Как только ты пересечешь границу, я сниму заклятье…
— Почему я должен тебе верить?
— Прошу прощения за банальность, но просто потому, что у тебя нет выбора.
Георгий снова двинулся вперед. Он атаковал, двигаясь плавно и грациозно, будто танцуя. Это и в самом деле был танец, танец смерти, в котором каждое движение было отработано до автоматизма. Павел не без труда ушел от двух ударов и двинулся вперед сам, но Темный неуловимыми движениями, словно нехотя, парировал удары, либо легко уходил в сторону. Павел несколько раз ловил себя на том, что раскрывается перед противником. Похоже было, что Георгий просто прощупывает его, проводит своеобразную разведку боем… По меньшей мере уже раза три он имел возможность нанести разящий удар, но до сих пор не сделал этого.
Павел уставал. Он чувствовал, как отчаянно не хватает ему изобреталельности и легкости, которыми он всегдща оличался. Суставы отказывались гнуться, глаза — фиксировать перемещения противника, даже меч словно растерял часть своей силы. Что это? Запоздало сказывалась бурная ночь, или же Темный просто подавлял его, гасил его энергию?
