Антон Первушин - Миротворцы

Гера перевёл дыхание.

– Уволить бы вас, – с неожиданной тоской сказал он. – Без выходного пособия. Обоих. Чтобы, значит, жили на одну зарплату.

– Подождите, шеф, – рискнул высказаться Зимагор. – Может быть, не всё так фаталь-но…

Гера резко на пятках повернулся к нему. Подступил вплотную. Казалось, схватит сейчас за отвороты пиджака, пригнёт, ударит с хрустом коленом по лицу. Но ничего этого делать Гера не стал, а, выдержав драматическую паузу, махнул рукой и отступил.

Зимагор был старше Лысого Геры на восемнадцать без малого лет (собственно, он ему в отцы годился), но сейчас, глядя на них со стороны, нельзя было сказать, кто же старше – тот или этот – так осунулся и постарел Гера. Сурка и без того подергивало, а теперь, когда он уви-дел эту страшную метаморфозу и осознал её значение для себя лично, тут-то его затрясло по-настоящему. Он поспешил спрятать руки за спину.

– Полчаса назад, – устало сказал Лысый Гера, – звонил Сам… – он не уточнил, кто именно Сам, но сделал жест, понятный без комментариев: пошевелил пальцами поднятой ру-ки, и, конечно, имелся в виду отнюдь не Мэр с Президентом. – Война между группировками Клеста и Шика может начаться с минуты на минуту. Кто ещё ввяжется в бойню, одному богу известно. Нам предложено разобраться с этим делом и предотвратить конфликт. На всё про всё нам выделено трое суток. Если в течении этих дней мы не найдём убийц, нам – всем нам! – назначат "стрелку" и тогда… Вам ясно?

– Ясно, шеф, – Зимагор кивнул.

Гера обошёл стол и уселся в кресло. Вытащил платок, промокнул лысину. Похлопал се-бя по карманам в поисках сигарет, но, вспомнив, видно, что уже год, как завязал, протянул руку через стол:

– Эдуард Борисович, нельзя ли папироску?

Зимагор несколько растерялся, но тон, с каким Лысый Гера произнес это сакраменталь-ное: "Нельзя ли папироску?", ему в общем понравился: кажется, шеф приходит в себя. Он протянул Гере пачку. Стрельцов твёрдыми пальцами вытащил папиросу и помахал ею в воздухе, показывая Зимагору, чтобы тот добавил ещё и огня.

– Так, – сказал Лысый Гера, затягиваясь. – Значит, поехали.

– Поехали, шеф, – согласился Зимагор почти радостно: теперь можно работать.

– Ты, Эдуард Борисович, поднимаешь экспертов. Буди обоих: и дядю Ваню, и Юрика – пусть едут на место, осмотрят машину, тела, пока есть ещё время.

– К-хм…

– Только не говори мне, что машину уже увели.

– Нет, шеф. Они хоть и вели себя, как припадочные, но дело знают дождутся.

– А в чем тогда проблема?

– Юрка вчера утром уехал. В Набережные. Тёща у него там… представилась.

– Почему меня не поставили в извест… – начал было Лысый Гена, но хлопнул по столу ладонью, останавливая самого себя. – Ладно, ладно, ладно! Не время сейчас… Бе-решь, значит, дядю Ваню и дуешь прямо в Угодья. Пускай сделает заключение по полной про-грамме: время смерти, причина, положение тел, пусть поищет следы. Нам пригодится лю-бая зацепка. И сам там посмотри. Сам – понял?

– Так точно!

– Теперь, значит, ты, Вячеслав. Твоё дело – сыщики. Кто у нас сейчас на ставке?

– Пирогов и Улитин.

– Вот, поднимай обоих, инструктируй, отчёт дяди Вани им в зубы и вперёд. Пусть хоть из-под земли достанут эту суку! Вопросы?

– Вопросов нет, – сказал за обоих Зимагор.

– И помните, – добавил Лысый Гера им как напутствие, – у нас трое суток. И ни секун-ды больше!

Иван Прохорович Терешков (между своими – дядя Ваня) был человеком старой закалки, то есть от халтуры никогда не отказывался. А в силу специфики своей основной профессии не привык выбирать, в какое время суток и в какую погоду за выполнение этой самой халтуры браться.

Тридцать лет и восемь месяцев Иван Прохорович проработал экспертом-криминалистом городского управления внутренних дел. Платили там немного, как, впрочем, и везде на гос-бюджетных должностях, и многие (большинство!) с тем мирились. Однако не таков был Иван Прохорович.

Имел он одну пагубную страсть, а именно – являлся заядлым филателистом. А удо-вольствие это, как скоро выясняет для себя каждый, собравший почтовых марок на средних размеров кляссер, весьма дорогостоящее. Разорительное занятие. И требующее как минимум одного левого приработка. Новые времена в лучшую сторону финансовое положение дяди Ва-ни не изменили: деньги обесценивались, стоимость марок, наоборот, непомерно выросла, а всё вместе это опускало зарплату на какой-то совершенно низменный уровень. В связи с чем про-цент времени, которое дядя Ваня тратил на "предпринимательскую" деятельность, по отноше-нию к общему количеству рабочего времени заметно вырос.

На Лысого Геру Иван Прохорович работал уже больше года. Консультации и мелкие ус-луги: идентифицировать отпечатки, дать заключение по пеплу, грязи, пепси-коле, мясу (в том числе и человеческому) – дядя Ваня был специалистом широкого профиля. Однако с на-столько крупным делом на этой весьма интересной службе дядя Ваня сталкивался впервые. А то, что дело крупное, он понимал – куда ж деваться? И понимал, что от его первого взгляда на предмет обсуждения зависит очень многое, а вернее – всё. Потому что указанным предме-том сегодня были не окурки с губной помадой и не гипсовые слепки с отпечатками протекторов – сегодня это были два трупа, и хотя дядя Ваня точно не знал (не сказал ему никто), что за люди это были, однако марка автомобиля, где они находились, и общая суета вокруг рослых парнишек в штатском, подталкивали к определенного рода выводам.

– Всем отойти от машины! – прежде всего приказал дядя Ваня.

Зимагор кивнул, и вся эта свора, у которой под мышками явно чесалось, кидая на Ивана Прохоровича подозрительные взгляды, отошла в сторону, собираясь в кучки и перешептыва-ясь.

– Наследили, сволочи, – сказал дядя Ваня Зимагору. – Да и дождь. Не ручаюсь.

– Ты, дядь Вань, не ручайся, – отвечал Зимагор. – Ты дело делай.

– Потом не пеняйте, – подстраховался дядя Ваня, прежде чем приступить к работе.

Он подошёл к синему "вольво".

– Свет!

Подпитываемый движком одного из автомобилей, загорелся переносной прожектор.

– Всем соблюдать тишину… Ну с богом, – дядя Ваня включил диктофон.

– Протокол осмотра места происшествия, – начал Иван Прохорович. – Дата осмотра – двенадцатое августа одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Время начала осмотра – два часа пятнадцать минут по московскому времени. Температура окружающего воздуха – семнадцать градусов выше нуля по шкале Цельсия. Влажность – повышенная. Ме-сто происшествия находится в лесу, в тридцати метрах юго-восточнее отметки "15" пригород-ного шоссе номер четыре, район Угодья, город Ветрогорск. На месте происшествия обнаружен автомобиль марки "вольво" синего цвета, номерной знак – В954ТЕ128rus. Автомобиль по внешнему осмотру новый, видимых повреждений не имеет. Двигатель автомобиля не работает. Фары погашены. Трава вокруг автомобиля вытоптана; идентифицировать отпечатки не пред-ставляется возможным…

Дядя Ваня нажал кнопку "Пауза" на диктофоне и повернулся к Зимагору:

– Вокруг кто-нибудь смотрел?

– Пока ещё нет.

– Шансов мало, – задумчиво сказал дядя Ваня. – Дождь, лес. Но ты пошукай. Запряги вон салаг; только если что найдут, пускай позовут – руками не трогают.

Зимагор отправился отдавать соответствующие распоряжения, а дядя Ваня продолжил осмотр:

– У автомобиля приоткрыта задняя дверца с правой стороны. Отпечатки пальцев на дверной ручке не обнаружены. Внутренний свет салона включен. Внутри салона, на зад-нем сиденье находятся тела двух мужчин. Номер первый – мужчина лет сорока, рост около ста семидесяти, полный, короткая стрижка, особых примет не имеет, одет в костюм-тройку. Номер второй мужчина лет сорока пяти, рост приблизительно сто восемьдесят пять – сто девяносто, сухощавый, одет в вельветовые чёрные брюки и коричневый шерстяной джем-пер, особые приметы – на запястье левой руки различима татуировка в виде карты, туз кре-стей… – дядя Ваня перевел дыхание, отхаркнулся на траву; теперь самое важное. – Положе-ние тел. Номер первый сидит, наклонившись вперёд, голова упирается в спинку переднего си-денья, рот и глаза открыты, правая рука опущена, висит перпендикулярно туловищу, левая – находится на коленях. На горле номера первого глубокая рана; это разрез, нанесённый острым предметом – по всей видимости, клинком с лезвием длиной до десяти-двенадцати сантимет-ров. На правой скуле номера первого видна свежая ссадина. Других повреждений при внешнем осмотре тела не обнаружено. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что но-мер первый скончался на месте от нанесённого ему ножевого ранения в горло…

Вернулся, шагая широко, Зимагор:

– Ну, что у нас тут?

– Зарезали ваших авторитетов, – отвечал дядя Ваня, снова останавливая диктофон. – Как бычков на бойне.

– Это я вижу сам, – сказал Зимагор хмуро. – Улики-то какие-нибудь есть? Чем зареза-ли? Долго ли резали?