Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах
А сейчас даже Эльвиры Максимовны не было рядом, чтобы заступиться за нее.
– Чего ты молчишь? – одноглазый все смотрел на нее. – Ты что, эта… отсталая?
– Я… усталая, – вырвалось у Саши, – устала я… просто…
Одноглазый пренебрежительно хмыкнул и окинул ее с ног до головы взглядом, в котором, впрочем, читалось отнюдь не одно пренебрежение.
– А ничего у тебя… – начал говорить он и повернулся к машине, возле которой уже не было работников, – ничего, говорю, у тебя тачка. Как называется-то?
Это Саша знала. Эльвира Максимовна любила свои машины и часто повторяла их названия.
– «Ауди Кваттро Спорт», – выговорила она, – одна из последних моделей… Только она не приспособлена, мне кажется, к нашим дорогам. Здесь лучше ваш грузовик пройдет…
– Давай поменяемся, – предложил одноглазый, – махнем не глядя, а?
Саша не нашлась что ответить. Ей показалось, что одноглазый, который разговаривал поначалу с ней более или менее спокойно, теперь понемногу выходит из себя.
«Сворачивать разговор нужно, – подумала Саша, – как-то он вообще непонятно себя ведет…»
– Я пойду, – сказала она. – А то на завтрак опоздаю.
– Ничего, – непонятно сказал одноглазый и качнул головой, – ничего…
Саша поднялась с лавочки и направилась ко входу в гостиницу. Пока шла до дверей, она два раза оглянулась – одноглазый смотрел ей вслед, приложив ладонь ко лбу на манер козырька.
ГЛАВА 2
За завтраком голосок Эльвиры Максимовны трепетал хорошо знакомым Саше птичьим чириканьем. Это Сашу успокоило, а когда они, расплатившись за стол и ночлег, вышли во двор гостиницы, никакого одноглазого там не было, и Саша совсем уже забыла об утреннем происшествии.
А вспомнила, когда Эльвира Максимовна вдруг спросила:
– Кстати, ты чего так долго на стоянке была? Мне пришлось тебя ждать к завтраку.
– За машиной следила, – ответила Саша. Ей не хотелось рассказывать Эльвире Максимовне о встрече со вчерашним одноглазым, потому что самой не хотелось снова переживать эту встречу.
– За машиной? – отреагировала Эльвира Максимовна. – Поди с работниками стоянки трепалась? Их уж точно твой внешний вид не оставил равнодушными…
– Вы же знаете, что я не интересуюсь мужчинами, – сказала Саша.
– А кем ты интересуешься? – спросила Эльвира Максимовна.
Саша уже сотню раз слышала этот вопрос и сотню раз отвечала на него точно так, как ответила сейчас:
– Я вами интересуюсь.
– Надо думать, – усмехнулась, как всегда, Эльвира Максимовна и в благодарность, как всегда, потрепала Сашу по коленке.
Они уселись в машину. Выехали за ворота автостоянки, и скоро гостиницу уже нельзя было отыскать в зеркале заднего вида.
– Может быть, ты хочешь повести? – спросила Эльвира Максимовна.
– Я же не очень хорошо вожу, – сказала Саша, – вы знаете…
– Так тренироваться надо, – посоветовала Эльвира Максимовна. – Терпенье и труд все перетрут. Зря я тебе, что ли, права покупала специально для этой поездки? И доверенность на эту машину выписывала… на всякий пожарный случай?..
– Если вы устали…
– Дело говоришь, – задумчиво произнесла Эльвира Максимовна, – вот когда я устану, тогда поведешь. А сейчас мне нетрудно…
– Как скажете.
– Дай-ка мне с заднего сиденья пакетик, – попросила Эльвира Максимовна.
Саша обернулась. На заднем сиденье трепыхались десяток одинаковых разноцветных пластиковых пакетиков с чипсами, которые Эльвира Максимовна принесла с собой из ресторана гостиницы.
– Надо же, – проговорила Эльвира Максимовна, когда Саша достала с заднего сиденья пакетик, – у них даже чипсы есть моего любимого сорта. Открой мне…
Саша распечатала пакетик. Эльвира Максимовна, отняла было руку от руля, но тут же вернула.
– Покорми, – попросила она, – чтобы я не отвлекалась.
Саша успела поднести только первый кусочек жареной картошки ко рту Эльвиры Максимовны – и тут же выронила его. На приборной доске отчаянно запищал какой-то датчик, а справа от руля на небольшом табло загорелись и горели, пульсируя, электрические буквы иностранных непонятных слов.
– Это еще что такое? – удивилась Эльвира Максимомовна. – Саша, ты ничего не нажимала здесь?
– Н-нет…
– Черт, что здесь написано?!
Пищанье датчика из прерывистого превратилось в сплошное, и автомобиль стал терять скорость. Как Эльвира Максимовна ни нажимала на все подряд кнопки и педали, как ни крутила рычаги, машина словно впала в какой-то ступор и никак ее привести в чувство не удавалось.
Из всех приборов действовало только рулевое управление. Эльвира Максимовна свернула к обочине, где автомобиль тихо остановился.
– Ну вот, – проговорила Эльвира Максимовна, – приехали…
– А что случилось? – спросила Саша. – Как будто бензин кончился…
– Ты же сама видела, как его заправляли… Здесь все управление на электронике. И оно почему-то вырубилось. Черт знает, что такое…
Эльвира Максимовна вылезла из машины. Саша последовала за ней.
– И ведь ни одной машины, – пробормотала Эльвира Максимовна, закуривая. – Что же нам теперь с тобой – до вечера здесь куковать?
Она достала из сумочки сотовый телефон, включила его, попыталась набрать любой номер, прислушалась – из динамика доносился только едва слышный хрип.
Эльвира Максимовна поморщилась и швырнула телефон на заднее сиденье.
– Может быть, открыть капот и посмотреть? – предложила Саша. – Вполне вероятно, что можно что-нибудь исправить…
– Да что исправить-то?! – рассердилась даже Эльвира Максимовна. – Можно подумать, ты что-то понимаешь в этом! Исправить… Вон кто-то, кажется, едет, – проговорила она, пристально всматриваясь в затянутую жаркой колеблющейся пленкой ленту дороги. – Грузовик вроде бы… Проголосуем – поможет. Заплатим ему, если что уж…
Саша обогнула машину и встала у левой стороны капота рядом с Эльвирой Максимовной. Они смотрели на неторопливо приближающийся грузовик, а у Саши зрело в груди беспокойное, какое-то непонятное еще чувство, которое понятным ей стало лишь тогда, когда грузовик подъехал настолько, что можно было разобрать черты лица сидящего за рулем водителя.
Черная повязка через все лицо и черная борода. Саша испуганно поднесла ладонь ко рту. Эльвира Максимовна тоже узнала этот грузовик и руки поднимать не стала.
Грузовик пролетел мимо них.
– Слава богу, – выдохнула Саша. – Вы помните этого водителя?
– Который нас ночью чуть не убил? – уточнила Эльвира Максимовна. – Помню, конечно…
– Хорошо, что мы не стали его останавливать и он мимо проехал…
– Не радуйся раньше времени, – странно огрубевшим голосом проговорила Эльвира Максимовна.
– Что?.. – прошептала Саша, оборачиваясь туда, куда обернулась Эльвира Максимовна.
Грузовик доехал до того места, где дорога немного расширялась, сбавил скорость, развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился, словно зверь, приготовившийся к прыжку.
Казалось, водитель раздумывает, как ему поступить с попавшими в трудное положение путешественницами. От грузовика до мертвой спортивной машины было не меньше трехсот метров, прошло около пяти минут после того, как остановился грузовик.
– Что он делает? – шепотом спросила Саша у Эльвиры Максимовны. – Зачем он там остановился? Мне страшно… Развернулся в нашу сторону и стоит.
Прошло еще несколько минут. Грузовик неподвижно стоял на месте. Для Саши это было намного страшнее, чем если бы он стал к ним приближаться. Она не могла оторвать глаза от замершего грузовика. Водителя через трехсотметровую толщу мутного душного воздуха и запыленное стекло видно не было совсем.
– Наконец-то! – хрипло выговорила Эльвира Максимовна и тут же закурила, нервно втягивая в себя приторный ментоловый дым. – Кто-то еще едет… Посмотри – вроде как джип едет?
– Джип, – подтвердила Саша; мельком глянув, она снова повернулась к страшному грузовику.
Заметив стоящий на обочине спортивный автомобиль и отчаянно размахивающих руками женщин, джип сбросил скорость и подъехал к ним.
Как только джип остановился рядом с ними, грузовик вдали снова пришел в движение. Он опять развернулся и неторопливо покатил дальше – своей дорогой.
Саша не смогла удержаться от облегченного вздоха. Эльвира Максимовна уже объясняла что-то вышедшему из джипа мужчине.
Саша повернулась к ним, когда грузовик совсем скрылся из вида.
Джип оказался не каким-нибудь, а «Лендровер». Правда, запылен он был и запущен до такой степени, что можно было подумать, что автомойки или даже простой тряпки он не знал никогда.
Водителю джипа было лет тридцать пять. Короткие жесткие волосы, беспорядочно торчащие в разные стороны, производили впечатление не неряшливой копны, а супермодной прически. Лицо водителя было того типа, о котором обычно говорят, что оно выдолблено из камня, хотя, присмотревшись, Саша поняла, что каменной может быть только выпирающая вперед нижняя челюсть. Остальная же часть лица, как только ее владелец начинал говорить, приходила в живейшее движение – двигались губы в такт вылетающим из них словам, двигались брови в такт губам, двигались в такт бровям складки на коричневом лбу, а нижняя челюсть, которой полагалось выговаривать слова, казалась совершенно неподвижной, и давала все основания для предположения о том, что мозг водителя джипа находится именно в ней, а не за скользящими извилистыми морщинами коричневого лба.
