Михаил Серегин - Голая агрессия
Пришли они в седьмом часу вечера. Очень пьяный Паша и недоумевающий студент.
– Мужики, вы чего это навеселе? – спросил он, заходя в дом, где порядка не было с тех пор, как мать Сереги отдала его на растерзание собственному сыну.
– Мы, наоборот, грустим, – спокойно сообщил Серега.
– Вы из-за инструмента, что ли? Ну, это ведь дело поправимое, я его уже отдал ремонтировать моему знакомому. Он в этом деле мастер.
– И он точно починит? – с великим интересом спросил Сергей.
– Очень может быть, – с достоинством ответил качок. Он не любил, когда его возможности или возможности его друзей ставились под сомнение.
– Ну, этого никто не знает. – Паша, похоже, уже вбил себе в голову, что они идут на дело.
Серега его понял и, поразмыслив немного, согласился.
– Ладно, давайте всхрапнем чуток и пойдем на дискач.
Девчонок они решили пасти, когда те поплетутся с танцулек по узким улочкам плохо освещенного поселка.
Не подозревая, какую бяку затеяли его дружки, Юра с превеликим удовольствием растянулся на предоставленном ему диване и заснул. От «поспать» он никогда не отказывался.
Около двенадцати был объявлен сбор. Продрав глаза, полутрезвые Серега с Пашей и ничего не подозревающий Юрик вышли на улицу, отлили в кустики и пошли в сторону трассы, отделявшей частный сектор от новостроек.
– Что? – Юра не понял, почему два его приятеля вдруг неожиданно остановились. – Я не пойму, вы идете или нет?
Чуть дальше дорога поворачивала влево. Вышедшие на промысел охотники понимали, что лучше места им не найти: по длинному радиусу рос густой кустарник, с противоположной стороны стояло всего два дома. Между тем проходимость здесь в ночные часы была приличной. Недавно проложенный асфальт делал это направление весьма привлекательным для пешеходов. Кому не хочется, топая посреди ночи, ощущать под ногами ровную поверхность, а не кочки с канавами?
– Юра, пойдем со мной, а Серега пусть останется здесь. – Паша и до этого плохо себе представлял, как это он умудрится заставить Юрика стоять там, где надо, и делать то, что ему говорят.
– Вы чего? – Здоровяк продолжал недоумевать по существу вопроса.
«Длинный» решил разъяснить:
– Мы хотим немного заработать…
– На асфальте деньги делают только козлы! Вы тоже козлы, что ли?
– Иди с Пашей, – Сергей по-дружески похлопал Юру по плечу.
– Два ненормальных!
Когда Сергей остался на обочине дороги, а Паша завел «клавишника» поглубже в кустарник, когда они присели на корточки и затаились, Юра понял, что ребята не шутят.
– Вы знали, что я буду против, да? – прошептал он.
– Извини, но мы все это затеяли ради дела.
– Ради какого дела?! – В Юрике что-то переключилось, и он стал стремительно набирать обороты, надеясь в глубине души прекратить все это.
– Тише! – цыкнул на него протрезвевший Паша.
Серега стоял и посасывал никотинку. Он даже заскучать не успел, потому как только группа заняла позицию, из-за поворота донеслось цоканье каблучков. Выбросив сигарету, он подумал, что лучше будет зайти сзади, углубился в кусты и пригнулся…
По дороге топала малолетка, обвешанная какими-то украшениями. Бижутерия их не интересовала как таковая. Но нельзя же среди ночи определить с десяти метров, что там на ней такое надето! Короткая стрижка давала возможность разглядеть серьги. Бобров почему-то считал, что именно серьги являются зачастую самой дорогой вещью в женской упаковке, причем чем они меньше, тем дороже. Именно блеск крохотных безделиц на мочках обладательницы почти прямых худеньких ножек был той самой каплей, которая склонила чашу весов в пользу нападения. Посмотрев, нет ли кого за спиной у девчонки, он вышел из укрытия.
– Эй! Лапочка! – позвал он.
Малолетка споткнулась, едва удержавшись на высоких каблуках.
– Что вам надо? – пропищала она, отступая. Ее черные глаза были полны ужаса.
– Снимай с себя побрякушки, и я тебе ничего не сделаю.
Она замерла на месте и заревела. Сергей подошел к жертве и шепотом приказал прекратить истерику.
– Давай!
Она стояла, опустив руки.
– Давай, давай! – Он возвышался над ней на три головы. – Или мне самому?
– Хрен получишь, пидор!
Острый нос туфли влетел в пах.
Паша, сидя в кустах, прыснул со смеху.
Серега корчился на дороге от боли, а девка, сбросив туфли, дала стрекача.
Когда напарники вышли на дорогу, «длинный» уже распрямился.
– Прыгай на пятках, монстр ночи! – скалился Юра. – Ребята, вы ищете на свою жопу приключений.
– Помолчи. – Глаза Сергея горели от боли и злости. – Следующая так просто не отделается!
– Второй раунд, – объявил Паша и побрел в кусты.
– Э, куда ты поплелся, умник, твоя очередь получать по бейцам!
Серега был прав. Тянули жребий – первым выпало «длинному», теперь должен был работать Паша.
– Я думал, у тебя полно энергии, – извинился он, маленький и ушлый. – Ладно, смотрите цирк.
Когда ударник пропустил вторую девку, спешащую под папин ремень и мамин визг, Серега стал материться, одними губами выражая недоумение.
Паша теребил шнурки на кроссовках, затаившись в кустах. Оказывается, не так просто встать посреди дороги и сказать: «Эй, кобыла, снимай побрякушки!» На все требуется «сила духа и сила воли»…
Прилично одетая пара прогулочным шагом направлялась к ним. На мужчине был черный костюм, белая рубашечка, галстучек. Все, как положено. Джентельмен, его мать! Рядом с ним высокая, красивая, на шпильках, в деловом костюме.
«Что они здесь делают? Е-п-р-с-т!» – царапнуло у Паши в голове. – Да какая разница? Такая краля бижутерию на себя вряд ли нацепит…»
Серега видел, как Паша выкатился на дорогу, и понял, что им придется поддержать его, иначе упакованный дяденька начистит Паше харю.
Возникнув перед парочкой, грабитель неожиданно вытащил нож.
– А ну, стоять! Гоним бабки, побрякушки, часики!
Иннокентий Михайлович Петров был человеком интеллигентным. Ну, если кого и бил по морде, то исключительно в целях самозащиты. Сейчас, гуляя ночью с очаровательной спутницей, которую ему очень рекомендовали друзья, он никак не ожидал, что наткнется на какого-то подонка.
– Вы испортили нам такой вечер, – с сожалением заявил юноше аккуратно постриженный господинчик. Казалось, демонстрация ножа не произвела на него никакого впечатления.
– Дорогой, может быть, сделать, как он просит? – спросила девушка у своего спутника.
– В этом случае, дорогая, мы послужим фактором ускорения в негативной тенденции роста уличной преступности в наших городах.
Пашу взбесило, что он не понял смысла фразы до конца и то, что этот мудак никак не реагирует на его угрозы.
– Вот проблема! – сообщила очевидное длинноволосая зеленоглазая спутница своему кавалеру.
Из кустов на дорогу вышли Сергей и Юра.
– Вы что, не поняли? – Серега не шутил. – Все быстро отдали и испарились!
Иннокентий Михайлович изобразил на лице сожаление:
– Извини, Дарья, но, кажется, вечер испорчен окончательно.
Юре не понравилось, как вел себя господинчик. Парень на ходу расстегнул рубашечку, и на свет показалась накачанная грудь – последние недели Юра тренировался особенно интенсивно и был в форме; ночное приключение не очень ему было по душе, но главное, что он выспался, а значит, сможет восстановиться до следующей тренировки.
– Ты дурак, – качок подошел к мужчине, который почему-то не хотел наложить в штаны, и стал играть мускулами. То левая, то правая мышца на его груди дергалась, а руки были заняты легким разминанием суставов.
– Ты сам дурак, – вдруг заявил джентльмен. Холодная сталь уперлась Юре в глаз. Серега с Пашей тут же отпрянули. – Это, мать твою, «беретта», девять миллиметров. Если не отстанете, ваши родственники будут собирать мозги по всему поселку.
– Дорогой, не нервничай!
Дарья Данилова – девушка, чье основное занятие заключалось в поиске и обрабатывании богатых мальчиков, не хотела, чтобы ее втянули в кровавую разборку. Ее нынешний клиент не был каким-то уж особенным, но без ствола не ходил, потому как работал телохранителем очень большого человека – владельца химического комбината Гюнтера Фишера, приехавшего к нам из Германии.
Казалось бы, какой-то там телохранитель! Но немец хорошо платил, и это позволяло бывшему майору спецназа содержать девочек.
– Я не нервничаю, просто после того как ушел на пенсию, еще никому не стрелял в голову.
Было видно, что парни струхнули крепко. Троица попятилась, и очень скоро развитый Юра быстрее остальных удалялся от сердитого дяденьки.
* * *Отделавшись от надоедливого следователя, Иволгин налил в чай коньяку и стал прихлебывать коричневую жидкость маленькими глотками.
Вчера, в девять вечера, он был на коне – сегодня, к девяти утра, он, конечно, стал финансовым трупом. Несмотря на то, что мозг его официально был пьян, шарики и ролики не прекращали вращаться в авантюрной черепушке предпринимателя. Допив чай до конца, он удивился, что ему ни разу никто не позвонил. Наверное, еще не узнали о случившемся. Он остался без своей козырной карты. Конечно, можно сыграть на смерти певицы – на этом он что-то сумеет вернуть. Но они ведь успели записать всего-навсего ее первый и единственный альбом. Жаль. Пела она не так уж и плохо.
