Михаил Серегин - Мечта плейбоя
«Сейчас все выяснится», – подумала Лена, делая маленький глоток из фужера и ставя его на стол.
– У тебя кто-нибудь есть? Я имею в виду молодого человека. Хотя что я спрашиваю – такая красивая девушка не может быть одна. Кто он и как его зовут? Расскажешь мне, ведь мы с тобой подруги!
Лена хотела сказать, что как раз перед отъездом она напрочь разругалась со своим парнем, но в последнюю секунду передумала и вместо этого, непринужденно пожав плечами, сказала:
– Зовут его Андрей. Мы вместе учились.
– У тебя что-нибудь с ним уже было? – видя, как засмущалась Лена, Жанна принялась ее подначивать. – Расскажи, не стесняйся!
Та, действительно немного смущаясь, после долгих уговоров и очередного фужера с шампанским рассказала, как после дня рождения Андрея в прошлом году они остались вдвоем. Там все и произошло. Затем они иногда занимались сексом, в основном после настойчивых просьб молодого человека.
– Ну и как тебе?
Лена опять пожала плечами. То блаженство от близости, про которое рассказывали старшие подруги, Прохорова не испытала ни в первый раз, ни впоследствии и отдавалась своему парню, лишь уступая его просьбам. Неприятным это занятие она тоже назвать не могла. Но только она начинала «разогреваться», как Андрей уже был готов и оставлял ее без внимания. Возникало ощущение, что ее используют как вещь, и это портило и без того небогатое положительное впечатление от занятия сексом.
Примерно в таких словах Лена и поделилась своим сексуальным опытом с новой подругой.
– Я тебя понимаю, очень хорошо понимаю! Дело не в тебе, дело в твоем партнере. Мужики – они все такие! Они не способны дарить наслаждение.
Лена смотрела на Жанну, искренне негодующую при упоминании о сильной половине человечества.
– Дело в том, – продолжала она, – что они все потребители. И твой Андрей не исключение. Поэтому мы в свою очередь, чтобы не остаться внакладе, должны использовать их.
– Что же, выходит, любви не бывает? – осторожно спросила Прохорова.
– Любовь… – Жанна задумалась. – Так вот, любовь – очень редкое явление. И далеко не каждому удается встретить в жизни человека, достойного этого чувства.
– А ты встречала такого человека? – затаив дыхание, неожиданно для себя спросила Лена.
– Да, – просто ответила Жанна, – мы прожили с ней три года.
– С ней?! – переспросила удивленная таким признанием Лена.
– Ты удивлена?
Прохорова, как часто делала в подобных случаях, в ответ просто пожала плечами.
Жанна не торопясь рассказала ей, как восемнадцать лет назад она предстала перед судом за превышение самообороны. Один из любовников матери по пьянке пытался изнасиловать ее, и она шарахнула его тяжелым утюгом по голове. На свою беду, попала острым концом в висок. Тот умер на месте. Мать дала показания против нее, и после суда Жанна отправилась в колонию тянуть пятилетку.
В колонии к красивой девушке сразу стали проявлять интерес, и только заступничество Зины по кличке Заика облегчило ей жизнь. Жанна стала ее любовницей. Постепенно она поняла, что действительно любит эту женщину. Через три года жизнь снова отняла у нее счастье, которым Жанна Курдикова не была избалована с детства. Срок Заики кончился, и она вышла на свободу. Впоследствии они регулярно переписывались, и Зинка постоянно засылала на зону «грев» для своей любовницы.
После их разлуки прошел почти год, когда письма и посылки прекратились. Жанна узнала, что ее любимую убили в пьяной драке.
Весть подкосила ее, она на месяц загремела в тюремную больничку. Начальство решило освободить Курдикову досрочно, и по выходе из больнички Жанна вскоре оказалась на свободе.
– Ты очень похожа на нее, – неожиданно призналась она смущенной Елене. – Давай выпьем за это.
Наполнив фужеры, она протянула один из них Прохоровой. Они выпили, и Жанна, забрав фужер из рук Лены, поставила его на стол. Обняв ее за плечи, она вплотную придвинулась к девушке и, развернув к себе, принялась жадно целовать. Прохорова ощущала на губах, лице горячие поцелуи распалившейся не на шутку Жанны и слабо пыталась отбиваться. Одна часть ее натуры покорялась желанию обнимавшей ее женщины. Лена ловила себя на мысли, что ей это даже нравится. Андрей никогда не целовал ее так страстно, и никогда от его поцелуев голова так приятно не кружилась.
Но вторая часть ее натуры протестовала, каждый миг заявляя о противоестественности происходящего, твердя, что это гадко, мерзко, неприлично до крайности.
Губы Жанны остановились на губах девушки, язык проник в рот Лены. Та почувствовала, что вскоре не в силах будет сопротивляться, и последним усилием воли отстранила от себя горящую желанием женщину.
Некоторое время обе тяжело дышали.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – немного отдышавшись, спросила Курдикова.
– Нет, просто я не могу… Это же неприлично.
– А с Андреем прилично?
– Ну он же мужчина!
– Ну и что?
– Так это же совсем другое!
– Так вот в чем дело, – Жанна с улыбкой опытной женщины посмотрела на Прохорову, вновь смутившуюся под ее взглядом. – Поверь мне, никакой разницы нет. Важны только твои чувства по отношению к партнеру. Тебе ведь было приятно?
Лена, вспомнив свои ощущения, вынуждена была признать это.
– Да… Только…
– Что только?
– Я не знаю… Как-то я не готова к этому…
– Тогда забудем о том, что здесь было, – предложила Жанна, вновь обнимая Лену за плечи.
На этот раз девушка почувствовала, что больше домогательства со стороны Жанны ей не грозят. Поэтому даже с некоторой охотой откликнулась на предложение Курдиковой поцеловаться в знак примирения.
– Ты на меня не обижаешься? – спросила Лена старшую подругу, отдышавшись после поцелуя, получившегося продолжительным.
– Нет, что ты! – ответила та. – Просто ты еще не поняла, что женщина может любить крепче, чем мужчина!
Она посмотрела на часы.
– Ого! Полшестого, мне пора. Дел просто куча.
– Жанна, ты правда не обиделась?
– Нет, конечно, не переживай. Ведь мы по-прежнему с тобой подруги?
– Конечно!
– Вот это главное! Ну ладно, мне пора.
Жанна на прощание чмокнула Прохорову, которая уже сама подставила губы под поцелуй.
«Еще немного, и эта кукла будет моя! – удовлетворенно отметила опытная женщина, прощаясь с юной подругой. – Надо только обломать малость».
* * *Тихо играла музыка. В уютном зале небольшого элитного ресторанчика было не больше десятка человек. Джим посмотрел на часы и зевнул. Ожидание начало слегка раздражать его. Человек, назначивший здесь ему встречу, должен был прийти пять минут назад, а господин Ренни очень ценил свое время. Подозвав официанта, он попросил меню.
– Рекомендую рейнское восемьдесят третьего года. Очень неплохая лоза, господин Ренни. К вашему салату из омаров будет просто изумительно, – официант согнулся в почтительном ожидании.
Неожиданно Джим почувствовал на себе пристальный взгляд. Он оторвался от изучения меню и осмотрел небольшой уютный зальчик ресторана. Точно – молодая очаровательная женщина через два столика справа.
«Где-то мы уже с ней встречались», – Джим напряг память, и она ему услужливо высветила утренние события.
«Точно, она!» – Их взгляды встретились, и незнакомка обворожительно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, подзывая вновь официанта.
– Тито, ты знаешь, кто эта леди?
– Какая именно, господин Ренни?
Джим хотел показать ему на очаровательную незнакомку, как обнаружил ее направляющейся к его столику.
– Незачем просить официанта представлять меня. Мы вполне можем обойтись собственными силами. – Элен изящно опустилась на стул напротив него. – Тем более что мы уже немного знакомы.
– Я еще раз прошу извинить за утренний инцидент. Право…
– Мистер?..
– Ренни. Джим Ренни.
– Мистер Ренни, вам не за что извиняться – в случившемся только моя вина. Я ужасно рассеянна, из-за чего со мной постоянно происходят разнообразные казусы. Мой покойный муж любил повторять, что я представляю опасность для окружающих.
– Мисс?
– Элен Бойчек.
– Мисс Бойчек, если ваш муж в чем и прав, то только в том, что ваши прекрасные глаза действительно представляют некоторую угрозу для окружающих вас мужчин.
– Спасибо за комплимент.
Джим поискал глазами официанта и, едва тот предстал перед ним, распорядился:
– Тито, шампанское.
Потом, обращаясь к Элен, предложил:
– Ведь вы не откажетесь выпить за наше знакомство?
– Не откажусь.
* * *Лена снимала комнату в общежитии, принадлежавшему сельскохозяйственному институту. Устроиться сюда помогла все та же Жанна. Прохорова невольно подумала о своей старшей подруге. Казалось, для этой женщины не существовало ничего невозможного. Они знакомы всего пару недель, а кажется, будто она знает Жанну с самого детства. После того памятного вечера прошло больше недели, а Жанна больше ни разу не зашла. Обиделась, наверное. Мысль о том, что она невольно обидела эту прекрасную женщину, вызвала угрызения совести.
