Кейт Дуглас - Спецкоманда SEAL. Абордаж
Коттер навел бинокль на восток, где два древних, покрытых ржавчиной автобуса весьма эффективно блокировали взлетную полосу. Там же стояли два джипа, и лейтенант мог видеть оранжевые светлячки сигарет. Малейший порыв ветра с той стороны приносил горький и резкий запах дыма. Турецкие или русские, подумал он.
— Я насчитал там четверых, Шкипер, — прошептал Мартин Браун. Он лежал рядом, со своим «Ремингтоном Модель 700» наготове, включив ночной прицел ЭйЭн/ПиВиЭс-4.
— Дай-ка глянуть, Мэджик, — прибор ночного видения позволял распознавать человеческую фигуру с расстояния в сто пятьдесят метров, не больше. Взяв у Брауна снайперскую винтовку, лейтенант прильнул глазом к окуляру, сразу увеличившему дальность обзора до четырех сотен метров.
Ага... там они и были, четверо отсвечивающих фантастическим серо-зеленым иракских солдат. Сидели в своих машинах и курили. И в общем-то не особенно тревожились.
Переведя прицел на «Геркулес», он увидел на нижней ступеньке трапа еще двух солдат. Троих он насчитал за самолетом, еще одного — на балконе башни. Всего десять... притом, что в здании аэровокзала или в ангарах, вполне возможно, тоже есть солдаты. Или в тех армейских грузовиках напротив входа в башни.
Он вернул винтовку Брауну и глянул на часы, осторожно прикрыв лицо ладонью, чтобы от циферблата не отсвечивало.
* * *02.15
Почти время.
Винсент Ксавье Коттер, спокойный, молчаливый, родом из истинно католической семьи, не был похож на воина. В школьные годы он намеревался стать священником, но, к несчастью, умер отец, и ему пришлось бросить школу и зарабатывать на жизнь себе, матери и двум младшим братьям. Получив в конце концов аттестат о среднем образовании, он поступил на флот. В основном из-за денег: в то время как государство обеспечивало его пропитанием и кровом, жалованье он отсылал домой.
Жизнь военного моряка пришлась ему по душе. Спустя четыре года он, к тому времени моторист второго класса, продлил контракт еще на шесть лет и одновременно поступил на курсы Подводных Диверсионных Групп (SEAL в Коронадо, штат Калифорния).
Он так и не знал точно, почему. Скорее всего, чтобы поверить в собственные силы, испытать себя физически и интеллектуально. Обучение в школе Котиков и в самом деле оказалось испытанием, и еще каким — кошмаром из грязи, усталости, издевательств и зверски тяжелой работы, какой он даже представить себе не мог. С помощью дьявольской учебной программы отсеивали всех, кто хоть капельку не дотягивал до идеала как физически, так и морально.
Ему до сих пор снился иногда этот чертов колокол.
Он висел в дальнем конце на парадном плацу и был хорошо известен всем лодочным экипажам, которых здесь гоняли. Любому воспитаннику, пожелавшему бросить курсы, достаточно было подойти к колоколу и трижды позвонить независимо от времени суток. В течение всего испытания на выносливость, официально именовавшегося «побудительной неделей» — здесь ее называли не иначе как Чертова Неделя, — двум курсантам полагалось таскать этот колокол за собой повсюду, где тренировался экипаж. Ему отчаянно хотелось позвонить. Ох, как ему хотелось позвонить! Бывали минуты, когда Коттеру безумно хотелось попасть в душ, переодеться во все чистое и заснуть мертвым сном хотя бы часов на восемь. Ради этого он временами готов был на все.
Но только не уйти из школы. Он закончил учебный курс — один из двенадцати, оставшихся от первоначальной группы в шестьдесят человек. После обычной шестимесячной стажировки он заслужил-таки право носить заветный «Будвейзер» — нагрудную эмблему Котиков с изображением орла, трезубца и кремневого пистолета.
Весь следующий год он служил в Отряде SEAL-2, дислоцированном в Литтл-Крик, штат Вирджиния. За это время он принял участие в рейдах Котиков на иракские нефтяные платформы во время так называемой войны танкеров в восьмидесятых. В 1986 году он сдал экзамены для обучения по программе курсанта ВМФ, состоявшей из четырех лет обучения в колледже и десяти недель Официальной Штабной Стажировки — ОШС — летом после третьего курса. После школы Котиков колледж был все равно что сплошные каникулы, а уж стажировка в Организованном Шитье Стежком в Провиденсе, штат Род-Айленд, казалась просто курортом. Он даже ухитрился выкроить время жениться. У него подрастала дочь. Окончив колледж в 1990-м, он сразу же вернулся в строй. Во время войны в Заливе он служил в Четвертом Отряде, потом стал командиром вновь сформированного третьего взвода Седьмого Отряда.
Он еще раз взглянул на часы.
* * *02.30
Пора.
Щелкнув переключателем рации, он тихо произнес в микрофон:
— "Золотой", я — «Синий». Подтверди прием. Сьерра-танго-один-пять.
— "Синий", я — «Золотой», — отозвался наушник голосом младшего лейтенанта Эда Де Витта, заместителя Коттера. — Прием подтверждаю. Танго-фокстрот-три девятых. Место.
Отделение Де Витта готово.
— Принял, «Золотой». Отключаюсь.
* * *Бесшумно ступая в темноте, он присоединился к старшине-электрику второго класса Хиггинсу, который возился с портативным передатчиком спутниковой связи. Антенна, складной зонтик всего двадцати дюймов в диаметре, уже была установлена и нацелена в сторону спутника «Милстар», висящего в двадцати двух с лишним тысячах миль над экватором.
— Ну что, Эл-Ти, — тихо шепнул Хиггинс. — Неужели дадут отбой?
— Посмотрим. Теперь только Вашингтон может что-нибудь переиначить, — он взял в руки передатчик размером с автомобильный сотовый телефон.
— Сказка, Сказка! — негромко произнес он. — Говорит Чистая Вода.
— Чистая Вода, я — Сказка, — отозвалось в трубке. — Мы вас слышим.
— Сказка, я — Чистая Вода. Место. Повторяю. Место.
— Чистая Вода, принял: Место. Булат. Повторяю: Булат.
Кровь ударила в голову Коттера. Операция продолжается!
— Вас понял, Сказка. Булат. Прекращаю связь.
Коттер, не отрывая взгляда от Хиггинса, убрал рацию в рюкзак.
— Похоже, зеленый свет.
Хиггинс — за свое пристрастие к книгам в перерывах между заданиями получивший прозвище Профессор Хиггинс — ответил ему безумной улыбкой убийцы. Ослепительно белые зубы на черном от соответствующего грима лице показались бы кошмаром кому угодно.
* * *18.35 (23.35 по Гринвичу)
Объединенный Центр Управления Специальными Операциями.
Пентагон.
В первые часы наземной фазы операции «Буря в пустыне» какой-то остряк заметил, что иракские шпионы запросто могли бы догадаться о приближении чего-то серьезного по фантастически возросшим объемам пиццы в Белом доме и Пентагоне. Правда это или нет, но и сейчас на столе красовались открытые коробки с недоеденной пиццей. Впрочем, еде уделялось гораздо меньше внимания, чем огромному телемонитору. Помещение пестрело мундирами всех родов войск — сухопутных сил, флота и авиации, — но встречались и штатские: из ЦРУ и какой-то чиновник из Министерства обороны.
Капитану Филлипу Томасу Кобурну было немного не по себе в окружении золотых погон и прочих регалий, но, считая себя Котиком, он утешался, глядя на экран, на операцию Котиков. Ветеран с двадцатилетним стажем, он начинал со Вторым Отрядом во Вьетнаме. Теперь он командовал Седьмым Отрядом — элитным подразделением из четырех взводов по четырнадцать человек в каждом.
В отсутствие света лица зрителей отливали неестественно зеленым от экрана. Звуковым сопровождением была полифония голосов — переговоры пилотов и самих Котиков. Операция «Чистое небо» относилась к числу достаточно сложных, и помимо собственно взвода Котиков в нее было вовлечено еще много людей.
На экране открывался вид на аэропорт с высоты птичьего полета; вырисовывался совершенно отчетливо большой четырехмоторный самолет. К нему медленно приближались светлые точки, похожие рядом с ним на муравьев.
Кобурн дрожал от возбуждения. Это ЕГО люди точками скользили по экрану. Господи, как ему хотелось быть там, с ними!
— Стареешь, Фил? — промурлыкал ему на ухо чей-то голос.
— Иди к черту, Пол! — прошипел он в ответ, и собеседник улыбнулся в темноте.
Капитан Пол Мейсон был единственным другом и соседом Кобурна по казарме, еще один ветеран Котиков по вьетнамской кампании. Травма, полученная на учениях двадцать лет назад, не позволяла ему больше прыгать с парашютом или нырять, хотя он до сих пор считал себя Котиком. В Отрядах всегда так. Стоит только послужить там, и ты никогда больше не бросишь их, какое бы назначение ты ни получил в тот или иной момент. Теперь Мейсон был штабным офицером, представлявшим Отряды в Центре Управления Специальными Операциями США. Центр осуществлял руководство всеми спецподразделениями: армейским спецназом, подразделениями «Дельта» и прочими, Котиками в том числе.
Благодаря совместному боевому опыту они сдружились. Мейсон не числился больше в составе Отрядов, а Кобурн пока держался ценой непрерывных физических упражнений. Его последней боевой операцией стала Гренада, и теперь, в пятьдесят лет, он ощущал, как хронометр его организма неумолимо отсчитывает оставшиеся дни, часы...
