Максим Шахов - Человек из «Альфы»
– А теперь представь, Умар, что мы опоздаем хотя бы на сутки! И не сможем остановить этого предателя вовремя! Представь, что президент России погибнет! Для твоей Чечни это будет катастрофа! От вашей конституции останутся только рожки да ножки! И от самоуправления тоже! Россия всколыхнется! Народ будет возмущен и потребует принятия самых жестких мер! И тот, кто станет исполнять обязанности президента, не сможет к этому не прислушаться! Потому что через месяц-другой ему ведь придется идти на выборы! А голосовать будет этот самый народ. Так что Чечню наверняка подвергнут «ковровым» бомбардировкам! Целые села сровняют с землей! И Запад будет помалкивать, потому что убийство президента – это слишком серьезно! Понимаешь, Умар? Понимаешь?
– Понимаю… – едва слышно проговорил Халилов.
Перед его внутренним взором предстала жуткая картина – российские штурмовики один за другим пикировали на Чечню, сбрасывая на едва начавшую оправляться после войны республику сотни бомб. После предыдущей картины, где возрожденная Чечня была утыкана памятниками ему, Умару, эта картина потрясла его особенно. Чего, собственно, и добивался Шадрин.
Умар Халилов вдруг до хруста сжал кулаки и произнес:
– Но что же делать, Алексей?
Шадрин ждал этого вопроса. И тут же заговорил:
– Этого нельзя допустить! Иначе все пойдет насмарку! Все, за что погибли столько людей! И только мы с тобой можем этого не допустить! От кого ты получил эту информацию, Умар? А? Говори!
Чеченец словно очнулся от летаргического сна и бросил на Шадрина быстрый взгляд:
– Я не предатель! И своих знакомых не выдаю!
– Я тоже! – рявкнул Шадрин. – Но тут не тот случай, Умар! На карту поставлена судьба твоей родины! И предателем ты будешь, если не поможешь нам предотвратить покушение! Понимаешь? Понимаешь?
И тут Умар сломался. Поколебавшись несколько секунд, он натужно сглотнул слюну и сказал:
– Хорошо, Алексей. Информацию я получил от Руслана Дилялова…
4
...«Шифротелеграмма ь… от…
Совершенно секретно
Вне всякой очереди
Начальнику ГУ контрразведки ФСБ
Настоящим довожу до вашего сведения, что сегодня со мной, майором Шадриным А.С., в экстренном порядке вышел на связь агент Хасан-паша. На личной встрече агент сообщил, что известному террористу Басаеву удалось завербовать одного из высокопоставленных офицеров ФСБ, имеющих доступ к сверхсекретной информации. Целью вербовки является организация покушения на Президента РФ. Точная дата покушения и способ неизвестны. Их террористам после выплаты аванса в сумме нескольких сотен тысяч американских долларов укажет завербованный офицер ФСБ.
Указанная информация получена Хасан-пашой от некоего Руслана Дилялова. Дилялов является родственником и доверенным помощником министра иностранных дел бывшей Ичкерии Завгаева и якобы прибыл в Стамбул по заданию шефа для открытия кодированных счетов, через которые предателю будут переведены деньги…
Замначальника Стамбульской резидентуры майор Шадрин А.С.».
Отдав телеграмму шифровальщику, майор Шадрин прошел в кабинет резидента. Подполковник Гашков сидел за своим столом в смокинге, только снятая «бабочка» валялась на полированной поверхности стола.
– Отправил? – спросил подполковник.
– Отдал шифровальщику, – сказал Шадрин. – Сейчас отправят.
Гашков посмотрел на часы и сказал:
– Представляю, что сейчас поднимется на Лубянке! Наверняка все начальство из дома повыдергивают. А потом нас закидают шифровками…
– Да, – кивнул Шадрин.
– Насчет денег не забыл написать? А то я тебе четверть миллиона наличными не найду, разве что отделение какого-нибудь банка на гоп-стоп возьму…
– Написал, – кивнул Шадрин. – И свои соображения изложил насчет этого Дилялова. Слушай, наверное, съезжу-ка я прямо сейчас на Самсун-авеню, присмотрю подходы к этому отелю…
Гашков пыхнул сигаретой и кивнул:
– Навряд ли Центр на это пойдет… Сейчас не те времена. Хотя – черт его знает. Это, пожалуй, единственный выход. В общем, езжай, только не задерживайся…
5
Москва, Лубянка, здание ФСБ РФ
Стамбульский резидент подполковник Гашков не ошибся. Генерала Томилина, начальника Второго главного управления ФСБ (контрразведки), действительно выдернули из дома, как только оперативный дежурный прочитал расшифрованную телеграмму из Стамбульской резидентуры.
Машина генерала в сопровождении джипа охраны промчалась ночной Москвой и нырнула в ворота большого дома на Лубянке. Как только этот дом не называли за годы советской власти! И «конторой глубокого бурения», и «детским миром», и еще десятком других эпитетов одаривали.
С началом эры Ельцина для знаменитого здания начались тяжелые времена. Сначала он потерял своего неизменного «охранника» – Дзержинского, а потом постепенно лишился и большинства своих обитателей.
Следовавшие одна за другой бездумные реорганизации и переименования, казалось, имели всего одну цель. Избавить старинное здание от настоящих профессионалов, заменив их пришлыми гастролерами всех мастей. АФБ, МБ, ФСК, ФСБ – даже сотрудники не смогли запомнить всех вывесок, сменившихся на фасаде. Большой дом пережил и десанты интеллектуалов, и десанты ментов, и десанты политиканов. Но устоял. И даже начал постепенно возрождаться к новой жизни.
Вместе с партократами от КГБ из него, правда, вычистили и огромное количество уникальных специалистов, имевших к тоталитарной системе весьма отдаленное отношение. Но тут ничего удивительного не было. Как говорится, лес рубят, щепки летят.
Зато разоренный КГБ подарил России нового энергичного президента. И этот президент постепенно начал собирать камни. То есть осколки, на которые когда-то разлетелось мощное силовое ведомство. ФАПСИ, ГУО, СБ президента, СВР, Федеральная пограничная служба – в каждом из этих «отпочковавшихся» ведомств генералов развелось едва ли не больше, чем когда-то было во всем КГБ Союза. Благое вроде дело – освобождение бывшего КГБ от функций политического сыска и его демократизация – обернулось обычным бардаком.
Строить всегда труднее, чем ломать. И все же порушенная «до основанья» ФСБ уже начала возрождаться. Медленно, мучительно, но неотвратимо. И профессионалам уже не стыдно было признаться, что они работают в большом доме на Лубянке.
Одним из таких профессионалов и был генерал Томилин.
Бегло просмотрев шифровку, он прочитал ее второй раз, подчеркнув красным карандашом особо важные места, и тут же позвонил оперативному дежурному:
– Связь с директором мне, срочно!
– Есть! – послышалось в трубке.
Полминуты спустя Томилин уже разговаривал с разбуженным личной охраной директором ФСБ.
– Здравия желаю, товарищ генерал армии, это Томилин!
– Здравия желаю. Что там у тебя случилось, Николай Афанасьевич? – голос директора ФСБ был со сна хрипловатым. Но проснулся он окончательно. Знал, что по пустякам его не побеспокоят.
– Только что пришла шифровка из Стамбульской резидентуры… – начал доклад Томилин. Несколькими фразами изложив содержание начала шифровки, он продолжил: – Майор Шадрин абсолютно уверен, что информация соответствует действительности. Агент Хасан-паша состоит у него на связи не первый год. К тому же работает как бы из идейных соображений, хоть и за деньги. Свои услуги, кстати, на этот раз он оценил в двести пятьдесят тысяч долларов…
– Во сколько, во сколько?
– В двести пятьдесят тысяч, товарищ генерал. За эти деньги Шадрин выведал у Хасан-паши все об этом самом Руслане Дилялове. При закордонном чеченском эмиссаре Завгаеве он состоит не первый год. Поэтому и пользуется его неограниченным доверием. О предателе из ФСБ Дилялов проболтался, когда после посещения Стамбульского отделения Конгресса чеченского народа они с Хасан-пашой отправились ужинать в ресторан. Слишком много Руслан принял на грудь, поэтому и не сдержался, чтобы не похвастаться перед старым знакомым, какое важное задание он приехал выполнять…
– Ясно, – сказал директор ФСБ, и оба генерала немного помолчали.
Известие о предательстве всегда приходит неожиданно. И оставляет в душе тяжелый осадок. Особенно у профессионалов, работающих не за страх, а за совесть.
– В общем, Шадрин уверен, что никаких дополнительных сведений Хасан-паша добыть не сможет. А Дилялов уже завтра отбывает из Стамбула то ли в Швейцарию, то ли в Лихтенштейн. Поэтому майор предлагает силами резидентуры провести операцию по экстренному «потрошению» Дилялова. Он считает, что это единственный шанс выйти на предателя.
