Андрей Константинов - Травля лисы

— А… эти-то? — сурово посмотрел на бригадира полковник. Он отлично понимал двусмысленность ситуации и догадывался, что товарищи офицеры все просекли. -…Эти-то? Залетные какие-то. А ну брысь отсюда, шпанята!

Шпанята поняли и направились к двери. Но у дверей стоял Петрухин.

— Прошу прощения, товарищ полковник, — сказал Петрухин. — А чего мы их отпускать будем?

— А что же мы с ними можем сделать? — удивился полковник.

— А очень просто: вывезти за город и от-мудохать дубинками.

— Э-э… это же незаконно, Дмитрий Борисыч.

— Херня какая, Иван Иваныч, — совершенно по-светски ответил Петрухин. — Они же жаловаться все равно не пойдут.

Дмитрий быстро соединил оторопевших лохотронщиков наручниками и увел, бросив на ходу: «Я сейчас, скоренько».

— Решительный, однако, у вас товарищ, — сказал Комаров.

— Дмитрий Борисыч? Да, решительный.

— А не он ли нынешней зимой своего напарника застрелил?

— Не застрелил, а ранил. Во время задержания вора-рецидивиста… Вы же понимаете, товарищ полковник, — сказал Купцов, глядя полковнику в глаза.

— Да, да, конечно, понимаю, — поспешно согласился Комаров. Врал он — ничего он не понимал в задержаниях, потому что всю жизнь просидел в кабинете. — Рецидивист, задержание… понимаю.

— А этих уродов он обязательно отмудохает по полной схеме. Можете не беспокоиться, Иван Иваныч. Больше они здесь никогда не появятся.

Именно это Ивана Ивановича и беспокоило, потому что с лохотрона он получал денежку. Небольшую, но стабильную. В принципе, «лохотронные» деньги погоды в бюджете Комарова не делали. Но жаден был Иваныч… ох, жаден.

— Может, — сказал он осторожно, — не стоит такими методами действовать? Может, я профилактическую беседу с ребятами проведу? Э-э… в воспитательных целях?

— Да я-то не против, — согласился Леонид. — Но Дмитрий Борисыч уже настроился на экзекуцию… в воспитательных целях.

Вернулся Петрухин. Довольный, сияющий.

— Я, — сказал он, — запер их покуда в грузовом отсеке «фолькса». Ты, кстати, Леонид, дубинку не брал?

— Не брал.

— Черт! А где ж она? Впрочем, не важно. У меня еще бейсбольная бита есть — ею даже сподручнее работать. Кости дробит — любо-дорого.

Полковник Комаров сказал: «Кхе», — и перевел разговор на другую тему:

— Ну вы орлы, ребята. Наслышан, как убийство в офисе подняли. Орлы. Показали класс, профессионализм.

— Пустое, — сказал Купцов. — Повезло, и все тут.

— Не скажите, Леонид Николаич. Весь город говорит о вашем раскрытии. Кто понимает, тот отдает должное мастерству. Буду счастлив с вами работать… Для начала хотел бы получить от вас план мероприятий на текущий год.

— План мероприятий? — переспросил Петрухин, и Купцов услышал в его голосе нотки нехорошие, опасные.

Он сразу вмешался:

— К сожалению, не готов еще план, Иван Иваныч. Мы ведь только-только приступили к работе.

— Ага… Ну, конечно. Дубинками легче махать, чем системно к делу подойти, — начальственно заметил полковник.

«Мудашев», — подумал Петрухин. Купцов сказал:

— Ну, кое-что мы все-таки сделали, Иван Иваныч. Вот, например, провели проверку личного состава на прошлые судимости.

— Я эту проверку давно провел, — снисходительно ответил Комаров.

— Вот как?

— Вот так. Это же, голубчик, азы оперативной работы.

— Понятно. Но мы с Дмитрием Борисычем обратили внимание, что среди персонала довольно много людей с судимостями, — сказал Купцов.

— А кто? Водители да грузчики. Так с них какой спрос?

— Согласен, — кивнул головой Купцов. — Ящики таскать можно с судимостью.

— Ну вот, — сказал полковник. Он очень быстро обрел прежнюю уверенность и вальяжность. — Шофера да грузчики… а среди среднего и старшего звена судимых, товарищи офицеры, нет. Так что вы впустую время потратили. И все потому, что вовремя не представились мне… дисциплинка!

— Да, да. Вы правы, Иван Иваныч… А Фельцман? — спросил вдруг Купцов. Почти равнодушно спросил, но полковник Комаров понял: вот он, капкан-то.

— Фельцман? — как бы удивленно, как бы с трудом припоминая, спросил Комаров.

— Фельцман, — повторил Купцов. — Как же Фельцмана-то вы упустили?

— А что Фельцман? — пожал плечами Комаров. — Изя Фельцман — всего-то компьютерщик. Технический, так сказать, персонал.

— Не совсем так. Фельцман имеет доступ ко всем файлам. Фактически он знает больше, чем любой другой сотрудник фирмы.

— Какой же вывод вы, господин Купцов, из этого делаете?

— Сначала, Иван Иваныч, я подумал, что это ошибка. Небрежность, если угодно. А потом…

— Что? Что потом?

— Потом я узнал, что Фельцман — ваш хоть и дальний, но родственник.

«Вон он, капкан-то! — подумал Комаров. — Подставили, подставили с этой еврейской родней. Как знал, что нельзя устраивать Изю… как в воду смотрел. Аи, капкан!»

— Изя Фельцман? — задумчиво спросил Комаров. — Мой родственник?

Купцов молча положил на стол лист бумаги. Иван Иванович взял бумагу, надел очки. Прочитал быстро, швырнул лист обратно.

— Ловкие вы ребята, — сказал он. — В фирме без году неделя, а уже сожрать хотите… копаете под меня, подсиживаете.

— Нет, — ответил Купцов.

— А это что? — Иван Иванович кивнул на бумагу. — Явно подкоп под меня.

— Мы, Иван Иваныч, вовсе не хотим занять ваше место. Оно нам не нужно, — сказал Купцов. Полковник слушал, оттопырив нижнюю губу. — Мы просто хотим, чтобы вы нам не мешали.

— Меня на эту работу пригласил лично Брю… Виктор Альбертович, — с достоинством ответил Комаров.

— Мы знаем, полковник, что тебя пригласил Брюнет, — сказал Петрухин. — Потому и говорим с тобой уважительно. Иначе ты бы уже сейчас собрал манатки и покинул этот кабинет.

— А ты уверен? — спросил полковник.

— Нет, не уверен. Не могу исключить, что Брюнета более устроит компромисс и он решит не замечать твоих, полковник, шалостей.

— Это каких же шалостей?

— Истории с Фельцманом — раз. Лохотронщиков — два.

— Лохотронщиков я пресек и выставил с объекта.

— С лохотронщиков ты, Иван Иваныч, получал долю.

— Это, господин Петрухин, еще доказать надо, — произнес Комаров.

— Не надо, Иваныч… не надо. Мне Брюнет поверит на слово. А если и этого будет мало, мы с Леонидом Николаевичем проведем глубокую проверку твоей «работы» и, как ты сам понимаешь, что-нибудь обязательно найдем… Тогда — извини.

Комаров взял со стола и скомкал лист бумаги, который подал ему Леонид.

— Зачем вы ко мне явились? — спросил он.

— Помилуйте, — ответил Купцов. — Вы сами нас вызвали.

Бумажный комок пролетел через кабинет и упал в корзину для мусора.

— Чего вы хотите?

— Не мешайте нам работать, Иван Иваныч, — жестко сказал Купцов. — Пейте водку, получайте зарплату, но не лезьте в наши дела.

— Я… обдумаю… ваше… предложение, — медленно выговорил полковник. И добавил механически, по старой гувэдэшной привычке:

— Ответ вам сообщат.

Партнеры сидели в «фольксвагене» и смеялись. Почему, действительно, не порадоваться, когда одержана маленькая победа. Маленькая, но на самом деле важная… «Ответ вам сообщат».

Партнеры смеялись, вспоминая жалкие потуги полковника сохранить лицо… В переборку, отделяющую кабину от грузового отсека микроавтобуса, постучали.

— Едрен батон! — хлопнул себя по лбу Петрухин. — Я же про лохотронщиков совсем забыл.

Дмитрий выскочил из кабины, открыл боковую дверь грузового отсека, где сидели скованные наручниками бригадир и «задарочный». У «задарочного» на лбу налилась хорошая шишка. На Петрухина дыхнуло жаром — железная коробка без окон раскалилась на солнце. Оба лохотронщика сидели мокрые, как в сауне.

— Рекламная акция, — весело сказал Петрухин. — Дисконтные карты, дающие право на скидку… Вылезай, уроды!

Лохотронщики вылезли из «фолькса», Петрухин снял с них наручники.

— Если я еще раз встречу здесь вашу бригаду — пеняйте на себя. И крыше своей передайте… Кто крышует?

Оба «пленных» молчали. Петрухин вздохнул и сунул в нагрудной карманчик бригадиру листок бумаги.

— Здесь, — сказал он, — мой телефон. Ежели ваша крыша чего-то не поймет — пусть звонят.

Никто ему, разумеется, не позвонил.

Вот так мы с Ленчиком стали «инспекторами» и начали работу у олигарха Голубкова. Для меня, впрочем, он на всю жизнь останется Брюнетом — ловким фарцовщиком с Гшеры.

Работы в хозяйстве Брюнета было полно… Ее было полно — хоть домой не уходи! — но никакого морального удовлетворения она не приносила. Материальное — да, а вот моральное… Мы с Ленчиком пахали как пчелки, вживались в коллектив. Проводили стандартные кадровые проверки, исследовали объекты на предмет безопасности… Мы знакомились с людьми, налаживали контакты. По ходу дела выявили охранника-наркомана и пресекли хищение нескольких тонн цветного металла. Брюнет был определенно доволен. А я нет. Не хватало некой изюминки. Той, что органически присутствует в розыскной работе… Вроде все нормально, все «как у взрослых»… А изюминки нет. Нет изюминки — нет и куража. А без куража что за работа? Это не работа, а так… времяпрепровождение.