Андрей Константинов - Вор (Журналист-2)
— Бога-атые сигареты… Интересно, откуда у оперов деньги на такие? Коррумпируемся помаленьку?
Сотрудник, натянуто улыбаясь, начинал что-то отвечать, а Геннадий Петрович снисходительно кивал, с удовольствием затягиваясь халявкой.
Но сейчас идти в коридор на охоту подполковнику не хотелось. Час назад он, что называется, нарвался — подошел к группе оперов, смоливших у туалета что-то явно неплохое, судя по запаху, и попросил закурить. Гришка Луговой, с которым Ващанов начинал когда-то свою милицейскую карьеру еще в Куйбышевском РУВД, мгновенно сориентировался и вытащил из кармана расхристанную пачку «Беломора»:
— Держи, Гена, это вроде твои любимые?
Подполковнику оставалось только с кислой миной взять полувысыпавшуюся папиросу и удалиться к себе в кабинет, спиной чувствуя ухмылки оперов.
«Ничего, Гриша, ничего… остроумный ты наш. То-то до сих пор в капитанах бегаешь! Седой уже, а как мальчишка. И все из-за характера, не хочешь с руководством правильно отношения строить — не надо». Сам Геннадий Петрович год назад получил звание подполковника милиции и очень этим гордился. Когда у него иногда портилось на службе настроение, он открывал стоявший в кабинете шкаф и примерял китель с подполковничьими погонами, форма очень шла Ващанову, и он носил бы ее с удовольствием, но не принято это было в ОРБ, опера засмеяли бы…
На этот раз настроение было настолько паршивым, что примеркой кителя его явно было не исправить. Наверное, погода во всем виновата, льет и льет за окном, тоску нагоняет… Геннадий Петрович решительно снял трубку телефона и набрал домашний номер Светланы.
— Алло, это я. Заеду сегодня часов в семь, потолкуем… Что?… Да успеешь ты на свое выступление… В крайнем случае скажешь, что заболела. Все.
Ващанов швырнул трубку на рычаги и довольно потянулся. Вечер обещал быть более приятным, чем день. Если, конечно, ничего не случится — в ментовке, как известно, ничего нельзя загадывать наперед. Геннадий Петрович даже постучал на всякий случай по деревянному столу и поплевал через плечо: все менты люди суеверные. Работа такая. Хочешь не хочешь, а станешь суеверным.
Размышления Ващанова о том, в какой именно позе он трахнет Светочку для начала, прервал телефонный звонок. Подполковник мрачно перевел взгляд на аппарат, сердито засопел, но трубку все же снял, потому что звонил телефон, номер которого был известен очень немногим.
— Слушаю!
— Привет, дружище. Абонент не счел нужным представиться, и Геннадий Петрович нахмурился:
— Кто звонит, вам кого?
Человек на другом конце линии хохотнул хорошо знакомым Ващанову коротким каркающим смехом, в котором не было веселья и доброты:
— Не узнал, что ли? Богатым буду, не иначе… Подполковник, разумеется, уже узнал это характерное неподражаемое перханье и непроизвольно чуть привстал со стула — он всегда так привставал, когда разговаривал по телефону с начальством.
— Извините… Не узнал сразу, задумался… Геннадий Петрович не стал называть звонившего. Не то чтобы предполагал, что его телефон могут прослушивать — как-никак был Ващанов не каким-нибудь вшивым районным опером, а целым первым замом начальника ОРБ, — но все же… Как любил говаривать его собеседник: «Береженого Бог бережет, а не береженого — конвой стережет». Между тем голос в телефонной трубке загустел и посерьезнел:
— Как у тебя со временем сегодня вечером? Есть предложение — посидим за стаканчиком, темку одну обговорим…
Подполковник чуть не выругался с досады, но вовремя сдержался. Похоже, вечер утех со Светланой накрывался медным тазом. Без особой надежды Геннадий Петрович попытался все же перенести встречу на другой день:
— А на завтра — никак? У нас тут сегодня напряженка небольшая… А завтра бы мы…
— Завтра никак, — твердо и уверенно перебил его собеседник. — Сегодня нужно обсудить, тема — серьезная.
— Хорошо, — вздохнул Ващанов. — Где и во сколько?
— Там же. В двадцать тридцать.
— О'кей, буду, — сказал Геннадий Петрович в трубку, откуда уже слышались короткие гудки отбоя… Подполковник повесил трубку, грузно осел на стул и тяжело вздохнул. Собственно говоря, в буквальном смысле звонивший не был его начальником.
Этот человек имел к правоохранительной системе весьма, скажем так, специфическое отношение — когда-то он отмотал у «хозяина» два срока за кражи. Правда, давно это было, много воды утекло с тех пор, многое изменилось в стране, ох многое… Это раньше те, кто сидел по уголовным статьям, были обречены на теневую и полуподпольную жизнь, а сегодня…
Сегодня сроками чуть ли не гордятся, нынешний коммерсант, если он в прошлом не воровал, не фарцевал или не спекулировал, в своем кругу считается белой вороной. Впрочем, собеседник Геннадия Петровича, которого звали Виктором Палычем (да, именно Палычем, а не Павловичем), о своих ходках[11] вспоминать не любил, хоть и был в свое время коронован ворами под погонялом Антибиотик. Давно это было, и очень мало осталось людей, которые помнили, что в те далекие годы носил Виктор Палыч Говоров совсем другую фамилию — Зуевым он был и на первом сроке, и на втором… Говоровым же Виктор Палыч стал позже, когда женился на директрисе мебельного магазина в пригороде Ленинграда Пушкине. Было это в самом начале восьмидесятых годов, когда из-за известного «лукового дела» чуть было не рухнула вся тщательно выстраивавшаяся долгие годы Антибиотиком империя.
Один Бог (или скорее черт) знает, каких денег тогда стоило Виктору Палычу остаться на воле… Антибиотик взял фамилию жены (она прожила после этого недолго — через несколько месяцев после свадьбы умерла от инфаркта, как было написано в официальном заключении) и вскоре сам стал заместителем директора того самого мебельного магазина, которым руководила когда-то его покойная супруга. Фактически, конечно, заправлял всеми делами в магазине Виктор Палыч, а номинальный директор шагу не делал без него…
Вот именно тогда и познакомился с Виктором Палычем молодой и перспективный старший опер из «убойного цеха» главка капитан милиции Геннадий Ващанов. В мае 1984 года случилась у Антибиотика в магазине маленькая неприятность — подрались двое грузчиков, причем один другому умудрился проломить голову, да так удачно, что медицинская помощь пострадавшему была уже ни к чему.
Надо сказать, что грузчики в магазине Виктора Палыча были какими-то странными — все как на подбор молодые, с хорошими спортивными фигурами и, что самое удивительное, практически не пьющие. Еще более любопытным было то обстоятельство, что оформленная в магазине бригада «грузчиков» перетаскиванием мебели себя не утруждала — за них это делали какие-то пушкинские ханыги. Чем же занимались «грузчики», в магазине не знал, судя по всему, даже директор, не говоря уж о продавцах и продавщицах, да и не стремились коллеги Виктора Палыча узнать то, что явно для их мозгов не предназначалось, памятуя добрую русскую поговорку: меньше знаешь — лучше спишь. «Грузчики» были ребятами молчаливыми и дисциплинированными, но эксцессы, как известно, бывают в любом коллективе. Как назло, Антибиотика в момент драки в магазине не было, и одна из продавщиц с перепугу позвонила в милицию (через месяц она уволилась по собственному желанию, продала кооперативную квартиру и уехала куда-то в Сибирь к родственникам). Хорошо, что Виктора Палыча сумели быстро разыскать, и приехавших милиционеров встречал уже лично Антибиотик с выражением глубокой скорби на благообразном лице. В те времена убийства были еще большой редкостью — это потом, в девяностых годах, в Питере человеческая жизнь стала сущим пустяком и людей начали валить оптом и в розницу каждый божий день. А в середине восьмидесятых любой криминальный труп становился настоящим ЧП. Вместе с районной бригадой в магазин прибыл и опер из главка капитан Ващанов. Виктор Палыч лично объяснил Гене, что произошло недоразумение, «несчастный случай на производстве» — погибший-де сам упал с заднего крыльца и разбил себе голову, а молодая продавщица так перепугалась и разнервничалась, что наговорила по 02 каких-то ужасов. «Впечатлительная» девушка уже пришла в себя и все слова Антибиотика подтвердила…
Гена оценил обстановку и понял, что если он упрется рогом, то имеет шансы получить хорошего глухаря[12]. Между тем Виктор Палыч увлек Ващанова к себе в кабинет и, приговаривая что-то вроде того, что, мол, это гора с горой никогда не сойдутся, а людям Бог велел навстречу друг другу двигаться, достал из сейфа бутылку коньяка «Двин». Гена от рюмки-другой не отказался, а потом Антибиотик показал ему, какие гарнитуры из ГДР и Чехословакии получил совсем недавно их магазин… У Ващанова разгорелись глаза: три месяца назад он получил квартиру, и жена постоянно ныла насчет мебели, а в те времена хорошая мебель была очень большим дефицитом…
