Тайный фронт - Александр Александрович Тамоников
– Витя, Платов в Бухаресте.
Бросив ветошь на крыло автомобиля, Буторин полез в карман за папиросами. Шелестов протянул ему зажигалку, глядя, как оперативник спокойно, без дрожи в руках, без признаков волнения прикуривает и выпускает вверх струю дыма. Благодать, да и только. Покурить после работы.
– Значит, без предупреждения, да? – тихо спросил Буторин, потолкав ногой скат колеса. – Они там в Москве с ума посходили? Мы же ничего не успеем подготовить. Он что, уже в городе? Кто его охраняет? Союзники знают о его прибытии?
– Все-таки ты нервничаешь, – усмехнулся Шелестов. – Так много вопросов, не дожидаясь ответов, задает лишь человек, который нервничает.
– Вообще-то я в панике, – пожал Буторин плечами. – Но на вопросы ты все равно отвечай. Может, я еще успокоюсь и смогу мыслить без нервов.
«Балагурит? – одними губами улыбнулся Шелестов. – Нет, Витя не из тех, кто подводит. И мысли у него уже есть на этот счет. Я не ошибусь, если скажу, что мысли о том, как обеспечить безопасность Платова, у него созрели задолго до этого момента. Многое он попытался предусмотреть и придумать.
– Южнее Бухареста есть местечко Дубровницы. Там наши устроили полевой аэродром бомбардировочной авиации, туда он и прилетел. И оттуда нам его нужно забирать сюда, как и оговаривали с самого начала. Самое безопасное место во всем городе, это здание комендатуры со всеми сопутствующими постройками, казармой роты охраны и гаражом.
– Да, это самое безопасное место. А вот дорога сюда через лес и пригороды – самая опасная. Мне рассказать тебе, что наши союзники и враги могли узнать о его прибытии? Или ты будешь возражать и убеждать меня возгласами: «Да ты что! Откуда им знать! Да как ты мог такое предположить?»
– Роту охраны, два бронетранспортера, звено истребителей в воздух и представителя авиации вместе с рацией в состав конвоя. Можно еще попробовать в приказном порядке выселить местное население из контрольной полосы шириной в тридцать километров.
– Тридцать? Это нормально, – кивнул Буторин, бросив окурок на землю и растоптав его солдатским сапогом. – Артиллерия не достанет. Ну, а теперь давай серьезно.
– Серьезно? – переспросил Шелестов. – А если серьезно, то заводи свой аппарат и поехали прямо сейчас вдвоем без всякого предупреждения.
– А путевой лист?
– Со мной тебя выпустят и без путевки, но лучше все же на КПП сказать, что ты чинил тормоза и теперь тебе надо проверить их работу на разных режимах движения. На территории автопарка ведь не проверишь.
– Ладно, ты начальник, – усмехнулся Буторин. – Подойдешь в тот самый момент, когда меня будут тормозить на КПП, и скажешь, что тебе надо ненадолго в город. А может, хватит с конспирацией? Может, откроемся?
– Эх, Витя, – улыбнулся Шелестов. – Ты мне очень нужен как опытный оперативник, как опытный разведчик, но сейчас ты ведь оставишь меня без надежного шофера. А у тебя завтра встреча с этим самым Жаровым из белоэмиграции.
Через несколько минут угрюмый плечистый старшина – дежурный по КПП покачал головой, отвергая предложение Буторина выехать для испытания тормозов. Виктор посмотрел на его грудь, где красовались планки, введенные еще в прошлом году для повседневного ношения вместо орденов и медалей. У старшины было два боевых ордена и четыре медали. Одна, кажется, еще за финскую кампанию. Да, с таким спорить трудно! Но тут появился Шелестов в гражданском костюме и предъявил для выхода свое служебное удостоверение, а потом «обратил внимание» на машину, выезжающую за пределы комендатуры без старшего.
– Так, а вы куда направляетесь, товарищ водитель? – строго спросил Максим.
– Так вот, товарищ подполковник, – старшина вытянулся, возвращая удостоверение. – Не положено за пределы без путевого листа и старшего. А товарищ Буторин уговаривает меня нарушить инструкцию.
И Буторин, как и договаривались, принялся убедительно доказывать, что тормоза такое дело, что их, на месте стоя, не проверишь, а они вещь в машине важная, если не самая главная, после мотора, конечно. Наконец старшина сдался.
– Товарищ подполковник, я прошу вас тогда расписаться в журнале о том, что вы распорядились выпустить для своей срочной поездки машину без путевого листа.
– Конечно, старшина, я напишу, – нехотя согласился Шелестов, пододвигая к себе журнал и беря ручку с пером. Он глянул на часы, изображая, что очень торопится, но порядок соблюдать все же не намерен.
Буторин попетлял по городу, посматривая в зеркало заднего вида. Минут через пятнадцать Шелестов сказал: «Хватит». Виктор загнал машину в глухой переулок, где не ездили машины, где подтекала вода из водопровода и всегда под ногами стояла грязь. Несколькими небрежными бросками Буторин заляпал грязью номерной знак на машине и, чтобы было правдоподобно, немного забрызгал и кузов. В таком виде они выехали за город и понеслись на юг к военному аэродрому.
Платова Шелестов нашел в штабе авиационного полка. К аэродрому примыкали несколько одноэтажных строений, в основном каменных, которые летчики и приспособили под свои службы, казармы и подсобные помещения. В небольшом домике расположился отдел Смерша полка. Комиссар госбезопасности в гражданском костюме сидел напротив капитана – начальника отдела и внимательно читал сводки за последний месяц.
– Быстро вы, – подняв на Шелестова глаза и на несколько секунд оторвавшись от чтения, сказал Платов. – Сколько вас?
Подчинившись движению руки начальника, остановившего обычный доклад начальнику подчиненным в соответствии с уставом, Шелестов ответил, не понимая, на что рассчитывал Платов. На какое количество сопровождающих.
– Двое. Только я и Буторин, – пояснил он. – У Когана сломаны два ребра, и толку от него в этой ситуации будет мало.
– Товарищ капитан, – не глядя, приказал Платов начальнику отдела Смерша, – позаботьтесь, чтобы моим людям выдали оружие и патроны. Я буду пока здесь.
Капитан вскочил, коротко ответил: «Есть», – и выскочил из комнаты. Платов отложил сводки и с улыбкой посмотрел на Шелестова.
– Ну, здравствуйте, Максим Андреевич. Вижу, удивлены моей выходкой? Но согласитесь, что эффект просто изумительный. Никто ничего не знает, даже Буторин и Коган. А я здесь. Небось, в прошлый раз потрепали вам нервы с тем самолетом, который садился в назначенное время и в назначенном месте? Ну, так я знал, что произойдет нападение. Некоторые люди очень хотят сорвать наше мероприятие. Но подготовка уже входит в свою финальную часть, так что мне отсюда много будет видней. Как ребята?
– Все хорошо, Петр Анатольевич. – Шелестов погрустнел. – Борис пострадал, но мы его вовремя вытащили. Правда, он теперь засветился, и его в открытую уже не запустишь. Но информацию он нам добыл просто отличную. Буторина
