Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич
Партнер, имени которого она не помнила, а может, забыла, заурчал, стиснул ее голову и изверг порцию семенной жидкости. Поскольку договоренности о проглоте не было, она приоткрыла дверь, выплюнула, потом сплюнула еще два раза. А вернувшись в клуб, вымыла в туалете губы и прополоскала рот. Она была очень чистоплотной: купалась дважды в день, и после половых контактов тоже, когда позволяли условия, конечно. Если трахнуться в туалете, в служебном кабинете или в машине, то где вымоешься?
Потом она вернулась к своему столику. Маринка смотрела с легкой завистью и улыбалась. Видно, рассмотрела нырнувшую в поддельную «Биркин» купюру. Ну и что, что поддельная, главное – пятисотка евро настоящая! А сумка… Так на нее никто не подумает – все знают: она крутая, и уверены, что она купила оригинал за четыре тысячи «зеленых»…
В детстве она хотела работать кассиром, думая, что кассир все деньги уносит домой. Наивная! Оказалось – деньги надо зарабатывать самой.
Когда она выросла, то стала похожа на дорогую куклу, которую видела в детстве в витрине и которую ей так и не купили. Стройная фигура, красивые ноги, большие голубые глаза, нежная белая кожа. При этом она имела ангельский вид скромной девочки из хорошей семьи. Кавалер после кино провожал ее домой и прощался, в полной уверенности, что вскоре она ляжет спать. Но вместо этого она вызывала такси и в полночь ехала в ночной клуб. Впрочем, чаще ее забирал очередной парень, девочки называли их «женихами».
Мысли о том, что обычный орган ее тела может приносить доход, появились при общении со взрослыми мужчинами. А довели мысли до намерений подружки: Лена и Вера. Вера легко знакомится, тут же влюбляется в своего партнера, начинает ему готовить, приглашать домой, вникать в его дела, грузит своей заботой. Это продолжается пару недель, самое большее месяц. Потом партнер ее бросает. Она переживает, потом знакомится с новым, и все начинается сначала.
Лена опытней и расчетливей. Жила одно время с бандитом, подчинялась бандитским правилам: женщина должна стелить постель, сама раздеваться, за измену ее могли закопать живьем в землю. Потом крутилась одна, как могла, а могла она это делать, как оказалось, хорошо, в кругу подруг и знакомых она считалась «элитной» (без существительного, отражающего суть этой элитности), скопила деньги, купила дом. Внешне ни Лена, ни Вера не похожи на шлюх.
Ее привлекала возможность зарабатывать таким образом. Тем более, что сам процесс ей нравился, а секс с новым партнером воспринимался особенно остро. Возможность получать деньги за приятное и необременительное занятие вызвала у нее большой интерес. Она расспрашивала Лену, и та ее учила: «Познакомилась с ухажером, надо определить – не жадный ли он. Для этого в ресторане выбери самое дорогое блюдо и выпивку, даже если ты это есть не будешь. Если он заминьжуется, начнет отговаривать – обижайся и уходи: на нем не заработаешь»…. Этот совет она никогда не использовала: ей было неудобно.
«Боевое крещение» она приняла под руководством Лены. Они пришли в «Сапфир» сели пить кофе. К ним подсел мужчина приятной наружности. Познакомились, он пригласил их в ресторан. После ресторана надо идти в номер. Она засомневалась: страшно, неудобно…
Лена сказала:
– Ну и дура. Так у тебя никогда ничего не будет. Иди и делай все, что умеешь.
Так с «Сапфира» и пошло. Она как будто высадилась на неизвестную планету, населенную инопланетянами. Имя им – мужчины. Надо было изучить их язык, обычаи, правила поведения, установить контакт… И ей это удалось. Чтобы обслужить клиента как можно лучше, она танцевала голой, даже стала носить с собой парео, чтобы придать движениям особый эротизм. Разучивала танец живота, и у нее неплохо получалось, особенно, когда набирала несколько лишних килограммов и появлялась жировая прослойка, необходимая для возбуждающей игры гибких мышц. Лежа на спине, она раскладывала на животе монеты и переворачивала их без помощи рук, что выглядело весьма сексуально.
Но с клиентами она никогда не расслаблялась и ни в чем им не отказывала: боялась, что могут ударить, сломать руку или выбросить из окна. Терпела, даже если было больно: Антон, например, как озверевший, сжимал руки, плечи, будто хотел сломать кости, она щипала его в ответ, но он ничего не чувствовал. Она переносила все мучения до конца, потом он опять вел себя нормально, но она шла домой вся в синяках. К тому же возникла еще одна, куда более существенная непонятка: Антон в начале знакомства дарил ей мягкие игрушки: медведя, кошку, слона… Она не выдержала:
– Зачем это? Я не слон, зачем мне он? Где их держать? У меня квартира не пятьсот метров!
– Ты что, обиделась?
– При чем «обиделась»? Просто ты трахаешь меня, как взрослую женщину, а подарки делаешь, как маленькой девочке. Это что, правильно?!
– А какие подарки ты хочешь?
– Какие дарят взрослым женщинам. Кольца, одежду, брюлики…
Надо сказать, что Антон исправился и постепенно стал дарить то, что она хотела. Хотя если напивался пьяным, то начинал куражиться, угрожать и вполне мог убить. После Антона она стала настороженно относиться к бандитам, а раньше считала, что любой мужчина с понравившейся ему женщиной становится совсем другим: ласковым, уступчивым и т. д., поэтому все равно кто он по жизни: бандит или обычный коммерс. Но это отношение жило только в ее душе, но не поступках.
Она считала, что ее достоинством является безотказность, она позволяет делать то, чего не позволяют другие женщины. И в этом действительно было ее преимущество, и она пользовалась успехом. В ней перебывали сотни мужских половых органов, пальцев, горлышек бутылок, бананов и даже ствол пистолета. Пистолет засунул Антон, почувствовав холодную сталь в нежном месте, она встрепенулась: «Ты что, вынь!»
«Разве тебя это не возбуждает?» – спросил он, улыбаясь, и щелкнул предохранителем. Он любил пьяным играться с пистолетом, направлять ей в глаза, ласково спрашивая:
«Боишься? Страшно?»
Мог начать стрелять в воздух или в специально выставленную бутылку. И сейчас он вполне был способен нажать на спуск, отправив пулю прошивать нежные внутренности: от промежности к мозгу… От предчувствия опасности у нее сжалась матка, и она действительно почувствовала прилив возбуждения от внезапной опасности, излучаемой смертоносной сталью. Сделав несколько похожих на фрикции движений, он вынул «ПМ» из места, которое никак не ассоциируется с оружием. Может, этот контраст его и возбуждал. Осмотрев блестящий, как от смазки, кончик ствола, он протянул пистолет девушке: «На, возьми! Хочешь – выстрели!»
«Прямо здесь?» – спросила она, с интересом рассматривая тяжелый кусок металла и обстановку гостиничного номера.
«Конечно! А кого бояться?» – смеялся Антон, обнажая кривоватые зубы.
Но вместо стрельбы все закончилось очередным соитием, которое оказалось особенно острым и сладким. Впрочем, шутку с пистолетом потом повторял один генерал. Он даже придумал название для ее интимного места: «кобура».
Каждый день она шла на охоту, правда, без ружья. Собираясь, она купалась, вставляла в рабочий орган бактерицидную свечу, надевала пояс с резинками, чулки и узенькие трусики. Это имело не только эстетическое значение, но и чисто практическое. В таком наряде можно было трахнуться не раздеваясь. Особенно это удобно в машине или в другом, не очень подходящем для любви месте. Но начиналось все невинно: с очередного дорогого кафе. Снаряжение тщательно продумано: короткая юбка, босоножки на «шпильке», открывающий живот топик, темные очки-маска. Все вещи именные, плюс обязательно зонтик – тоже фирменный.
– Девушка, а зачем вам зонтик?
– А вдруг пойдет дождь? – очаровательная улыбка.
– Так лето же, и небо ясное…
– Всяко бывает, ха-ха…
Разговор завязался, знакомство состоялось. Ради этого не жалко взять с собой ненужный зонтик.
В кафе, ресторанах, ночных клубах она целенаправленно искала дичь: состоятельного коммерсанта – коммерса. Это была ее любимая категория клиентов: чистые, хорошо одетые, благоухающие модными ароматами, да еще и при деньгах, – такими она их видела… Желательно, чтобы коммерс был солидного возраста, она уже знала – чем старше мужчина, тем он щедрее. Да и ухаживают пожилые совсем не так, как молодняк… С молодыми она тоже занималась сексом, ей нравились мускулистые тела и сила, но не нравилось то, что они никогда не платили. Забавно было с совсем зелеными юнцами: они никогда не видели распахнутой промежности и кончали молниеносно, иногда не успевая донести до цели… И все же ее основной контингент – взрослые мужчины. Правда, ее чуткое обоняние улавливало, что у совсем пожилых кожа пахнет старостью, но на это она не обращала внимания: в конце концов, работа есть работа… Особенно, если запах старости компенсировался запахом денег и дорогих вещей.
