Павел Меджеви - Не время Людей
Думать, равно как и докручивать гайки, теперь стало некогда. Олег даже не снял машину с домкрата. Вместо этого, просто толкнув ее немного вперед, он влетел в салон, завелся, и сразу выжал педаль газа до самого предела, пока та не уперлась в пол. Машина рванулась, вдавливая водителя в мягкое, но упругое кресло, дверь захлопнулась уже потом, когда авто проехало первые несколько метров, оставляя глубокую колею резкого старта и вырывая изумрудную траву и угольно-черный дерн из нетронутого доселе человеческой техникой луга. Машина проломилась сквозь кусты и понеслась к озеру. Теперь, когда дорога на трассу оказалась перекрыта, Олег просто ехал по единственному возможному направлению — по поляне, не углубляясь в лес. Так он мог добраться до озера, а затем ехать вдоль реки. Куда — неизвестно, но вступать в открытый бой с броневиком, наверняка полным спецназовцев, совсем не хотелось. В таком бою у Олега, с его оружием, не имелось никаких шансов.
Машина ехала не очень быстро, но все равно быстрее броневика. Подвеска нещадно скрипела, то ли из-за кочек, то ли из-за разного диаметра колес, ее носило по полю из стороны в сторону, водитель, конвульсивными движениями руля, похоже не столько стабилизировал ситуацию, сколько вносил свой элемент хаотичности в траекторию движения, которую не удавалось просчитать для точного попадания ни роботам, ни электронике наведения броневика. И тогда командир переключил скорострельную пушку на ручное управление. Попадать в скачущую по полю машину чужака он от этого не начал, но сразу стало повеселее — трассы разрывов поднимали фонтаны земли то справа, то слева от авто беглеца, ребята из отряда азартно прильнули к окулярам наружного наблюдения, криками подбадривая командира.
Тем временем машина Олега выскочила прямо на берег озера. Справа оно уходило в лес, и крепкие стволы деревьев подступали прямо к воде, напрочь перегораживая ему возможность проехать. Зато слева из озера вытекала река, вдоль берегов которой оставалась полоска земли, кое-где покрытая песком. Река уходила в лес, и чем там закончится его дорога, Олег не знал, но других вариантов все равно не имелось. Сделав крутой вираж и потревожив землей из-под колес гладкую прозрачную пленку поверхности озера, машина должна была помчаться влево, вдоль реки. Но тут у нее отвалилось недокрученное колесо. Это и спасло его от прямого попадания — впереди по реке, метрах в ста, над берегом зависла черная винтокрылая летающая машина, очень устрашающего вида. Она заранее высадила на землю десант — четверых спецназовцев, тут же занявших удобные огневые позиции, и приготовилась вести огонь по машине землянина. Первые несколько крупнокалиберных пуль скорострельного автоматического пулемета должны были разворотить капот, а следующие изрешетить салон авто. Но появившаяся в перекрестье системы наведения машина после поворота не помчалась вперед, а перевернулась и улетела в реку. Однако пулемет успел выпустить в нее более двадцати пуль, уничтоживших двигатель, прошивших салон, и устроивших пожар. Несколько раз кувыркнувшаяся вдоль продольной оси машина замерла на боку, прямо над водой, спецназовцы рванулись к цели. И тут, ставшую неподвижной машину, настигла очередь автоматической пушки броневика. Взрыв ярко-алого пламени с черными клубами дыма, говорящий о прямом попадании в бензобак, на мгновение окутал машину целиком, разворотил салон, подбросил искореженные остатки вверх, и опустил объятый огнем металл в реку, метрах в двадцати от берега.
Олег не успел осознать происходящее — прямо впереди, над дорогой, завис вертолет, перекрывая ему возможность движения. Он хотел попытаться что-нибудь сделать, но машина, больше не слушаясь руля, кувыркнулась на бок. Сколько было кувырков он не уловил — раскрылись подушки безопасности, а поскольку Олег не пристегнулся, то удар водительской, припечатав его голову к подголовнику сиденья, лишил сознания. Почти сразу же все подушки, кроме одной боковой, спустили воздух, посеченные пулями из вертолета и осколками стекла. Последняя просто загорелась, а вместе с ней загорелся и Олег, от боли придя в сознание. Удивительно, но ни одна из пуль, изрешетивших салон, не попала в Олега, однако в тело его впились, казалось, тысячи осколков стекла и металла, оставляя множество микроран, каждая из которых причиняла боль и кровоточила. Но не это привело его в сознание, адская боль сгорающей и лопающейся кожи, горящее мясо, кровь, вступавшая во взаимодействие с огнем, тушащая его и испаряющаяся, заставили Олега закричать во всю мощь легких и голосовых связок. А потом машина взорвалась и упала в воду.
Тело Олега, выброшенное взрывом, погрузилось в спасительную прохладу. Вода затушила огонь, холод притупил боль, медленное течение поволокло его куда-то, согласно своим, понятным только реке, законам. Поразительно, но тело Олега обрело нулевую плавучесть, то есть не всплывало, но и не тонуло, а просто висело в этой потрясающе приятной для искалеченного организма жидкости на некой постоянной глубине или высоте — сейчас эти понятия не имели смысла — и двигалось вперед, по воле течения. А еще, почему-то, совсем не хотелось дышать. Олег все ждал, когда кислородное голодание заставит его организм, помимо воли разума, совершать бесполезные в его состоянии конвульсивные движения, стараясь пробиться к поверхности, где можно захватить израненными легкими глоток воздуха. Но этого не происходило, и он понял, что умер. А все это — всего лишь последние галлюцинаторные реакции отмирающего мозга. Тело же, точнее то, что от него осталось, лежит сейчас, поломанное и сгоревшее, под покореженными остатками когда-то роскошного автомобиля. Два слабых воспоминания человека и машины, когда-то совершенных форм. Остается только немного дождаться угасания этого неуемного мозга, и наступит заслуженный покой.
Метрах в трехстах от места взрыва путь реке преграждал холм. Делая крутой поворот, она уходила дальше, в лес, и так, совершая плавные изгибы, через несколько километров впадала в одну из самых больших рек планеты. Этот же, лесной разворот, густо зарос местным аналогом камыша, а дно и берег реки здесь покрывал мелкий золотистый песок, на который и выбросило тело, пролежавшее неподвижно, в неудобной, заставляющей думать об отсутствии у него признаков жизни, позе, около двух минут. Но потом тело сделало несколько глубоких вдохов, кожа его, ровная и гладкая, нежная, имела розовато-белый оттенок, несколько еще имевшихся и кровоточащих ран затянулись буквально на глазах. Тело встало, посмотрело в ту сторону, где возле воды стоял броневик, суетились вооруженные спецназовцы, и с невероятной для двуногого скоростью умчалось в лес.
Любопытное зрелище ускользнуло от взора всех ценирцев, занятых в это время попытками извлечь из реки покореженные остатки машины, вместе с телом землянина. Никто из них даже не мог предположить, что после того, что произошло с машиной на их глазах, землянин может уцелеть. Выбравшееся из воды существо засекли только всевидящие объективы спутника. Пропорции тела, в целом, напоминали землянина, однако температура объекта равнялась сначала 48 градусам Цельсия, а потом, видимо, когда существо прогрелось, то аж 54. Программа поиска землян четко ограничивала возможную температуру их тела диапазоном 34–42 градуса. А когда существо помчалось в лес со скоростью около пятидесяти километров в час, автоматика спутника пришла к однозначному выводу, что имеет дело с неким земноводным, и перестала отслеживать его дальнейшие перемещения.
Олег бежал как медведь. Нет, его учили искусству бесшумного передвижения по лесу, и у него имелась в этом деле некоторая практика, но сейчас, он не мог понять, что произошло. Почему трава, засохшие листья, хвоя, сухие ветки, производили в этом лесу такой невероятный шум, попадая ему под ноги. При этом он слышал совсем рядом голоса ценирцев, и даже различал отдельные реплики. Пришлось перейти на шаг, теперь он ставил ноги на землю плавно, аккуратно, и это немного помогло. Он все равно слышал свои шаги, но перестал опасаться, что их услышат преследователи.
Так он шел около получаса, голоса, шум вертолета, запахи пороха и гари, постепенно ослабевали и остались далеко позади. Лес кончился, стоя на опушке, он увидел следующий лесной массив на горизонте, то есть километрах в пяти, и чтобы попасть туда, ему необходимо преодолеть поле, покрытое только густой травой. Пять километров — это около двадцати минут бега, в течении которых он будет отлично виден сверху, и в случае атаки не сможет нигде укрыться. Но другого пути Олег не находил, поэтому, не раздумывая более, бросился вперед. Сначала он хотел бежать не особенно быстро, в среднем темпе, экономя силы. Но ноги как будто сами несли его вперед, все быстрее, в мышцах ощущалась невероятная сила, их переполняла энергия, которую совсем не надо было экономить. И еще поразительно легко думалось. Тело, едва прикрытое обгоревшими лохмотьями камуфляжа, с благодарностью принимало охлаждающий кожу ветер, и отдавало ему свой жар. Кстати, Олег заметил, что ему очень жарко, но списал это на последствия контакта с огнем. Хотя странно, что на коже совсем нет ожогов. Наверное, его очень вовремя выбросило взрывом из горящей машины в реку. И почему-то совсем не беспокоит рана в боку. Стоп… Олег даже остановился, осматривая и ощупывая бок. От бинта и пластыря, прикрывавших рану, не осталось ничего. От аккуратного круглого входного отверстия спереди и рваной раны сзади — тоже. То есть абсолютно ничего, ни следов крови, ни шрамов на коже. Даже сжимая руками место раны, придавливая тело, Олег не смог вызвать у себя боли. Не осознав до конца происходящего, Олег снова ускорился. А мозг продолжал работать.
