Екатерина Красавина - Ночной рейтинг звезды
— Он мог бы вообще ничего не говорить. Не очень я верю этой версии, — призналась Анна. — Не верю, что он убил Желткова.
— Наш телеведущий обладает странной способностью материализовываться в самых неприглядных местах. То в Смоленской глуши, то в квартире наркомана.
— Согласна. Но ничего сказать по этому поводу не могу.
— Ты не говори, а тащи его для допроса.
Анна снова позвонила.
— Глухо.
— А я склонен думать, что он каким-то образом серьезно замешан в этом убийстве.
Приехал оперативник Баринов ввел его в курс дела.
— Давай еще раз осмотрим комнаты.
— Ни записной книжки. Ни органайзера. Ничего.
Внезапно раздался звонок.
— Мобильник! — воскликнула Анна. — Где-то звонит мобильник.
— Где?
— Где-то тут.
Анна пошла на звонок.
Сотовый обнаружился завалившимся между кроватью и тумбочкой.
— Нашла!
— Хорошо. Мы уже можем на что-то опираться. Проверим звонки.
— Есть!
На работе Анна занялась проверкой сотового. После второго звонка она подняла голову и удовлетворенно сказала Баринову:
— Дмитрий Желтков был геем и работал в стрип-баре «Акапулько».
— Уже горячо. Может, нити убийства ведут в стрип-бар «Акапулько»? Поезжай туда. И разберись, что и как.
— Считайте, что уже отчалила.
В бар «Акапулько» вход преграждал здоровый негр. Он сразу прикинулся «моя-твоя не понимай». Это был настоящий бич милицейских работников. Все прекрасно говорящие по-русски китайцы, вьетнамцы, негры, киргизы, узбеки и прочие иностранцы, как только дело доходило до столкновения с законом, начинали делать вид, что ничего не понимают. Им требовался переводчик. Пока искали толмача — уходило драгоценное время. И ничего поделать было нельзя.
— Не понимаешь? — раскрасневшаяся от гнева Анна приблизила свое удостоверение к его лицу. На тупой физиономии негритоса ничего не отразилось.
— Я из милиции. По-ни-ма-ешь?
Негр мотнул головой. Анне хотелось треснуть его чем-ни-будь по башке. Но она находилась при исполнении служебных обязанностей. И превышать полномочия никак не могла.
— Позови кого-нибудь! По-зо-ви! — кричала ему Анна, как глухому.
Негр нажал на кнопку сотового и быстро набрал какую-то эсэмэску.
Через пару минут перед Анной стоял рыжий мужик в помятом джинсовом костюме. Карие глаза быстро осмотрели Анну.
— Вы к кому?
— Я из милиции. Следователь. Я расследую дело об убийстве одного вашего сотрудника. Дмитрия Желткова. Зарубина Анна Николаевна.
На лице рыжего ничего не отразилось.
— Он у вас работал?
— Да.
— Вас не удивляет, что его убили?
— Знаете, — протянул рыжий, — у нас работают люди повышенной группы риска. Все может быть.
— Вы знали, что Желтков наркоман?
— Он работал и выступал на сцене. А что касается его личной жизни, то меня она не волнует.
— Какую вы занимаете должность в этом заведении?
— Помощник директора.
— Ваша фамилия, имя, отчество?
— Валуцкий Борис Владимирович.
— Я могу побеседовать с директором?
— Если он на месте. Сейчас я уточню.
Борис вынул из кармана сотовый и набрал номер:
— Марк Ашотович, с вами хотят из милиции побеседовать. По поводу Дмитрия Желткова.
Рыжему что-то сказали.
— Да. Понял. Хорошо.
Закончив разговор, он повернулся к Анне и сказал:
— Марк Ашотович готов вас принять. Пройдемте за мной.
В стрип-баре была полутьма. Рыжий быстро шел впереди Анны, не оборачиваясь. Наконец они оказались перед дверью, обитой темной кожей.
— Пожалуйста, — рыжий распахнул перед Анной дверь.
В кабинете было светло. Переход от полутьмы к свету был слишком резок. Анна невольно прищурилось. Солнце било прямо в глаза.
Когда она перевела взгляд на человека, сидевшего за столом, то увидела, что его руки сжаты в кулаки. Как будто бы он готов к бою.
— Здравствуйте, Марк Ашотович! Я — следователь милиции Зарубина Анна Николаевна. Расследую дело об убийстве вашего сотрудника, Дмитрия Желткова.
— Мне уже сказали.
Рыжий Боря стоял сзади нее.
— Садитесь! — махнул рукой Марк Ашотович.
Анна села на черный стул с обтрепанной спинкой.
— Как давно работает у вас Дмитрий Желтков?
— Давно. Он у нас ветеран со стажем. Лет восемь. Или девять.
— В каком качестве он выступал у вас?
— Он был профессиональным стриптизером.
— Он работал каждый день?
— Нет. График менялся. В последнее время он стал часто отсутствовать без уважительных причин.
— Вы пытались выяснить, в чем дело?
— У меня — поток Если не может один — я срочно нахожу другого. Бегать ни за кем не собираюсь.
— Не был ли он чем-то подавлен в последнее время? Расстроен?
— Этот вопрос не ко мне. Я с ним тесно не общался.
— Я могу поговорить с кем-нибудь, кто его хорошо знал?
Марк Ашотович перевел взгляд на Бориса.
— Ну… Ромка Кривопуко. Он с ним контактировал, — вставил Борис.
— Где его найти?
— Он сейчас у Сержа. В гримерной.
— Среди ваших сотрудников много наркоманов?
— В рабочее время они приходят в нормальном виде. Что творится за пределами нашего бара, я не знаю, — поспешно сказал Марк Ашотович. Слишком поспешно, чтобы его слова были правдой.
— У Желткова были конфликты с другими работниками вашего бара?
— Не было.
— И еще вопрос: не был ли Желтков кому-нибудь должен крупную сумму денег?
— Не в курсе.
Анна поняла, что тема исчерпана, здесь она больше ничего не выжмет. Марк Ашотович не расколется. Его позиция понятна. Я — директор и с сотрудниками близко не общаюсь. Удобная отмазка для того, чтобы уйти от неприятных вопросов.
Анна поднялась со стула.
— Если у меня возникнут вопросы, по какому телефону я могу связаться с вами?
Марк Ашотович тоже поднялся из-за стола. Он был маленьким. На голову ниже Анны.
Он обошел стол и подошел к ней. Он сильно прихрамывал на одну ногу.
— Вот моя визитка. — Он сунул руку в карман и выудил оттуда порядком потрепанную визитку. — Здесь сотовый и домашний.
Анна протянула ему свою:
— Если что-то вспомните, позвоните по этим телефонам.
— Конечно.
— Как мне найти Кривопуко?
— Он у Сержа, в гримерной, — напомнил Борис.
— Борис! Проводи!
Марк Ашотович довел Анну до двери и сказал Борису:
— Потом зайди ко мне.
Борис быстро повел за собой Анну.
Гримерная находилась в конце коридора.
Борис остановился и постучал.
— Серж!
— Заходи! — Голос откликнувшегося мужчины был сладким, как шоколадный батончик «Сникерс».
Когда Анна вошла в маленькую гримерную, в нос ей ударил резкий запах одеколона.
— О! Борис! Ты с женщиной! Поздравляю!
На Анну в упор смотрел блондин с густыми черными ресницами.
Рядом с ним на кушетке лежал знойный, смуглый брюнет.
— Это… Анна Николаевна — следователь из милиции. Убили Желткова, и она расследует это дело.
— Убили! — охнул брюнет. — Кто?
— Идет следствие.
— Какой кошма-ар! — протянул Серж. — Ужас!
— Вы тут побеседуйте со следователем. Она вам хочет кое-какие вопросы задать.
— А в другое помещение можно перейти? Здесь слишком тесно.
— Можно пойти в зал, — сказал брюнет. — Там сейчас никого нет.
— Точно! — сказал Боря. — Я вам еще нужен? — обратился он к Анне.
— Пока нет. Где можно вас найти?
— Визиток у меня нет. Запишите или запомните телефон сотового.
Анна достала свой мобильник.
— Диктуйте.
Боря ушел, оставив ее с двумя парнями.
Серж посмотрел на Анну. Потом — на брюнета.
— Ну что, пойдемте?
В зале, где вечером происходил стриптиз, никого не было. Серж включил свет.
— Как?
— Нормально.
— Да.
Они сели за столик ближе к стене.
— Ну что… — сказала Анна. — Представьтесь.
Серж захлопал ресницами.
— Серж. Стилист «Акапулько». А вы давно работаете в милиции? — И призывно уставился на Анну.
Похоже, что у мальчика в голове большие тараканы. И он бисексуал. Хочет иметь все, что движется. К тому же уверен в собственной неотразимости.
— Вот что, Серж, — спокойно сказала Анна. — Оставь, пожалуйста, свой тон для работы. Я пришла сюда по делу, связанному с убийством. И давай говорить без этих дешевых ПОНТОВ.
— Понял. Все понял.
— Очень хорошо. Ты работаешь в «Акапулько» стилистом… Тебя зовут Сергей…
— Николаевич.
— Фамилия? — Анна достала блокнот.
— Румянцев.
— А вы? — повернулась к брюнету Анна.
— Кривопуко Роман Дмитриевич.
— Вы работаете…
— Стриптизером, — ответил брюнет. При этом в его голосе прозвучал вызов.
— Как мне сказали, вы хорошо знали убитого, Дмитрия Желткова.
