Александр Золотько - Тень Дракона
Тяжкие телесные… Три. Один случай – со смертельным исходом. И опять таки взяли всех. Тем более что в одном случае преступник заснул прямо на месте преступления, а в двух других дождался приезда сотрудников милиции. Спокойные сутки. Кражи и хулиганство – не в счет. Вот на дорогах было не спокойно. Три ДТП со смертельным исходом. В двух случаях – машины столкнулись со встречным автобусом и спокойно стоящим деревом по вине водителя. И только женщина, которую столкнул под колеса Дракон…
Еще раз перечитать. И дальше что? Дракон столкнул женщину под машину. И грозится вести себя так и дальше, если с ним перестанут играть в его увлекательную игру. Это ведь так просто – толкнуть, ударить ножом…
Стоп. Шатов еще раз просмотрел сводку. А вот это уже, кажется, интересно…
В кабинет вошел Сергиевский.
– Есть идея! – вскочил Шатов.
– Потом, – майор подошел к столу и снял телефонную трубку.
– Дежурный? Это Сергиевский. Что значит «какой»? Сергиевский. Да вынь ты банан изо рта, в конце концов. Слушай внимательно. Сейчас поднимешь по тревоге кого сможешь и прочешешь все вокруг моей базы. Да, от Авиаторов до Фанинского. Все. Искать серую «волгу». Вроде бы тридцать первую. А я откуда знаю? Водила лет тридцати, брюнет, с сильными залысинами. Сам знаю, что десятки. И с дорожниками свяжись. И… еще, с линейным отделением Центрального вокзала свяжись, он там может ошиваться. Все. И давай быстрее. – Сергиевский бросил трубку.
– Что случилось? – спросил Шатов.
– Что случилось? – Сергиевский потер щеку, поморщился. – Двое суток не брился. Ничего особо страшного. К Егору приехала мама.
– И что?
– В общем, ничего особого. Просто, кажется, ее сюда доставил Дракон.
Мать Гремлина оказалась маленькой сухонькой старушкой, в белом платочке и неопределенного цвета пальто, снимать которое она напрочь отказалась. От чая она тоже отказалась, только сидела на стуле возле Гремлина и держала его за руку.
На лице Гремлина дрожало странное выражение, нечто среднее между радостью и ужасом.
– У меня все в порядке, мама, – который раз подряд говорил Егор, и который раз подряд мать тяжело вздыхала, качала головой и просила ничего не скрывать.
– Ты лучче скажи, Егорка. Не сильно тебя подстрелили? Куда? Ты правду скажи, – мать ощупывала Гремлина, а тот косился на окружающих и смущенно пытался отвести ее руку.
– Да все нормально, мама. Правда, все нормально. Никто меня не подстрелил. Наврали тебе.
– Да как же это – наврали? – старушка всплеснула руками. – Так ведь приехал человек, нашел меня, езжай, говорит, Никифоровна в город, там сына твоего сильно ранили. Как бы не смертельно. И билеты привез на поезд, и за машину заплатил от нас до райцентра. И потом возле вокзала такси нанял, адрес дал на бумажке и отправил меня сюда. Как же обманул? Деньги ведь какие потратил! Быстрее говорит, езжай. И вежливый такой. Сумки нес, даже за постель сам заплатил. И вагон этот, купейный. На два места. Чаем угощал. Как же – соврал?
В голову матери Гремлина явно не могло вместится то, что кто-то способен так обмануть и еще при этом потратить ради обмана столько сил и денег. Не могло такого быть. Это ее непутевый Егорка что-то от нее скрывает, не говорит и рану свою тяжелую не показывает.
Выслушав историю, Шатов почувствовал, как желудок сдавило чем-то ледяным. Дракон. Это Дракон. И совершенно понятно для чего он это сделал. Еще одна демонстрация силы и того, что он не остановится ни перед чем. Абсолютно ни перед чем.
Гремлин осторожно погладил мать по голове. Шатов отвернулся.
– Выйдем поговорим, – сказал Сергиевский. – Пусть Егор с мамой посидит.
В дверях Шатов обернулся. Егор что-то шептал матери, а в глазах его светилось отчаяние.
– Климов и Балазанов – на вокзал, – войдя в кабинет, приказал Сергиевский. – И все позвоните домой, предупредите, чтобы никуда не выходили пока.
– Пока что? – спросил Пирог.
– Пока не приедет машина. Этим займешься ты, – Сергиевский подвинул к себе телефон, набрал номер.
Это правильно, подумал Шатов, нужно вывезти семьи оперов. Нужно было это сделать сразу, но они не поверили в серьезность угрозы. Теперь – поверили.
Майор договорился с кем-то об автобусе, потом перезвонил куда-то и потребовал, чтобы семьи приняли в общежитии на территории какого-то охраняемого объекта. В выражениях майор не стеснялся. Потом позвонил своему начальнику и доложил о произошедшем.
Начальство действия Сергиевского, насколько понял Шатов, одобрило. Во всяком случае, повесив трубку, Сергиевский никак не прокомментировал разговора.
– Возьми двух наших автоматчиков, – сказал майор Пирогу, – и дуй на микроавтобусе к управлению. Там пересядешь в автобус, а автоматчиков на «мицубиси» вернешь сюда. Охраной в управлении автобус обеспечат. И не ходи по улице один. Куда ехать – понял?
– Да.
– Тогда бегом. Стой, – Сергиевский обернулся к Барановскому, – ты двигай с ним. Ни на шаг не отоходить.
– Есть, – лейтенант встал со стула, одернул пиджак, потоптался, глядя на монитор.
– Что-то не понял?
– Нет, все нормально.
– Тогда не задерживай. А ты, Шатов, садись, поговорим.
Барановский вышел.
– Как тебе приключение? – осведомился майор.
– Не ожидал. Хотя ждать стоило, – честно признался Шатов. – У Гремлина мать живет дальше всех?
– Да. И это значит, что нам демонстрируют свои широкие возможности, – констатировал Сергиевский. – Мол, любого могу достать.
– Похоже на то… Мать описала попутчика, или только таксиста?
– Как она могла его описать? Молодой, лет сорок. Среднего роста. Что еще? Очень вежливый и заботливый. Лысоват с затылка. Но, в общем, волосы густые.
– Да… – протянул Шатов.
– В том-то и дело. Будем надеяться, что хоть водитель его запомнил лучше. И проводницы в вагоне. Так что ты хотел сказать?
– Сколько до нее добираться?
– До матери? Считай – сутки. И там нужно еще часов двенадцать ждать проходящего поезда. Выходит – двое с половиной суток в пути.
– Не Дракон, – покачал головой Шатов.
– Сам понял, не дурак. Так полагаю, если мы попутчика даже найдем, ничего он нам не скажет толком. Его тоже, видимо, наняли.
– Похоже на то. Похоже. А вот эту женщину ночью под машину Дракон не толкал.
– С чего такая уверенность?
– Не толкал и все, – Шатов пожал плечами и недовольно поморщился.
Как это еще объяснить? Не похоже это на Дракона.
– Мы же только что говорили, что нам сейчас нужно думать. А он должен нам помешать. Спугнуть, пустить по ложному следу. Просто запугать…
– Не убеждает.
– Не убеждает? А если так – он остался один, без помощников. И теперь ему всю подготовительную работу приходиться проделывать самому. Отсюда и то, что он попытался обмануть меня с той девочкой возле школы. Попытался отделаться одним трупом при всех вариантах. Я в разговоре его зацепил, и на площади Культуры он уже действовал в рамках собственной игры, почти по правилам. Но здорово при этом рисковал. Его могли заметить, или еще что-нибудь… И он действовал в одиночку. У него пока кончились помощники.
– Исчерпал запас… А тот, что ездил за матерью в село?
– Этого он использует в темную. А вот тех, кто убивал, почему-то нету. Почему?
Действительно, почему, подумал Шатов. Все шло по плану, все было нормально. Дракон опережал их на два шага, и вдруг прокол в спорткомплексе все меняет. Начинается игра. И все производится только собственными руками.
– Вы посмотрите сводку, – Шатов протянул листы Сергиевскому.
– И что я должен здесь увидеть?
– Посмотрите и скажите, если бы кто-нибудь хотел соврать и взять на себя чужое преступление – что бы он выбрал? Со смертью или, на худой конец, с тяжкими телесными… Прикиньте.
В комнате снова воцарилась тишина.
Сергиевский читал сводки, аккуратно перекладывая листки с места на место.
Майор думает. И правильно. Думать нужно всегда. И сколько бы он не вчитывался в текст, ничего более подходящего, чем случай с женщиной, он не найдет.
Дракон не дурак. Он понимает, что действуя в одиночку он рискует просто случайно влипнуть. Банально напороться на патруль. Или вдруг прохожие совсем сойдут с ума и бросятся ловить преступника и вдруг даже поймают. А паузу Дракон делать не может. Пауза дает возможность группе Сергиевского и Шатову сократить дистанцию.
Назвавшись Драконом нужно поддерживать реноме. Ни дня без убийств. Тем более что приезд матери Гремлина был спланирован. Кстати…
– Согласен, – Сергиевский отложил листки в сторону. – И что из этого следует?
– Из этого следует, что он не хочет рисковать и перешел на резервный план. Чтобы и темп поддерживать, и не рисковать больше необходимого. Ему нужно выдержать паузу.
