Евгений Сухов - Матерый и скокарь
– Что вам нужно?
– А вот это уже конструктивный разговор, – одобрительно проговорил неведомый абонент. – Если дела будут складываться таким же образом, думаю, что мы поладим. Надеюсь, ты понял, что мы не хотим причинить тебе вреда. Если бы мы этого всерьез хотели, то сделали бы это раньше и куда более искусно, так что прошу прощения за простреленное окно. Завтра же пришлю к тебе мастера, и пусть он вставит стекло.
– Не надо, – сдерживая гнев, проговорил Кирилл. – Разберусь как-нибудь собственными силами. – Пнув в сердцах осколок вазы, подошел к подоконнику.
Где-то в одном из многочисленных окон, подмечая каждый его шаг, затаился враг. Посмотреть бы ему в лицо. Кто он – молодой, старый? Брюнет, блондин? Обыкновенный уркаган или один из тех, кто предпочитает носить дорогие галстуки? Фомич мысленно попытался составить его портрет, но получилось нечто сродни Мефистофелю.
В одном из окон занавеска дрогнула. Лица на таком расстоянии не рассмотреть, но позиция весьма удобная, если уж не для выстрела, так для наблюдения точно!
– Не пытайся меня вычислить, не получится, – голос прозвучал доброжелательно. Возможно, в этот момент он возомнил себя богом. – Я могу быть где угодно.
– Почему бы тебе не показаться?
– Для нашего разговора это совсем не обязательно. Ты должен отдать то, что тебе не принадлежит.
– О чем это ты?
– Я говорю о Копье судьбы.
Фомич шагнул в глубину комнаты. Если сейчас за ним наблюдают, так, наверное, следят за малейшим движением лицевого нерва.
Следовало спрятать настроение поглубже.
– Я его отдал.
– Ты отдал копию, – голос сделался жестче. – Нас же интересует только оригинал.
Набежавшая тучка закрыла солнце, в комнате воцарился полумрак, но уже в следующую минуту светило пробило брешь в клочковатых нагромождениях облаков и пальнуло лучами, высекая из битого стекла ослепительные искры.
– У меня с собой его нет.
– Нам это известно. В твоей комнате точно нет… Ты его прячешь! Так что будь добр, принеси. И советую не капризничать, я этого не люблю. И еще вот что, чтобы ты не загружал себе голову глупыми планами сбежать, хочу тебе сказать, что твоя девочка находится у нас. Ну-ка, милашка, скажи что-нибудь хорошее своему ухажеру!
Трубка замолчала, как если бы провалилась в вечность. В этот момент Кирилл и сам постарел на целую дюжину световых лет. Сначала послышался шорох – то умирали старые галактики и зарождались новые. А потом глухо, откуда-то из палеозойской эры, прозвучал знакомый голос:
– Кирилл, отдай им все, что они хотят!
Ни истерики, ни срывающихся на плач интонаций. Голос больше усталый, чем напуганный. Кирилл похолодел от одной мысли, что может потерять свою женщину.
– Я сделаю все, что ты хочешь. Как ты?
Вот оно, его слабое звено. Отыскали. Рубанули! И от накатившей боли запершило в глазах.
– Со мной все в порядке… Они сказали, что отпустят меня сразу, как только ты отдашь им эту вещь.
– Настя…
– Вот и поговорили, – раздался жизнерадостный мужской голос. – С ней и вправду все в порядке. Она нам без надобности. Нам нужно то, что у тебя припрятано. А за ее целостность можешь не волноваться… Нам хватает своих женщин, а потом… она не в моем вкусе.
Кирилл отчетливо представил его кривую ухмылку, разодравшую губы.
– Что мне делать?
– Подъедешь завтра на Володарского, к скверу.
– Туда, где пустырь?
– Да. Вот там и поговорим.
– Я не буду с тобой разговаривать, пока не увижу Анастасию! – предупредил Кирилл.
– Не переживай, она будет.
И тотчас в барабанные перепонки ударили короткие гудки отбоя.
Глава 24
Просмотр сводок День начался, как и обычно, с просмотра сводок за прошедшие сутки. Некое обязательное криминальное чтиво, которое всегда давало пищу для размышлений. Если не проглядывать всю остальную прессу, то легко можно было бы подумать, что жители столицы только тем и занимаются, что мошенничают, крадут, неистово дерутся, режут друг друга по пьяной лавочке да еще насилуют.
Сегодняшние сводки мало чем отличались от тех, что поступали в предыдущие дни: четыре убийства, с полсотни ограблений, изнасилований чуть поменьше. Остальное по мелочам – кражи, драки…
Для крупного города это не так уж и много. Можно сказать, среднестатистические данные, бывали времена, когда милицейские сводки очень напоминали военные потери, но о таких днях лучше не вспоминать. Да и распространяться о них как-то не принято.
В какой-то степени нынешние сводки можно было считать даже оптимистичными: если каждый день на пару происшествий будет меньше, то в ближайшее время их количество можно будет свести к нулю.
Но это чисто гипотетически.
В первую очередь Георгий Волостнов обращал внимание на особо тяжкие преступления. Убийство в гаражном кооперативе его заинтересовало особо. Милицейские сводки сухим протокольным языком сообщали о произошедшем: характер преступления, предположительное время случившегося, имя жертвы…
Волостнова обдало холодом!
Он внимательно перечитал сообщение. Не далее как вчера вечером Фомич сообщил о том, что встречался именно с этим автомехаником.
Взяв трубку, он позвонил в убойный отдел, начальником которого был его старинный приятель Игорь Погребнов.
– Игорь, у тебя есть что-нибудь по Плотникову Михаилу Григорьевичу?
– Хм… А что это он тебя вдруг заинтересовал?
Волостнов внутренне поежился. Весьма неприятное начало разговора. Прежде подобной напряженности между ними не возникало. Может, за минувшую ночь произошло нечто такое, что развело приятелей в противоположные стороны? Однако Волостнов никаких грехов за собой не видел.
– Нужно, я как раз занимаюсь этим делом.
В трубке прозвучал вздох.
– Знаешь, у нас все забрали.
– Кто забрал? – невольно вырвалось у Волостнова.
– Тебе назвать фамилию?
– Не надо, я сейчас подъеду, растолкуешь все на месте.
* * *Уже через пятнадцать минут Волостнов был в кабинете Погребнова. Тот выглядел усталым, слегка помятым. Лицо перекошено, в узких глазах недовольство.
Подполковника Волостнова всегда раздражала странная привычка Погребнова сажать уважаемых гостей на стул, предназначенный для особо опасных преступников. Как бы тем самым намекая: дескать, от тюрьмы да сумы не зарекайся… Хотелось плюхнуться на диван, но он, как всегда, был завален какими-то коробками и узлами. Такое впечатление, что свой служебный кабинет Погребнов приспособил под склад вещдоков.
Табурет был накрепко привернут к полу – не подвинешь! А на уровне плеч в стену были вмонтированы наручники – ненавязчивое напоминание о том, что все ходим под богом.
В общем, как только Волостнов присаживался на этот табурет, затертый до блеска многими задами преступников, в подкорку невольно закрадывалась мысль, что тем самым он разделяет их судьбу.
Терзания приятеля Игорю Погребнову, казалось, были неведомы – взирал спокойно, всецело погруженный в собственные мысли.
– Значит, ты говоришь, дело увезли?
– Увезли, – обреченно ответил Погребнов. – Мы уже папку небольшую собрали по этому делу, опросили свидетелей, сделали фотографии. Наметили три версии убийства, причем одна из них весьма перспективная. И тут на следующий день заявляются двое в штатском, показывают корочки ФСБ и бумагу о передаче дела. И все у нас забирают! Обидно. А дело, на мой взгляд, было весьма перспективным.
– Понимаю. А что за версия?
– По нашим оперативным данным, этот умелец делал стволы. Сам понимаешь, где оружие, там всегда смерть. Кто-то просто хотел избавиться от свидетеля. Так что сам на себя беду накликал.
– А с какого боку здесь ФСБ?
– Сам теряюсь в догадках. Единственное, что приходит в голову: кто-нибудь из его клиентов попал в поле зрения ФСБ. Народ-то к нему захаживал стремный! Вот им тоже заинтересовались. Вполне допускаю, что могли ему просто что-нибудь слить по пьянке, а потом убрали как свидетеля.
– А сам ты кого-то подозреваешь?
Погребнов неожиданно рассмеялся:
– Я-то подозреваю, но странно другое: из «конторы» об этом меня никто не спрашивал. Такое впечатление, что они сами обо всем догадываются и не нуждаются в чьей-то помощи. А если это так, так чего же мне выпячиваться?
– Ну а мне-то ты можешь сказать?
– У меня на подозрении двое. Один из них сидел за разбой, не угомонился. Понемногу «крышует». Его очень часто видели в гаражном кооперативе. – Волостнов обратил внимание на то, что Игорь Погребнов не сорил именами – крепкая оперативная привычка, – но давал понять, что материалом владеет, и дай ему команду «фас», он немедленно бросится по следу. – Такое, сам понимаешь, не утаишь. Другой из молодых, дерзок! Если не сломает шею, то его ожидает неплохая криминальная карьера. – При последних словах губы Погребнова неприязненно скривились. – Мы бы давно прервали его взлет, вот только не за что пока зацепиться. Умен! Ну да ладно, – махнул он рукой, – теперь это уже не мои проблемы.
