Михаил Март - Тем тяжелее будет падение
– Зато скорость и надежность.
– Согласен. Далее новое препятствие. Схемы вентиляции у нас нет и не будет. Тебе надо попасть на этаж выше и вновь выпиливать решетки.
– Я думаю, там не такие мощные заграждения.
– Рад бы согласиться. – Иван положил на стол две фотографии. – Это коридор третьего этажа, где предстоит работать мне. Стены обиты панелями из мореного дуба, потолок тоже. Под потолком вдоль всего коридора идет опорная балка, скорее декоративная. К ней крепятся люстры. На метр ниже балки на правой стене есть две отдушины, и загорожены они деревянными решетками.
– Ты можешь уйти по ним?
– Не исключено, но рассчитывать на это мы не можем. За фальш-решеткой может находиться настоящая. Это главный этаж, и о нем должны были позаботиться как следует.
– Автоген?
– Только пилка для ногтей. Тысячи искр от автогена посыплются на пол. Стоит одной из них попасть в зону пересечения лазерных лучей, и вся работа пойдет кошке под хвост. Решетку пилить не будем. Твой форточник должен подняться по вентиляционным каналам.
– По идеально гладким коробам?
– Вот тут сработает лебедка с магнитом. Для его веса хватит средней мощности. Это единственный способ связи между мной и тобой, крышей и подвалом. Иначе мне придется выносить материалы на себе, а значит, в нашей затее нет никакого смысла. Мы идем на заведомый проигрыш.
– С тобой трудно спорить.
– В этом нет необходимости. У нас одна задача. Она выполнима только при условии четкого понимания, взаимодействия, слаженности и информированности.
– Еще не все. Ты ничего не сказал о сейфе. Я ломаю над ним голову второй день, разобрал по деталям, осмотрел все внутренности, и вот что интересно. – Капралов подошел к сейфу, открыл дверцу и снял переднюю панель, едва не отдавив себе ноги. – Смотри! Из чего бы панель ни была сделана, ее можно рассверлить. Блокировочные узлы можно нащупать или разглядеть при помощи проволочной видеокамеры с подсветкой. К замку ты подберешься и сможешь его видеть, как легкие на рентгене. Сигнализация – не проблема. Я уже знаю, как ее вырубить. Производители этой мелочи не придали особого значения. Фокус в другом, сверлить бесполезно. За титановым сплавом передней крышки стоит хрустальное стекло. Через него пропущены электроды. Это стекло сверлению не подлежит. Стоит тебе коснуться его, как оно рассыплется в порошок, контакты оборвутся вместе с электродами и замки тут же застопорятся, откажутся работать и реагировать на любой ключ или код. Срезать тридцать два титановых «языка» нереально. Автоген их не возьмет.
– Любопытная задачка! – Иван почесал затылок. – Очень любопытная.
– Ты зря усмехаешься. У меня такое впечатление, что сейф тебя вовсе не интересует. Как будто Грановская все, секретные материалы держит под подушкой, а тетрадку губернатора на тумбочке возле кровати и читает ее на ночь как Библию.
– Не исключено. Стекло стоит только с внешней стороны замка, под защитной панелью?
– Разумеется, зачем же его ставить за задней панелью! Никто сейфы не открывает изнутри, внутри взломщики не сидят.
– Да, они обычно приходят с улицы. Ну а какие у сейфа есть слабые места?
– Можно без особого труда прожечь дырку в верхней крышке, но это ничего не даст. В сейфе шесть секций. Ты при затрате в три-четыре часа сможешь проникнуть в верхний отсек. Но и то только для того, чтобы просунуть туда руку, а не вытащить из него что-то.
– Тетрадку можно свернуть в трубочку.
– Если она лежит на поверхности. Отсеки перегорожены крепкими перекрытиями.
– Просветы есть?
– Есть, передняя дверь одна на все секции, общая. Конечно, зазоры есть, но рука у человека не такая узкая и длинная. Высота ящика полтора метра.
– А если дыры прожечь сбоку?
– Шесть дыр на каждый отсек. Потом ты просунешь туда кабель с микрокамерой и подсветкой, обнаружишь нужный предмет и только после этого начнешь долбить нужный отсек. Часов десять, не меньше. С боковин стоит по пять титановых пластин.
– Ты сказал, что при нарушении стекла замки блокируются на тридцать два «языка». Сколько стоит на затворе при обычных условиях?
– Шесть, но и их хватает выше крыши. Проще сорвать петли. Мне кажется, это единственное слабое звено. Но стекло находится на тех же крепежах, что и петли. Срезая петли, ты сломаешь стекло, и результат даст о себе знать ровно через секунду.
– Почему секунду?
– Электронная цепочка при обрыве проходит всю цепь и только после того, как не находит проводника, дает сигнал на блокиратор, тот срабатывает и отстреливает «языки» по четырем сторонам. На это уйдет чуть больше секунды, учитывая скорость электропотока.
– А это главная слабость, Родион! Не там ты искал недостатки. Каков вес сейфа?
– До двух тонн, если пустой.
– Солидный вес. Ладно, забудем о сейфе. Меня беспокоит проблема куда примитивнее, чем сейф, – отработка времени. По предварительным прикидкам на всю работу может уйти три часа. Нас это не устраивает. Мы должны уложиться в один час. И чем меньше времени мы для себя заявим, тем больше оборудования нам потребуется. Лишний вес для нас такой же минус, как время и плохое знание обстановки.
– Послушай, Иван, я знаю одну контору. Ребята там собрались талантливые, архитекторы и строители всех специальностей. Они берутся за индивидуальное проектирование загородных коттеджей и особняков для «новых русских». Дела у них идут неплохо, заказов хватает. Они приглашали меня для разработки сигнализации. Мы можем показать им фотографии здания, описать его внутреннее устройство и выложить наши схемы. А они со своей колокольни прикинут, как в доме расположено вентиляционное хозяйство. Ведь никто сегодня не выдумывает велосипед! Есть госты, стандарты, и их продолжают соблюдать. Коробка, она и есть коробка, а сколько хозяин решил сделать в ней перегородок, не имеет значения.
– Отличная идея! Берем на вооружение!
На столе зазвонил внутренний телефон. Родион снял трубку.
– Да, мы ждем этого парня. Пропустите. – Положив трубку, он пояснил:
– Форточник прибыл, звонили из охраны. Сейчас он будет здесь.
Домой Ушаков вернулся в десять утра разбитым и уставшим, но он не думал об усталости. Взявшись за дело, он уходил в него с головой и не отвлекался от поставленной задачи до ее окончательного решения. В нем жил азартный игрок, которого не просто было разбудить, но, разбудив, невозможно было остановить.
Иван не удивился, увидев Тимохина. Капитан сидел на ступеньках и курил. Рядом стояло несколько пустых банок из-под пива. Удивило другое – Бычара пришел в штатском, и его трудно было узнать.
– Ну что, Иван, не сидится тебе дома? Вожжа под хвост попала, и завелся?
– О чем ты, капитан? Все грезишь надеждой меня в каталажку упечь? Пустая трата времени.
– Поговорить надо. В квартиру пустишь?
– Заходи, только банки свои в мусоропровод выкини. Мы тут за чистотой следим.
Тимохин подчинился и зашел в квартиру. Они сели на кухне, и хозяин достал из холодильника холодное пиво.
– Вот что я тебе скажу, Иван. Ни менты, ни прокуратура убийц твоей семьи не найдут. Вижу, как они барахтаются в ванночке для мытья грудных младенцев. Не вытянуть им этого дела, а ты можешь, тебе авторитеты помогают, Борька-Трапезник. Можешь не отвечать. Зря ты меня за дурака держишь. Я двадцать семь лет погоны ношу. Звезд с неба не хватал, но опыта набрался.
– Я же говорил тебе, Андрей Ильич, бесполезное это занятие. Что толку башкой о стену стучать! Ничего у тебя не выйдет. Законом этих людей к ногтю не прижмешь.
– Я потомственный охотник, Иван, в пятом поколении. Если зверя уложить не удается, на него ставят капканы. Сам попадется. Только мне нужно знать, на какого зверя мы устраиваем охоту. Ты наверняка знаешь. Оставим законы Ксюше Задориной, а мы по своим законам суд вершить будем. У тебя жену и дочь убили, а у меня паренька в лейтенантских погонах пристрелили, двадцать семь лет. Мать с тяжелым инфарктом в реанимации лежит, единственный сын. Ты как хочешь, а я это дело так не оставлю. Все равно этих скотов достану и глотки им перегрызу.
Иван отпил пива и немного помолчал.
– Ты предлагаешь их замочить, Тимохин?
– Можно и так считать. Но это было бы слишком просто. Пусть они окажутся в той ситуации, что и их жертвы. Сумеют спастись, пусть живут, а нет… На нет и суда нет. Как твоя Катюшка, беспомощный ребенок, оказалась лицом к лицу с головорезами?! Разве можно уговорить бешеного голодного пса, чтобы тот не кидался на жертву?! Зверье, оно и есть зверье.
– Темнишь, капитан.
– Хочешь в открытую со мной играть? Я того же хочу. Но сначала ты мне слово дашь, что назовешь имена ублюдков и включишься в дело. Я и один могу справиться, но только тебе обидно будет. Хорошее зрелище упустишь.
– О какой приманке ты говоришь?
– О твоем сыне. Я дам им возможность на него взглянуть один разок. Издали. Этого им хватит.
