Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь
– На базе, – голос у бывшего мента немного окреп. – Это Вовчик все… Я бы своих трогать не стал.
– А чего же ты из милиции ушел? – поинтересовалась Ольга.
В ответ громила лишь сморщился и махнул рукой.
– Что еще расскажешь? – вежливо спросил подполковник.
– Еще? Трое наших в цыганский поселок выехали, – громила назвал адрес одного из подмосковных городов, в котором и в самом деле имелась немалая цыганская община. – Сегодня. Зачем, не знаю.
Ольга посмотрела сперва на Леонида, потом на Валеру. Это уже была информация другого рода.
– Я бы от Вовчика сам ушел, – подвел итог громила. – Не верите?
– Пока нет, – ответила Ольга. – Если отпустим, куда двинешься?
– К Вовчику мне хода больше нет. Если он собровцев положит, то его в любом случае порвут. И тех, кто рядом был. Я ваших спецов знаю.
– Верно, – кивнула майор Ларионова. – Ну вот что. Жизнь мы тебе оставим. Если поможешь.
– Под пули не полезу.
– И не надо, – кивнула Ольга. – Подробно нарисуешь схему базы и где держат тех, кого захватил Вовчик.
Калистратов закончил проверять школьные дневники Верочки и Артема, посмотрел на часы и отметил, что время было уже поздним. Нужно было хоть немного поспать. Лучше, конечно же, это было бы сделать в компании миниатюрненькой Люсечки, но это было возможным лишь в ближайшей перспективе…
Из плена приятных мыслей Блондина вырвал телефонный звонок:
– Извини, Калистратов, твоих людишек немного помяли… Я звоню сказать тебе, что наш договор по-прежнему в силе. Просто Румын не выносит такой публики, как твои соглядатаи.
Услышав бодрый и оптимистичный голос Ганса, Калистратов окончательно утратил собственный оптимизм.
– Ничего не попишешь, терпи, Блондин, – продолжил тем временем Ганс.
– Значит, договор в силе? – задал наконец уточняющий вопрос Калистратов.
– Ну, разумеется… Ну а расчет по завершении!
«А, ладно! Хрен с тобой! – мысленно согласился Калистратов. – Кто бы этот Ганс ни был, а Рыжего он убрать сможет…» Риск!!! О, как, черт возьми, увеличился риск!!! Для него, Калистратова. Но останавливать отлаженный механизм? Пусть Румын сделает свое дело, а потом… Сразу всех! И по возможности одним ударом! Ведь он, Калистратов, тоже профессионал, хоть и начинал конвойником.
– Желаю удачи, Ганс. Больше тебя никто не потревожит, – с наигранно успокоенной интонацией попрощался с бывшим агентом майор.
– Господин генерал, мне нужно с вами побеседовать!
Голос в трубке был властным, интонация приказной. Начальник управления «Т» поначалу даже подумал, что это кто-то из правительства, никак не меньше. Но еще через пару секунд узнал голос звонившего.
– Да, это я, – произнес в ответ Директор. – По-моему, нам давно нужно было с вами встретиться.
– Пожалуй, – согласился генерал. – Давайте на той неделе, может быть, во вторник…
– Никаких вторников, – категорично и по-хамски оборвал генерала Директор. – Сегодня, через час. – Директор назвал адрес подмосковного, но при этом весьма недешевого ресторана.
Генерал был заметно озадачен. Отдавать ему приказы мог только замминистра, курирующий службы, ведущие борьбу с оргпреступностью.
– Чего вы молчите? Если нет, то нет, генерал. Но потом пеняйте на себя! – произнес Директор.
Это была уже ничем не прикрытая угроза.
– Ну ладно, – неожиданно согласился генерал. – Я приеду на встречу. Ровно через час.
– Прекрасно! Вот только своего приятеля, господина Груздева, об этом информировать не стоит. Я думаю, вы поймете меня правильно.
«Вот сукин сын! – думал генерал. – Но Анатолия до поры до времени ничем подобным озадачивать и в самом деле не стоит!»
На встречу генерал отправился на служебной машине, но за руль сел сам, предварительно отпустив шофера.
– Чего ты такой борзый, а, мент?
– Во-первых, я не борзый, – сохраняя спокойствие, ответил Ушаков охранявшему их говорливому юнцу.
В ходе завязавшейся «дискуссии» Адмирал порекомендовал охраннику захлопнуть рот, далее послал того по известному адресу.
– А во-вторых, я не мент, – подвел итог «дискуссии» Ушаков.
– А кто ж ты?
– Офицер МВД. Причем старший.
– А мне один хрен! Интересно будет посмотреть, как Владимир Палыч вас порвет.
Ушаков переглянулся с капитаном, ничего не ответил разговорчивому охраннику, который прохаживался за прутьями клетки и разминал кисти рук специальными упражнениями. Адмирала и Кузьму заперли в огромную клеть, наподобие той, что находятся в российских судах. Наверное, в каком-то суде за хорошую сумму и позаимствовали. А ведь были времена, когда даже опаснейших убийц и бандитов судили без всяких клеток и конвой был из щупловатых солдат-срочников… Конечно, в «отношениях» между бойцами СОБРа и «крутизной» бывало всякое. В том же подразделении Ушакова за последние годы было двое погибших при задержании, один от автоматной очереди, другой от осколков брошенной обкурившимся отморозком гранаты. Но даже самые беспредельные и безбашенные «торпеды» спецназ МВД зазря дразнить не решались. А уж чтобы вот так по-борзому захватить двух старших офицеров… При этом Гусак и его «гвардия» уверены на все сто, что им это сойдет с рук. Между тем прохаживающийся за прутьями решетки охранник свою говорливость унять никак не мог, но на сей раз решил блеснуть юмором:
– Смотрите новый восьмидесятипятисерийный российский боевик «С кем не бывает…»: «Подозрение в зверском убийстве двух сотрудников милиции падает на Федора, бывшего десантника и мастера ушу-саньда. Все улики против него. Весь мир против него: тупой начальник криминальной милиции, коррумпированные опера, для которых не осталось ничего святого, прокурор – карьерист и взяточник. Но с помощью своих верных друзей-десантников и адвоката – девушки Даши, Федор восстанавливает попранную справедливость и обретает свободу. Наградой ему будет любовь… А тех двух ментов Федька чисто случайно завалил. По пьяни ошибка вышла. С кем не бывает!» – выпалил он в стиле лучших рекламных слоганов.
– Тебе в «Комеди клаб» надо, – отозвался капитан Кузнецов.
– Скоро там буду, не боись.
– А ты тоже мастер ушу-саньда? – спросил Сергей.
– Тоже, представь себе! – парень сделал несколько грамотных и очень резких движений. – И зовут меня Федор.
– И шуточки сам придумываешь? Или вычитываешь где?
– Напрасно подколоть хочешь, мусор. Я, между прочим, на третьем курсе юридического… Сейчас, правда, в «академическом»…
В самом деле, несмотря на бритый затылок, физиономия у этого «мастера Феди» была отнюдь не тупая. Надо же, Вова-беспредельщик не просто качков из подворотни тут собрал. Впрочем, собрал-то, скорее всего, не сам Вова, он здесь в качестве «главного чудовища», эдакого минотавра.
– Окончишь институт и сам ментом станешь, – неожиданно поддержал беседу Кузьма.
– Может, и стану, – как ни в чем не бывало откликнулся Федя. – Хоть и не люблю вас, волков позорных, но менту сегодня любой бизнес легче замутить.
Кузнецов с Ушаковым вновь молча переглянулись, одновременно отметив еще одну особенность нынешнего времени. Лет пятнадцать-двадцать назад преступники в органах МВД, конечно же, были. Но уж точно ни один юнец, поступающий на службу в милицию, не имел мысли сразу же стать «оборотнем». Это потом, в процессе работы многие ломались, становились на нечестный путь. А сейчас – пожалуйста, молодой человек решил стать милиционером, имея цель «замутить бизнес». И не один он сегодня такой.
– Болтать ты, Федя, и в самом деле мастер, – проговорил Ушаков, оглядывая накачанную фигуру будущего юриста. – Но в рукопашной тебя любой порвет.
– Нет, я говорю, ты, мусор, чересчур борзый!
Федя оскалил зубы и стал похож на стаффордширского терьера перед схваткой.
– Сам-то против меня не выйдешь! Владимир Палыча своего ждешь, – начал раззадоривать мастера Федю Ушаков.
– Слово Палыча – закон! – отозвался Федя.
– Потому что боишься его, – сплюнув на пол, проговорил Ушаков.
– Ты это… Не харкай тут, а то слизывать заставлю! – рявкнул Федя.
– Если ты мне пресс пробьешь, слизну! – неожиданно произнес Адмирал.
Мастер Федя в ответ лишь хмыкнул. Оглядел Ушакова неприязненным и одновременно оценивающим взглядом. Адмирал ростом был чуть пониже, да и комплекции не столь мощной, как Федя.
– Я, между прочим, три вот такие доски одним ударом перешибаю, – сообщил Федя, показывая пальцами внушительную толщину этих самых досок.
– Да ну?! Ногой или рукой? – уточнил Адмирал.
– Чем хочешь.
Ушаков на какое-то мгновение задумался. Затем произнес:
– Рукой или ногой с одного удара мой пресс прошибешь – харкотину слизну. Не прошибешь – сам слижешь. И не одну, две!
Федя с ответом не торопился. С одной стороны, Палыч трогать пленников не велел. Но с другой – как велик соблазн так опустить спецназ МВД, ментовскую элиту. О, как тогда Федя поднялся бы даже в собственных глазах!
