Лев Пучков - Пасынки Джихада
И поехали. Методику экспресс-допроса живописать не буду, она старая и давным-давно обкатанная во всех мыслимых и немыслимых ситуациях. Суть ее сводится к тому, чтобы вытащить из только что взятого пленного как можно больше информации, пока он не пришел в себя и не начал соображать рационально.
Хорошо, что с нами Петрушина не было. Этот волкодав натаскан допрашивать специалистов ратного дела — людей, готовых ко всему. Поэтому, когда к нему в руки по какому-то чудовищному недоразумению попадают гражданские лица либо какие-нибудь неправильные военные — то есть люди, не готовые к такому обращению, последствия бывают самые ужасные. Помню случай, когда один такой неправильно попавшийся товарищ сошел с ума, а второй умер от разрыва сердца. Я не утрирую, так и было на самом деле!
Но мы не такие. Мы мягче и добрее. Поэтому я быстро задавал вопросы, а Вася поочередно (в зависимости от того, к кому я адресовался) поддевал лезвием своего ножа ноздри моих собеседников. А когда один из них чуть промедлил с ответом, дитя природы ласково пырнул его в ляжку. И посветил фонариком, чтобы ребятам были видны результаты. На сантиметр загнал, не более того — но этого было достаточно для обретения полного консенсуса и предельной искренности.
Вот что у нас получалось по личностям. Ребята — профессиональные угонщики, белая кость: ни одной судимости, ни одного привода, оружия сроду в руках не держали. Коренные жители Минвод.
Теперь собственно по делу. Тут все просто. «Брателло» звякнул, сказал: есть тачка, «срочная», стоит там-то, приезжайте. Вот и приехали. Все вроде как обычно, а тут — на тебе! Как говорится, «вдруг откуда ни возьмись»...
Понятно. На чем приехали, как просочились через посты?
Приехали на своей «Ауди», стоит в переулке, в начале улицы. А что значит «просочились»? Они тут всех ментов по имени знают, не первый год работают. Да, на постах останавливали, сказали, что ищут каких-то злобных дагов. Так они же не даги и уж тем более не злобные!
Что это за «брателло», за какие услуги или бабки тачку отдал?
«Брателло» — правильный пацан, тоже не судимый, ингуш, зовут его Султан Муратов. Папа у него уважаемый в здешних краях товарищ, вес имеет. Султан держит автомастерскую, тоже машинами занимается... Ой, неправильно сказали: просто машинами занимается, никаких «тоже».
Ясно. Что по условиям? Тачку что, просто так отдал? И откуда она у него?
Откуда «мерс», Султан не сказал. Сказал лишь, что тачка сильно «паленая», поэтому везти через посты нельзя. Но для них это не проблема — все маршруты давно накатаны. Поскольку «мерс» такой «паленый», Султан берет за него всего пять штук, плюс — груз спрятать.
Груз? Что за груз? Где груз?
Груз в багажнике... Тут хлопчики самую малость запнулись и как-то странно сникли. Вася недовольно крякнул и опустил лезвие ножа к бедру недорезанного товарища...
В этот момент в начале улицы раздался шум мотора, а спустя несколько секунд показался свет фар.
Короче, наши прибыли. Быстро прикатили, видимо, гнали как ошпаренные. Поскольку их было всего трое (Глебыча, напомню, взял в заложники командир местного ОМОНа), приехали на испытанной «таблетке». Капризный «УАЗ» оставили в санатории.
— А ну, кого тут допросить? — кровожадно поинтересовался Петрушин, с ходу засучивая рукава.
— Уже не надо, — поспешил я разочаровать боевого брата. — У нас и так полный расклад...
Иванов выслушал доклад, поблагодарил за работу. Полковник был радостно возбужден: взяли ребят чисто, без помарок. Случись все немного иначе, в нашей и без того непростой ситуации это было бы чревато осложнениями. А теперь у нас есть «конец», дело сдвинулось с мертвой точки, можно работать.
— Надо продумать, как бы половчее поболтать с этим Султаном, — Иванов ровно на секунду наморщил лоб. — Нам потребуется кое-какая помощь. Угу... Так... Ну, без кореша Глебыча тут не обойтись.
Полковник тотчас же позвонил Глебычу — до полуночи еще далеко, надежда имеется.
Глебыч и в самом деле оказался еще не сильно пьяным. Иванов сказал, что нужна помощь: пристроить до утра двоих задержанных — мимо оформления, естественно (по всем задержанным немедля докладывали следственной бригаде из Москвы) и прикрыть в процессе частного визита по такому-то адресу.
Глебыч кратко посовещался с командиром ОМОНа и сообщил: все будет, никаких проблем.
— Ну и отлично, — Иванов, похоже, другого результат не ждал — прыгать от радости не стал. — Давай, через сорок минут пересечемся недалеко от такого-то адреса...
— Так, вроде бы все утрясли. Теперь прокатимся к этому Султану, поболтаем... Возражения есть?
— Вообще, по-хорошему бы, надо отдать их московским важнякам, — Костя кивнул в сторону угонщиков. — Они бы нас за это полюбили и потом поделились бы информашкой по результатам расследования. А то опять получается, что мы тут волюнтаризмом маемся.
— Насчет волюнтаризма — не спорю, — согласился Иванов. — А насчет «поделились бы» — очень сильно сомневаюсь. С какой это стати?! Кто мы для них такие? Как только сдадим этих хлопцев и информацию — нас сразу отодвинут в сторону.
— Какие проблемы? — вклинился Петрушин. — Надо — отдадим. Но сначала съездим к Султану. А до утра времени — вагон, так что...
— И это правильно, — одобрил Иванов. — Поболтаем с этим Султаном, даже если он и ни при чем, узнаем, откуда тачка, груз... Секунду... А что за груз? Смотрели?
— Как раз собирались, да вы приехали, — Вася вынул ключи из замка и без лишних слов пошел открывать багажник. — Так, что тут у нас...
— Ну ни хрена себе... — пробормотал Петрушин, светивший фонариком из-за Васиного плеча.
Да, груз был малость того...
Короче, в багажнике, скрючившись в три погибели, лежал труп полковника Руденко. На лице «главного шпиона» отчетливо, как посмертный гипсовый слепок, застыла гримаса страшного удивления...
* * *Ну, что вам сказать? Сказать, что Иванова этот несвоевременно свалившийся на нас труп огорчил, значит сильно упростить ситуацию.
Полковник в буквальном смысле впал в транс. Сел на корточки, привалившись спиной к багажнику «мерса», правой рукой подпер подбородок, левую сунул под мышку и уставился в одну точку прямо перед собой. Ушел в себя, не беспокоить!
— Ага... — Петрушин, воспользовавшись оперативной паузой, ухватил пленников за воротники и потащил их в дом. На ходу деловито бросил Васе: — В «таблетке», в бардачке, скотч возьми. Тащи сюда. И фонарик прихвати...
Через минуту полковник попытался взять себя в руки и под аккомпанемент скорбного мычания, доносившегося из заброшенного дома, принялся обрывочно мыслить вслух:
— Хорошо, Вите уже доложил. Сутки имеем... Угу...
Перевожу: до завтрашнего вечернего доклада у нас есть сутки, чтобы работать в рамках версии «Руденко — главный шпион». А потом придется доложить, что шпион мертв и версия была, как теперь стало понятно, ложной. Причем надо подумать, как бы половчее доложить, чтобы опустить время обнаружения трупа. А то ведь, если выяснится, что водили начальство за нос целые сутки, кое-кому так не поздоровится, что даже представить страшно!
— Значит, все-таки те даги? Машина — их...
Тут и переводить не надо. Выходит, главные негодяи — дагестанцы. Всех перерезали, под прикрытием полковника выехали из дивизии. Но шустрые-то какие, просто фантастика! Прямо как три Васи, связанных колючей проволокой. Везде успели...
— Теперь надо быстренько придумать, что с этим делать...
То есть с трупом и пленными. Пять минут назад полковник договаривался насчет того, чтобы всего лишь приютить двоих угонщиков на ночь. Теперь у нас появился труп и выяснилось, что угонщики не просто так, а вроде как при трупе. Да и труп — не абы кого, а главного фигуранта всей этой свистопляски, что творится в городе уже вторые сутки.
В общем, по всем раскладам выходит: надо немедленно сдавать все «важнякам» из Москвы. И труп и угонщиков...
— Не врут, — спустя три минуты доложил Петрушин. — Насчет трупа вообще ничего не знают. Султан намекнул, что груз, от которого надо избавиться, — особый. В мыслях они держали, что это может быть труп, но такого в делах с Султаном раньше не было, так что как-то всерьез это не восприняли...
— Ай, как все плохо, — закручинился Иванов. — Останемся без всего. Версии — хана, работе — тоже...
— А поговорить? — напомнил Костя — основной наш мастер насчет продуктивно соображать в режиме цейтнота.
— В смысле?
— Мы хотели ехать к Султану.
— Но это было до трупа.
— А какая разница? Сдадим под охрану место происшествия, позвоним, скажем, что есть информация, надо встретиться лично. Поедем к важнякам, а по дороге мимоходом заскочим к Султану. Нам это кто-нибудь запрещает? Нет. А вдруг мы там что-нибудь узнаем?
— А вдруг там эти даги? — подлил масла в огонь Петрушин.
— Тогда бы это вообще решило все проблемы... — в голосе Иванова мимолетно звякнула этакая серебристая нотка надежды. — Так... Пока с той стороны не было ни одного выстрела. Все — ножами. Это на край, если Султан вдруг связан с дагестанцами... Угу... Их вроде бы двое, а нас пятеро, и мы вооружены. Кроме того, у нас один Петрушин за семерых прокатит...
