Александр Тамоников - Синдром войны
– Подаете надежды, капитан! – с иронией в голосе прокричал из-за стенки Поперечный. – Из вас мог бы выйти неплохой боец спецназа!
– Издеваетесь? – вспылил Алексей. – Ладно, продолжайте, если вам так угодно.
На этом разговоры пришлось прервать. Взбешенные каратели открыли ураганный огонь. Пули кромсали здание, выбивали щепки. Давно обрушились все шкафы за спиной Алексея. Вот удивятся хозяева, когда вернутся из эвакуации!..
Он скорчился под окном. Отстреливаться в этом свинцовом аду было нереально. Даже высунуться, оценить обстановку никак не получалось. Стригун набрался терпения и вдруг сквозь пальбу расслышал рев мотора. Капитан содрогнулся, представив, что сейчас будет. Вездеход, последний в колонне, сдавал задним ходом. Судя по шуму двигателя, он был уже напротив здания.
– Майор, берегись! – прокричал Алексей. – На пол!
Заработала крупнокалиберная пулеметная установка, торчащая на крыше вездехода. То, что происходило ранее, оказалось лишь легкой разминкой! Дом рвало на куски, разлетались в щепки оконные рамы.
Алексей заткнул уши, распахнул рот, чтобы легче переносился этот грохот. По счастью, вакханалия продолжалась недолго. Штурмовая группа уже приготовилась к броску, но наступать под «дружеским огнем» она не могла. Пальба прекратилась, доносились лишь отрывистые команды. Интуиция подсказывала капитану, что враг просачивается на участок, выходит к крыльцу.
– Майор, вы живы?
– Жив…
А почему так вяло? Впрочем, все в порядке. Поперечный с каменным лицом уже переползал порожек. Только глаза диковато блуждали. Слава богу, он не был ранен.
– Валим отсюда, капитан, – прохрипел майор. – Через заднее окно, пока дом не обошли. Если не успеем, то нам останется только молиться.
А каратели были уже на крыльце. Кто-то рванул входную дверь. Ну, да, конечно, это мы уже проходили. Три замка, прочная деревянная конструкция.
Какой-то черт подбросил Алексея. Он кинулся к двери, затормозил и всадил по центру длинную очередь. Возможно, одна пуля и не пробила бы створку, но десяток в одну точку!.. Треснуло дерево, снаружи раздался мучительный стон, повалилось тяжелое тело.
Зачем капитан тут же начал перезаряжать оружие? Надо было бежать от двери, сломя голову! Но нет, он выбил опустевший магазин, схватился за следующий и даже успел его вставить.
Противник тем временем схлынул с крыльца, и кто-то бросил под дверь гранату. Не наступательную «РГД», а что-то помощнее, возможно, «Ф-1». Рвануло так, что дом подпрыгнул. Дверь соскочила с петель, развалилась пополам. Ударная волна отшвырнула Алексея в глубину дома. Ломило грудь, в ушах звонили колокола. В принципе контузия была не самой сильной, при падении он не получил увечий, но оказался полностью дезориентирован.
Ругаясь как портовый грузчик, подлетел Поперечный, подобрал «Кедр», повесил Алексею на шею и потащил его в заднюю комнату.
Там он ударом кулака распахнул обе створки рамы и заявил:
– Прыгай, капитан, и вали отсюда. Я прикрою.
– Майор, прекращай, пошли вместе. Тебе-то за что пропадать?
– Вдвоем пойдем – нас обоих и кончат! – рявкнул Поперечный, и Алексей заметил, как в его глазах зажегся какой-то тоскливый блеск.
А к крыльцу уже подбирались вояки «Азова». Они перекликались между собой. Сержант орал, чтобы не трусили, врывались в дом.
– Да иди ты отсюда, не зли меня. Я догоню! – воскликнул майор и буквально перевалил контуженого капитана через подоконник.
Он в принципе был прав. Пошли бы оба – их расстреляли бы из окна, вдогон. Завертелась земля, небо встало на попа. Стригун рухнул в снег и начал терять сознание.
Но включилась сила воли, чуть задремавшая после контузии. Рано умирать, побудь еще на этом свете! Алексей выбрался из снега, забросил «Кедр» за спину и кинулся в глубину сада.
В доме вспыхнула перестрелка, завопили люди. Алексей почувствовал под ногами неровную почву – грядка, что ли? – пролетел по ней и свалился у сарая, торчащего на задворках участка. Рядом символический плетень. Здравствуйте, соседи!
Он схватил пистолет-пулемет. Ну, давай же, майор, прикрываю! Где ты там?! Но из дома никто не бежал. Алексей едва видел то самое окно. Вроде в нем что-то мелькнуло или же нет. Пот заливал лицо, щипал глаза.
В доме вразнобой бухали выстрелы, но трескотни «Кедра» уже не было слышно. Били только «калашниковы». Но вот и они замолчали, тут же прогремел взрыв. По дому кто-то топал, изрыгал матерщину.
Эх, майор!.. Стригун не мог поверить, лежал, потрясенный, ждал, что Поперечный выпрыгнет из окна, побежит догонять. Нет, тщетно, все кончено. Горькая изжога поднималась к горлу.
В разбитом проеме вырос силуэт украинского солдата в каске и темно-синей униформе. Алексей со злобой стегнул по нему очередью. Солдат спрятался, что-то проорал своим. Все, хватит! Сейчас опять из гранатомета вдарят.
Он пополз за сарай, глотая скупые мужские слезы, пролез под плетень. В этот момент возле дома, который покинул капитан, снова вспыхнула стрельба! Вдруг ударил «калашников», ему ответил «РПК».
Неужто Архипов сделал свои дела и прибежал на помощь? Молодец, солдат! Но что-то ты долго добирался, уже не надо. Хотя каратели отвлеклись от Алексея, нашли себе другое занятие.
Возвращаться к дому было бы глупо. Стригун стал бы идеальной мишенью на снегу в саду. Он полз по соседнему участку, когда его прикрыла банька, заваленная снегом, поднялся и начал продираться к ограде из штакетника.
Алексей выполз в переулок, выходящий на центральную улицу к востоку от управы, в изнеможении рухнул на спину. Полминуты на отдых, он не железный. Где-то в отдалении хлопали выстрелы, но интенсивность пальбы явно шла на убыль.
Что бы это значило? Обе стороны приступают к партизанской войне? Что ж, в этом поселке есть где порезвиться. Капитан восстановил дыхание, пришел в себя, пошарил в подсумке, нашел два запасных магазина от «Кедра». Последняя граната, зато не какая-то, а убийственная «Ф-1». Больше ничего. Нож и пистолет Макарова он с некоторых пор с собой не носил, а зря.
Все, хватит отдыхать, не на курорте! Стригун встал, повесил «Кедр» на плечо, согнулся до упора и двинулся по переулку к центральной улице. Снег в этой части поселка громоздился гигантскими сугробами – выпало-то его море, а убирать было некому. Он проваливался по пояс, как-то выбирался, преодолевал снежную целину.
Капитан уже приближался к покосившемуся столбу электропередачи на выходе из переулка, когда по ушам резанула дробная очередь из крупнокалиберного пулемета. Хищно взревел двигатель. Алексей занервничал, ускорился. На центральной улице снова что-то происходило. Ну, дискотека, блин! Он рухнул рядом со столбом, пополз по-пластунски, оказался на улице и чуть не поседел от ужаса.
Похоже, партизанские действия Архипова окончательно разозлили «азовцев». Они бросили против него тяжелую технику! Бывший страж дорожного порядка с вытаращенными глазами мчался со стороны управы. Он вилял, как заяц, чудом увертывался от пулеметных очередей. За ним, наступая на пятки, катил вездеход! С крыши бил пулемет, рычал мотор. Зрелище было не для слабонервных.
Видимо, от страха в ополченце проснулась необычайная сила. Он творил чудеса, совершал невозможный забег по заснеженной местности. Архипов прыгал то влево, то вправо, сбивая с толку пулеметчика, и пока ему это удавалось. Пули взбивали фонтаны снега у него под ногами. Архипов слабел, дышал, как марафонец, все чаще оглядывался. Вездеход сокращал дистанцию, в салоне азартно кричали солдаты, хохотал пулеметчик.
Боец уже поравнялся с Алексеем. Его движения становились замедленнее, в глазах поселялась обреченность.
– Архипов, ложись! – срывая голос, проорал Алексей.
Тот то ли услышал, то ли интуитивно понял, что именно так и надо сделать. Он рухнул, не выпуская из рук автомат, зарылся головой в снег. Алексей привстал на колено. Когда до вездехода оставалось метров пятнадцать, капитан швырнул «Ф-1» под колеса!
Взрыв прогремел под капотом. Осколки не задели Архипова, лежащего в снегу. Вездеход крутанулся и резко встал. Из капота повалил какой-то странный голубоватый дым.
Архипов поднялся и побежал в переулок слева. Там он сел, прислонился к ограде и принялся нервно ощупывать себя. Мол, ничего себе, вот так прогулочка у меня получилась.
Алексей отполз обратно в переулок. Из салона вездехода посыпалась взбудораженная солдатня. Пострадавших не было, только оглушенные. Они разбежались, упали в снег, начали стрелять, не видя целей. Стригун ударил длинной очередью, но ни в кого не попал.
Автоматчики засекли его местонахождение, стали поливать огнем переулок. Алексей отполз еще дальше, успев заметить очередного гранатометчика. Да что за напасть такая! По счастью, за угол тот выстрелить не мог, долбанул в забор и вознес его в небо вместе с огромным сугробом.
